— Эй, — окликнув его, я положил свою руку на плечо, аккуратно потряхивая парня, словно пытаясь вывести из этой странной эйфории.
Я ведь действительно пытался.
— Что? — голос не был отрешенным, а вот взгляд, наоборот, все ещё говорил о том, что ему сине-фиолетовы мои жалкие попытки.
И когда он только так успел вырасти? Может я и упустил часть его взросления, но все же каким бы каменным он не пытался казаться, таким колючим, как сейчас, он не был никогда.
— Я тебя в третий раз спрашиваю, ты есть будешь? Ты когда в последний раз садился за стол? — отрицательно покачивает головой, забирая руки в замок и откидываясь на спинку дивана, демонстративно закрывая глаза.
— Я ел недавно. Кирилл, послушай, я же уже говорил о том, что устал и я действительно просто хочу отдохнуть… — просьбой отвечает на мой вопрос, вновь демонстрируя в голосе свою усталость.
«Пожалейте меня, какой я больной!»
— Ты не один выматываешься на своей работе, я тебе уже… — нет, хотел было сказать о том, что не раз предупреждал его… нет, просил уволиться, и каждый раз эти фразы заканчивались дракой, после которой синяки по всему телу россыпью выступали, словно это была крапивница. На одни и те же грабли. Нет уж. Увольте. — Давай так… Ты урежешь себе часы работы, выходи на неё хотя бы сутки через двое, иначе, таким образом, забросишь учебу. Тебя выгонят.
Ухмыляется, проворно выгибаясь, специально демонстрируя своё обнаженное тело, которое видно из-под пол распахнувшегося халата.
— Меня? Ещё и выгонят? Ты либо совсем со своей назойливостью с катушек слетел, либо даже не смотришь в мою зачетку, — отворачивается в сторону, съезжая по дивану и облокачиваясь о моё колено спиной, роняет на него голову. Волосы на затылке длинною чуть больше пяти сантиметров аккуратно поглаживают мою кожу, щекоча её.
— Видел.
— Там нет ни одного пропуска. Я получил зачет по каждой дисциплине в этом списке, поэтому ты не должен кидать ко мне какие-либо претензии. Я и так много сделал. Даже больше, чем ты от меня требуешь.
— Я от тебя ничего не требую. Я не твоя мама, чтобы ждать, когда сынок явится домой с пятеркой, чтобы дать ему конфету или же, наоборот, отвесить леща за очередную парашу… — вскинув бровью, я посмотрел на него, мысленно прокручивая в голове события своего одиннадцатого класса, ведь именно тогда на меня свалилась кипа обязанностей, что вся от начала до конца содержалась в этом мальчишке.
— Кто бы говорил… — поведя плечами, он закрыл себе рукой рот, застывая в таком положении ровно на полчаса, заставляя меня чувствовать его ровное дыхание вплоть до того момента, как в углу дивана раздалась вибрация телефона, от которой Егор тут же дернулся, впопыхах открывая глаза и хватаясь за сотовый.
В Таллине были свои преимущества: мы почти не пользовались здешней речью, а все потому, что в этом городе люди спокойно общались на русском языке, прибегая даже к ломаному акценту, пример которого сейчас был слышен на том конце провода.
— Звонила мисс Эллен, попросила к восьми часам подогнать машину к её дому, — голос говорил медленно, было заметно, что мужчине тяжело поддавалась русская речь, но он во что бы то ни стало хотел общаться с Егором на равных, не принимая в счет то, что последний был родом из России.
— Я буду через полчаса, пусть заправят машину.
Если ещё час назад он, словно умирающий лебедь, распластанный лежал на диване, то при одном только слове «работа» его тело начало черпать из ниоткуда новый заряд энергии.
Подойдя к шкафу, он выудил вешалку со своей белой рубашкой и джинсами, и надев на себя, вышел в прихожую.
— Что? Даже ничего не скажешь перед уходом? — крикнул я, не поднимаясь с дивана. Было незачем, все равно он меня уже не услышит — дверь хлопнула, послышался звук поворота ключа. Он всегда закрывал меня, особенно в последнее время, когда визиты его домой стали столь поздними.
Позалипая немного на выключенный телевизор и понимая, что червь мыслей все больше разъедает мой мозг, я решил отвлечься на прием пищи, процесс которого был нагло прерван этим сопляком, что так фривольно вновь сбежал на свою поганую работу.
— Нет, — выжевывая кусок мяса так, будто это его рука, я стал бубнить себе под нос, в очередной раз втирая самому себе, как глупо так вести себя. — Ну, достал уже. Честно. По-хорошему бы запереть его в четырех стенах, пойти да написать заявление, но вот кто мне это разрешит? Во-первых, собственная совесть первая забьет в колокол, словно где-то поблизости пожар, — я вновь отрезал себе кусок мяса, запивая его остывшим кофе.
Ещё час спокойной жизни дома был потрачен впустую, после чего, подстегнутый собственными размышлениями, я оделся и, взяв ключи от машины, вышел из дома, намеренно решив, что сегодня я доеду до его работы.
Включив по дороге музыку, чтобы та приглушала своим ревом процесс размышлений в моей голове, я посильнее вдавил педаль в пол. Ехать оказалось не так долго, вот только не до нужного места, на середине дороги меня остановили сотрудники дорожного патруля, вежливо попросив палочкой припарковаться у обочины.
— Ебать в ухо, только этого ещё не хватало, — сквозь зубы процедил я, внимательно наблюдая за загорелой мордой, на лице которой сияла по-настоящему доброжелательная улыбка.
— Прошу прощенья, — без всяких представлений на родном эстонском заговорил сотрудник, улыбаясь от этого ещё шире. — Вы превысили скорость, я вынужден выписать вам штраф, — конечно, в такой ситуации можно было бы договориться с этим мужичком, вот только кто бы мне это разрешил? В этой стране абсолютно другой менталитет и им проще мне штраф вкатать, чем слушать мои разглагольствования по поводу того, что я могу все это исправить своим бумажником, а точнее тем, что в нём находится.
— Я могу попросить Вас оформить его на участок, я оплачу его сразу там, просто у меня, правда, нет времени, я обещаю ехать по правилам, — нет, никакой невинной и наивной улыбки на моем лице не было, пришлось разговаривать с ним строго, а оттого, что процесс шел на их родном языке, скоро я услышал в свой адрес вот такую «замечательную» фразу:
— А… так Ви… руЗкий, — глаза, полные понимания и сожаления, глядели на меня так, что я уже хотел было жалеть о том, что я «руЗкий», но уже через минуты, забирал свои слова у самого себя обратно, когда вновь ехал по дороге, понимая, что меня отпустили. Нет, штраф, конечно же, вкатали, но при заполнении документов разрешили не участвовать. Мой номер машины и так у них имелся, все остальное — дело базы данных.
Добравшись до работы Егора, я оставил машину недалеко от её главных дверей, на тот случай, если он вернется на стоянку раньше.
— Здравствуйте, — подойдя к одному из информаторов в фойе, я вынул из пакета, что держал в руках, черную папку. — Могу я узнать, Егор Чернов сейчас на заказе? — вежливо поинтересовался я, сталкиваясь с очередной улыбкой в ответ. Мужчина низенького роста смотрел на меня так, будто мы знакомы, но при этом осторожничал в своих движениях, продолжая лишь кивать, будто пророни он слово, я его тут же съем. — Дело в том, что он оставил вот эту папку у меня и мне нужно срочно её ему передать, не могу я узнать адрес заказа, на который Егора отправили? — нет, я, конечно, не такой наивный, как хотелось бы и поэтому на фразу эстонца:
— Мы не можем разглашать такую информацию, — я запасся своим вариантом.
— Скорее всего, эта папка принадлежит вашему клиенту, точнее одному из них, Егор как раз недавно работал с ним, — внушая доверие, продолжил я.
— Мисс Эллен, — на лице информатора появилось странное удивление и беспокойство. — Да, возможно. Она последние два месяца является самым частым нашим клиентом. Она берет машину на заказ почти каждый вечер, — для чего-то начал выговариваться мужчина, я хотел было остановить его, сказав о том, что я не для того пришел, чтобы выслушивать о том, какие богатые «кошельки» к ним ходят, но уже через секунду стоял молча и внимательно вникал. — Егор Чернов? Да. Именно он чаще всего выпадает ей на заказ, — пробивая по базе данных, затараторил информатор.
