Конечно же, подобная новость о роспуске нашей «конторы» быстро долетела до моих родителей, в результате долгого разговора с которыми, я стал их успокаивать, что не все потеряно, открыв им свою большую тайну: сразу после приезда в Швейцарию, куда вместе со мной прибыли Влад и Макс (отчасти и по своим рабочим делам), мы подали документы на нужный мне и им факультет, окончить который я должен буду через два года, а не через шесть, как медицинский. Подобная новость ввергла в шок моих родителей, но спустя два дня тщательного анализа ситуации, они позвонили Владу, принося свои извинения и понимая, что намерения, с которыми он переступил порог их дома, значат гораздо больше, чем намерения молодого юнца, да к тому же на деле оказались оправданы.

Что касается Егора, который узнал о моём отъезде самый последний, совершенно не расстроившись этому факту, так он объяснил всё тем, что я не буду ближайшее время мозолить ему глаза, заставив меня изрядно побеспокоиться по этому поводу, опять впадая в раздумья о том, что он всё ещё не определился, не разобрался в себе. Однако, звонок первого сентября, в котором я узнал о том, что он вроде как… с горем пополам будет меня ждать, при условии, что я сообщу ему сразу, если у меня кто-то появится, дабы не тянуть резину, боясь ранить его чувства, как это делают многие, заставил в моём сердце поселиться надежде на долгое время.

И вот, когда перед летними каникулами, сдав все зачеты, со спокойной душой я собирался приезжать в Россию, в дверь моей квартиры позвонили, после открытия которой на пороге предстали два высоких парня, один из которых был одет в форму полицейского. Он держал за шиворот высокого мальчика с длинными черными волосами и темно-зелеными глазами, который то ли с опаской, то ли с подозрением смотрел на меня.

— Guten Tag, Ich bitte um Verzeihung für die Mühe (Добрый день, прошу прощение за беспокойство), — подал голос молодой мужчина, заправляя выпавшую прядку белокурых волос за ухо.

— Здравствуйте, — на автомате выпалил я, совершенно не сообразив, что говорю с ним на русском.

— Ох, русский? — переспросил он, радостно улыбаясь, я лишь кивнул.

— Тогда позвольте и мне перейти на родной язык, — обворожительно улыбнулся он.

— Конечно, — скрестив руки на своей груди и облокотившись о дверной проем, спросил я, так и не позволяя гостям пройти в дом. — Что-то случилось?

— Да, — я вскинул одной бровью, задавая немой вопрос: «Что же?», пристально поглядывая на парня, который был почти одного роста с высоким гражданином моего государства (хотя кто знает, может он уже и не наш). — Этот молодой человек перевел старушку через дорогу, — ответил полицейский, продолжая держать парня.

— И что в этом плохого? — не успел я задать вопрос, как мне тут же ответили.

— Одиннадцать раз, одну и ту же, в одно и то же время, по одной и той же зебре, — четко продиктовал мужчина. — А когда я его поймал, грозясь отвести в отделение, он сообщил о том, что сперва нужно домой, называя данный адрес. Сами знаете наши законы, он ведь ещё несовершеннолетний, да к тому же, как выяснилось, гость города, — мужчина скривился, произнося эти слова.

— Я могу как-то уладить этот вопрос? Просто я очень спешу, — подал я голос.

— На этот раз мы ограничимся предупреждением, но обещайте, что его проступок, хотя бы в вашем лице, не останется безнаказанным, — я в довольной улыбке скривил губы, обещая стражу порядка выполнить его поручения, пропуская в дом заблудшего парня.

— Вы не представляете, какую ошибку совершили, — заулыбался парень, входя в квартиру и обращаясь при этом к светловолосому. — Вы сейчас подписали смертный приговор, — уточнил он, на что мужчина удивленно спросил:

— Кому?

— Вот этому, — длинноволосый указал пальцем на меня, не упуская возможности потыкать им мне в грудь, и скрылся за дверью ванной.

«Он неисправим», — мысленно взвыл я, закрывая входную дверь и понимая, что поездка в Россию отменяется, ведь тот, к кому я ехал, уже здесь.

Спасибо большое всем, кто прочел эту работу)

========== Ревность (спешл) ==========

*Был потерян целый кусок концовки, загружаю снова*

Так странно жить и чувствовать эту жизнь всей душой, совершенно иначе, совершенно по-новому.

Ровно два года назад я закончил учебу в институте и по одному из пунктов своего договора был вынужден переехать в столицу Эстонии — Таллин. Недалеко от центра города мне выделили двухкомнатную квартиру с красивым видом из окна на старинную крепость и довольно приятным глазу ремонтом. Так уж получилось, что Егору удалось перебраться ко мне только через полгода. Все остальное время он жил в Швейцарии, в которую мне удалось затащить его несколько лет назад. Не скажу, что парень сильно жалел об этом выборе, ведь, покидая родную страну, он оставлял там близких ему людей, но доля какой-то горечи все же присутствовала в его жизни.

Влад и Макс, так уж довелось, год от года стали посещать нас всё реже, об этом давал нам знать скопившийся фронт работы брата Егора и свалившиеся на них обязанности с их приемной дочкой. Все же, как печально это не было признавать, но в родном месте так и не приняли их отношения вне круга близких людей, а так как проблемы нужно было решать экстренными методами, Морозов и Чернов решили, что лучшим вариантом для них и для маленького ребенка будет переезд.

Переправившись ко мне в город, Егор вновь подал документы в институт, похожий на тот, в котором он учился за границей, и, несмотря на многие противоречия в программе, его всё же приняли, при всем при том реабилитировав сразу на третьем курсе. Период, во время которого парень нагонял новую программу, получился довольно тяжелым: стрессы, постоянное нервное состояние, вечные цифры и буквы перед глазами сыграли пиковую роль — Егор выходил из себя по всяким пустякам, из-за чего приходилось лишний раз просто не трогать его и как самому последнему трусу скрываться на работе, отмазываясь кипой не разобранной макулатуры своих подчиненных.

Все же… за полгода трудной и кропотливой работы ему удалось достичь результата и подняться до нужного уровня. Егор стал совмещать учебу с работой, что тоже было неплохо и для него, и для меня. Она приносила разрядку.

Вот уже полгода по трудоустройству института Егор работал в частной организации простым шофером, который время от времени развозил по среднему богатых дяденек и тетенек, которым лень водить машину, по нужным им местам.

Чем, вы спросите, такая работа отличается от простого водителя такси? Наверное, помимо заработка, некоторыми условиями, выполнять которые был обязан каждый сотрудник: не всегда машину заказывали на сутки, поездка могла затягиваться на недели, и прикрепленный к этому авто водитель должен был ждать своего клиента там, где ему будет угодно, а все для того, чтобы вновь доставить его до точки отправления. Егору в этом деле повезло гораздо больше, учитывая график его работы, парню доставались лишь временные заказы: к примеру, сопровождение на вечер или же деловую встречу с клиентами.

Такая работа понравилась ему, ответственность была серьезная, зато обязанностей несла не так много.

И все бы было хорошо, если бы Егор не увлекся работой настолько, что забыл про меня…

Вот уже месяц его просто лихорадит. Я практически перестал общаться с ним, а все потому, что почти не вижу его в доме. Даже если Егор находится в квартире, он всего лишь присутствует в ней. Работа или же что-то иное выматывает его настолько, что он умудряется спать сидя на диване с открытыми глазами, при этом упорно делая вид, что смотрит телевизор.

Подойдя в очередной раз с кружкой кофе, внимательно всматриваясь в его лицо, я сел рядом, оставшись просто незамеченным. Зеленые глаза были тусклыми, они не выражали никакой заинтересованности к окружающей его действительности. Хоть лицо больше не закрывали былые длинные черные волосы, легкая небрежная челка все еще позволяла глазам скрываться в тени, что прямо сейчас и сделал Егор, слабо тряхнув головой, делая вид, что просто разминает шею.