– Понимаю, – одними губами улыбнулась леди Брокенхёрст. – Как увлекательно вы рассказываете. Но прошу меня извинить.
И под предлогом того, что необходимо кого-то друг другу представить, леди Брокенхёрст уплыла прочь, а Джеймс, Анна, Оливер и Сьюзен так и остались стоять у входа в гостиную, одни, ибо остальные игнорировали их присутствие.
– Странные люди, в разгар лета разжигают все камины, – вполголоса проворчала Сьюзен, обмахиваясь веером. – Здесь можно задохнуться. Оливер, давай пройдем дальше.
Джеймс двинулся было вслед за сыном и невесткой, но Анна тронула мужа за руку, чтобы тот остался. Джеймс вопросительно посмотрел на нее.
– Давай лучше постоим здесь, – сказала она. – Посмотрим на вновь прибывающих. Вдруг среди них окажется кто-нибудь знакомый, можно будет поговорить.
Анна глянула на дверь. Как раз в этот момент вошла стройная девушка со светлыми кудрями и очень светлой кожей. Девушку сопровождала мать, столь же восхитительная красавица.
– Графиня Темплмор, – объявил дворецкий. – И леди Мария Грей.
Леди Темплмор была одета в синее платье из муарового шелка, с кружевным воротником и широкими юбками на кринолине из конского волоса. Но внимание присутствующих привлекла все же не она, а дочь. Кремовое платье изящно обнимало плечи девушки, гладкие и безупречные, как у мраморной статуи из коллекции лорда Элгина[19]. Светлые волосы, разделенные пробором, были высоко подняты сзади и опускались по бокам (это называлось «уши спаниеля»), красиво обрамляя ее прехорошенькое личико. Анна смотрела вслед обеим дамам, пока они пробирались между гостями в смежную гостиную, поменьше.
– Мистер Тренчард?
Джеймс резко обернулся и увидел прямо перед собой одутловатого господина, втиснутого в сюртук. У незнакомца были крупное лоснящееся лицо, выдающиеся седые усы и длинный нос, который перекрещивали расширенные вены, похожие на ветви дерева. Этот человек явно питал слабость к долгим ночным попойкам с обилием портвейна.
– Я Стивен Белласис, – представился он.
– Сэр.
– Преподобный мистер Белласис – брат нашего хозяина, – тут же подсказала Анна. О семье Брокенхёрст она знала почти все.
Грейс неловко держалась позади мужа. Взгляд ее светло-карих глаз, устремленный куда-то в гущу собравшихся, казался отсутствующим. Губы супруга Стивена держала плотно сомкнутыми, а ее шелковое коричневое платье явно знавало лучшие времена.
– Миссис Белласис, – кивнул Джеймс. – Позвольте представить вам мою жену миссис Тренчард.
Анна вежливо кивнула. Взгляд Грейс переместился, оценив Анну и ее платье. Миссис Белласис выжала из себя слабую улыбку, которая практически не коснулась ее глаз.
– Вы, как я понимаю, работаете вместе с Кьюбиттами, – сказал Белласис, который стоял, выставив одну ногу вперед. – То, что улицы Лондона в одночасье превратились в белую колоннаду, – это ваших рук дело.
– Ну, все произошло не настолько быстро. – Джеймс уже привык к подобным нападкам. Такие упреки и раньше неоднократно швыряли ему в гостиных Лондона, и Тренчард уже потерял счет, сколько раз ему приходилось отбиваться от обвинений в том, что он обставил столицу «свадебными тортами». – Преподобный отец, то, что мы делаем, привлекает людей.
– Бунты тоже привлекают людей, сэр. И революция привлекает людей. Это плохое доказательство.
– Разве вы не в восторге от Брокенхёрст-Хауса?
– Размер комнат и высота потолков здесь достаточны. Но не могу сказать, что предпочел бы его лондонскому дому моих родителей.
– А где он находится?
– На Хертфорд-стрит, в Мейфэре.
Джеймс кивнул:
– Я бы сказал, что новые дома в большей степени, чем старые, предназначены для приема гостей.
– Вот на чем вы сколотили состояние? На желании людей показать себя?
Грейс знала, что Стивен просто злится на то, что у этого странного невзрачного человека намного больше денег, чем у них, но ему не хватает честности признаться в этом открыто, даже самому себе.
Джеймс не нашелся что возразить, и тогда Анна взяла инициативу на себя:
– Посмотрите, сколько уже народу!
На этот раз Грейс была готова поддержать разговор:
– Мы слышали от леди Брокенхёрст, что вы были знакомы с нашим покойным племянником лордом Белласисом.
– Да, это так, – подтвердил Джеймс, благодарный ей за спасение. – Мы хорошо его знали. Но, боюсь, это было уже слишком давно.
– И вы присутствовали на том знаменитом балу?
– Если вы о бале герцогини Ричмонд, то да, присутствовали.
– Как интересно. Сейчас это уже легенда, – улыбнулась Грейс, полагая, что сделала достаточно, чтобы загладить ущерб, нанесенный грубостью мужа.
– Весьма печальная легенда, – кивнула Анна. – Ужасно думать о бедном лорде Белласисе, да и обо всех тех блестящих молодых людях, которые отправились из бального зала умирать.
Стивен начал сожалеть о своей бестактности. И зачем только ему понадобилось идти через всю комнату и оскорблять этого человека, когда тот вполне мог оказаться полезным?
– Вы совершенно правы. Гибель Эдмунда стала ужасной трагедией для всей семьи. Теперь от полного вымирания нас отделяет только мой сын Джон, по крайней мере по мужской линии. Вон он, разговаривает с хорошенькой девушкой в голубом.
Джеймс посмотрел в ту сторону, куда указывал Белласис, и увидел молодого мужчину, поглощенного оживленным разговором со Сьюзен. Она водила указательным пальцем по краю бокала с шампанским и смеялась, бросая на собеседника взгляды из-под ресниц.
– А хорошенькая девушка в голубом – моя невестка, – прибавил Джеймс, глядя, как Джон наклонился к Сьюзен и легонько коснулся ее руки. – Кажется, ваш сын сумел ее развлечь.
– Джон готовится объявить о своей помолвке.
Видимо, Грейс сказала это, чтобы пресечь подозрения в непристойном поведении сына, но эффект получился противоположный.
Анна невольно улыбнулась. Хорошо бы несчастная девушка, кем бы та ни оказалась, узнала, что связывает свою жизнь с дамским угодником.
– Какая это, должно быть, радость для родителей! – вслух сказала она.
– Можем ли мы узнать имя его нареченной? – спросил Джеймс, которому не терпелось продемонстрировать свое знакомство с высшим обществом.
– Леди Мария Грей. – Грейс бросила взгляд в сторону смежной гостиной. – Дочь покойного графа Темплмора, – прибавила она и удовлетворенно улыбнулась.
– Прекрасная новость! – с завистью воскликнул Джеймс. – Правда, Анна?
Анна прежде всего почувствовала жалость к очаровательной девушке, которую она только что видела. Слишком хороша для этого фата. Но Анна ничего не ответила, поскольку все ее внимание привлек молодой человек, внезапно появившийся в дверях. Высокий, темноволосый, голубоглазый, с благородной формы бровями. Это наверняка он! Точная копия Эдмунда Белласиса. Его можно было принять за брата-близнеца Эдмунда. У Анны пересохло во рту, а рука так сжала бокал, что побелели костяшки пальцев. Юноша остановился на пороге, явно не решаясь присоединиться к гостям и оглядывая комнату в поисках кого-то.
Леди Брокенхёрст с неторопливой грацией направилась к нему, ловко уклонившись по дороге от двух разговоров, чтобы поприветствовать только что прибывшего гостя. Анна заметила на лице молодого человека явное облегчение, когда наконец показалась хозяйка. А потом они повернулись и пошли в ее сторону. Как ей следовало себя повести? Что сказать? Анна столько раз представляла себе эту сцену, не только с момента получения письма от леди Брокенхёрст, но и многие годы до того. Как будет выглядеть их встреча?
– Миссис Тренчард, – начала леди Брокенхёрст, подплывая к ней, как галеон под всеми парусами. В голосе графини звучало победное ликование, которое она не сумела скрыть. – Позвольте представить вам моего нового знакомого, – она сделала паузу, – мистера Чарльза Поупа.
Но реакция мистера Поупа оказалась совершенно неожиданной. Вместо того чтобы поприветствовать Анну, он упорно смотрел мимо нее, туда, где стоял Джеймс, и несколько раз беззвучно открыл рот, как рыба.
