— Я должен сказать вам, … Лана, — горле внезапно пересохло, и Лев даже проглотил часть имени, — должен сказать, что был в…

— Лана? Меня так называли… раньше и я уже не думала, что. Ладно, зовите пожалуйста. Это красиво. Необычно и даже немножко сказочно. Я всегда хотела быть героиней сказки. Простите, что перебила. Что вы должны сказать?

 Лев чуть не заплакал. Ещё немножко… Всё происходящее ему напоминало когда-то читаный рассказ Моруа «Отель „Танатос”. Повернуть вентиль и пустить газ сил не хватило. Может быть, это сделает она. Но всё-таки чуть позже.

— Я должен сказать, что был всегда очень плохим танцором. Если честно, Лан, я совсем не умею танцевать. Ну взгляните на меня!

— Я на это надеялась, — Светлана хитро прищурилась.- Прошу на паркет. Месть — это блюдо, которое следует подавать холодным.

Народу было немало. Позор будет полным. Люди оглядывались, провожая их взглядом. Многие, видя его походку, уже улыбались.

— Лана, милая… Вы же понимаете, что из этого выйдет.

— Прекрасно понимаю! — Она почти тащила его за собой,- зато Вы поймёте меня.

— Но я же попросил прощения!

— Я потом тоже попрошу!

— Но я просто-напросто оттопчу вам ноги!- Лев предпринял последнюю решительную попытку.

— А это у вас вряд ли получится,- засмеялась Света,- но способ не- плохой. Старайтесь.

Заиграла музыка. Пары вышли на паркет.

» Ну почему же меня не выгнали отсюда!!!» — ответ был получен. Когда Лев заметил перемигивание Светланы и белокурой красавицы, которая явно была тренером, может той самой «Изабель», танец начался. Какой? Лев не имел представления. Сон, воплотившийся в реальность, но… кошмар или блаженство? Гибкое, полуобнажённое тело Светы в его руках, полумгла и красивая музыка, а вдобавок полсотни глаз, устрмлённые на него, хохот и ощущение собственного бессилия. Абсолютного. Он топтался, как медведь на цыганской свадьбе, Света извивалась змеёй, выскальзывая из его рук. По сути, Лев выполнял роль шеста в каком-нибудь стрип-денсе.

— Ты злая!- прохрипел он, задыхаясь от напряжения.

— И тебе это нравится,- под ресницами сверкнули всполохи пламени. Рука скользнула по груди. — Огонь. Почувствуй его. Одна душа на двоих- вот, что такое танец.

Лев вздрогнул.

— Почему одна? У кого-то из нас её нет?

— Потому что 1+1= 1. Это формула танца. Формула любви. Формула жизни. Её губы были так близко, она шептала это на ухо, прижавшись всем телом. Лев дрожал. Лана это чувствовала, не могла не чувствовать.

— Ты убиваешь меня,- прошептал он,- я не могу… Не могу стерпеть.

— В этом и смысл, — её шёпот проникал в самую душу.- Только тут ты живёшь. Только тут ты горишь. Ни учеников. Ни администрации, ни морали. Ты свободен. Почувствуй.

 И Лев почувствовал. Только сейчас он понял, что они перешли на «ты». Понял. Что ему стали не важны устремлённые на него взоры. Ему плевать!!! На всех! На всё! Светлана — ЕГО! Он схватил её за талию, притянув к себе. Успел увидеть, как распахнулись карие глаза. Почувствовал вырвавшийся вздох. И началась борьба. Начался танец. Музыка сменила ритм. Светлана по-прежнему скользила вокруг гибкой пантерой, но и Лев вышел на охоту. Может быть, и не было грации и пластики, но была сила и какая-то первобытная мощь. Его вёл древнейший из инстинктов — инстинкт охотника. Их руки соприкасались пальцы, сплетались то ли в экстазе, то ли в борьбе. Дыхание было частым и прерывистым. Лев нашёл единственный способ — абстрагироваться. Ушёл в себя. Он не видел Светлану, не знал, с кем танцует и танцует ли вообще. Не было зрителей, не было зала. Остался ритуал. Магическое действо шамана. Отпускающего душу в полёт. И… внезапно всё кончилось. Светлана прижалась к его груди. Её плечи слегка вздрагивали. Она смеялась. Вокруг раздались хлопки, переходящие в аплодисменты. Лев удивлённо оглядывался по сторонам. Один из мужчин, стройный красавец. хлопнул его по плечу.

— Ты первый, кто сделал Светку. Кто не сбежал. Первый после её Вади. Вообще она у нас одиночница. После того как Вадим пропал, почти ни с кем не танцует. Вон с Изабелкой только или дочуркой своей. Любой, кто её пригласит, рад не будет. Это все знают. Больше даже и не подходят. Мы- то тебя увидели, думали- всё. Светка кого-нибудь на потеху привела, вот смеху-то будет! А ты…сдюжил! Здоров! Прямо русский медведь. А силищи-то сколько. Ярости.

— Брысь отсюда! Моё! Себе сам ищи! — Света толкнула мужчину в грудь.- Нет, серьёзно. Иди отсюда, Эдик! Не по твоей он части.

— Жаль…жаль. . а ты уверена?

— Более чем,- хихикнула Лана.- О ! Вальс… Осилим?

— Единственный танец, который я учился танцевать,- кивнул Лев. Его рука уверено легла на её обнажённую спину. Лана улыбнулась

 Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз…

Теперь они танцевали уже вдвоём.

— Ты зря боялся,- шептала она, положив голову ему на плечо — сегодня были не занятия, просто танцы. Если бы ты смотрел не на меня, то прочитал бы объявление: «Бал одиноких сердец». Потому и народу много. А то, что ты делал со мной, произвело фурор. Отныне ты легенда. Здесь же все скромные. Первый раз друг дружку за руки взяли…

— Обманула меня…

— Нет. Разыграла. Даже это платье специально надела, чтоб у тебя сомнений не осталось. Кстати хорошо, что влезла. Я девять лет назад в нём на Кубке Сибири выступала.

— Так ты танцуешь?

— А ты не заметил?!- она ударила его кулачком в грудь.- Медведь неуклюжий.

— Я имел виду, ты профессионалка?

— Лучше замолчи, а?

 Он замолчал. Мелодия вальса кружила над паркетом. Пары неуверенно переминались с ноги на ногу. Были и пожилые. Лев улыбнулся, а сердце вдруг кольнуло. Предчувствие? Страх?

Света подняла голову

— Нет, ничего,- он погладил её по волосам,- просто вспомнил одно поверье. Говорят, что если кто-то станцует с феей, то навсегда останется прекрасным танцором.

— Неправда. Если кто-то станцует с феей, то навсегда потеряет душу.

— Лан, я хотел спросить. Позавчера, у тебя на балконе, помнишь?

— Нашу первую ночь?- улыбнулась Света.- Кстати, свою точку невозврата ты, похоже, миновал.

— Похоже…- Лев чувствовал, что должен сказать. Иначе просто будет предателем.- Лан… ты тогда сказала «у эльфов есть предание». Причём сказала так, будто это какой-то народ. Будто веришь в их существование.

— Это профессиональное. Мы так привыкли. Вот наш известнейший филолог-фольклорист ПроппВдадимир Яковлевич писал… Голос Светланы изменился на замогильный, каким рассказваюли сказки у костра в лагере: «Яга напоминает собой труп. Труп в тесном гробу или специальной клетушке. Она — мертвец»