Сердце колотилось с такой силой, что сотрясало всё тело. Руки дрожали, под волосами взмокло от пота.

      - Ты что-то сказала? – сонно спросил Альрайен.

      Я только сейчас заметила, что на земле царила ночь. Вокруг потухшего костра были разложены одеяла, в которых кутались близнецы и наш маленький спутник. Мы с Альрайеном лежали в одной импровизированной постели, и, похоже, до моего пробуждения – в обнимку. Недовольно повозившись, аллир посмотрел на меня прищуренными ото сна глазами, дожидаясь ответа, но не в полной мере осознавая происходящее.

      - Нет, ничего. Спи, - сказала я, пытаясь восстановить сумасшедшее дыхание.

      Альрайен успокоился и, положив голову обратно, снова заснул. Свет луны разливал по ночной поляне искрящееся серебро. Волосы аллира, рассыпанные по подушке, в этом свете выглядели по-настоящему волшебно. Бледное лицо с изящными аристократичными чертами сейчас казалось расслабленным, умиротворенным, и оттого – каким-то невинным. Простое созерцание напополам с самообманом помогло наконец прийти в себя.

      «Ахташель». Именно Высший приходил ко мне в этом странном сне и, показывая жуткие картины, советовал убить Тэана. Высший по имени Ахташель, это я отчетливо поняла после пробуждения. Первый, чье имя мне удалось узнать, первый, кто сам пожелал раскрыть предо мной своё имя. Но какую цель он преследовал? Хотел предупредить, предостеречь? Неужели что-то угрожало ребенку, доверившемуся нам? Ерунда какая-то. Вот уж кого Тэану совершенно незачем убивать, так это семилетнего мальчика! Может, Высшие в очередной раз что-то задумали? Почему явились не все, а только один и в столь неожиданной обстановке? Предатель, или же наоборот – Ахташель не желал, чтобы предатель узнал об этой встрече?

      Устав от бесполезных догадок, я отодвинулась от Альрайена на самый край, легла и, стянув с аллира часть одеяла, погрузилась в тревожный сон, на этот раз без посетителей – моё подсознание умело строить не менее ужасные картины.

      Наутро я чувствовала себя заторможенной. Редкие мысли вяло блуждали в голове, шевелиться не хотелось, есть тоже не было никакого желания. Все действия совершались мной на автомате. Погруженная в себя, в свой собственный страшный мир, я не замечала ничего вокруг. Меня не трогали и не просили помогать в приготовлении пищи, однако во время завтрака заставили поесть. Альрайен сидел рядом со мной и настойчиво кормил кашей, казавшейся пресной и безвкусной. Я отбивалась и отказывалась есть, но делала это настолько вяло, что упрямый аллир таки добился своего. Потом были сборы, в которых я не принимала участия, продолжая сидеть на своем месте и неподвижно смотреть в одну точку.

      - Что с ней? Почему она никак не приходит в себя? – откуда-то издалека раздавался голос Вивиллы.

      - Легкое потрясение. Пройдет, - беспечно отмахнулся Альрайен, стараясь скрыть беспокойство.

      - Но почему она так отреагировала на того странного мужчину? Кто этот человек? – не унималась Виль. Мозг отстраненно фиксировал их разговор, но воспринимать и анализировать отказывался.

      - Это не человек, - резко ответил аллир, тем самым выдавая внутреннее напряжение. – Самое опасное заблуждение – считать это отвратительное существо человеком. Держись от него подальше.

      - Мы и так с Шеем и Ахши старались оставаться в стороне и не ввязываться в вашу драку, - чуть обиженно заметила Виль.

      - Правильно. Как я однажды сказал, в случае нападения вы должны отходить в сторону и не высовываться. Ещё лучше – прятаться, особенно, если нам попадется сильный противник.

      - Да-да, прятаться, но далеко не отходить, чтобы вы могли нас защитить, - нетерпеливо перебила Виль, - так как поблизости тоже могут скрываться враги.

      - Алиса, нам пора. – На этот раз голос Альрайена раздался прямо над ухом.

      Аллир протянул руку, помогая мне подняться. Встав на ноги, я резко отпрянула и высвободилась из его пальцев.

      - Мне не нужна нянька, я справлюсь сама, - сказала я, окинув Альрайена мрачным взглядом. Несмотря на испытываемую мною заторможенность, его слова касательно Тэана прекрасно дошли до моего сознания.

      Внимательно посмотрев мне в глаза, Альрайен наконец кивнул и, развернувшись, направился к своему фоару, бросив через плечо:

      - Тогда поехали.

      Постепенно мне становилось стыдно за своё поведение. Нет, не из-за резкого ответа Альрайену, а из-за ступора, в котором я пребывала со вчерашнего дня. Пасмурная погода, раскрасившая унылый день в синие тона, располагала к размышлениям. Я не поддерживала разговоры, продолжая погружаться в себя, но на этот раз не бездумно – мне необходимо было поразмыслить.

      Что так сильно выбило меня из колеи и потрясло до глубины души? Появление Тэана? Его помощь Вольхфару? Бесспорно. Однако всё это было вполне предсказуемо. Я ведь знала, что он отозвался на ритуалы, проводимые темным культом. Отозвался для того, чтобы иметь возможность выплеснуть в мир Первозданную Тьму. Так чего удивительного в том, что он спас от смерти своего союзника? Нет, не союзника – пешку, зная Тэана. Самоуверенному аллиру, возомнившему себя непобедимым вершителем чужих судеб, и в голову прийти не могло, что кто-то будет использовать его в то время, как он свято уверен в обратном. Но речь сейчас не об этом. Тэан помог Вольхфару потому, что тот был ему нужен, и мы вновь вернулись к изначальному вопросу – чего он добивался? Погрузить Вселенную во Тьму? Но для чего? Тэан никогда не стремился к захвату миров, ему это было неинтересно. Выходит, всему виной событие, перевернувшее нашу жизнь. Свадьба. Тэан ничего не планировал заранее и, вероятно, даже не знал о том, что существует возможность высвободить Первозданную Тьму из сосуда, не касаясь его самого. Однако, вернувшись в свой мир, Тэан почувствовал зов, ведь все ритуалы обращались именно к нему, и почему-то решил откликнуться. Для чего? Что он задумал? Возненавидел меня и начал столь своеобразно мстить или наказывать? Глупо полагать, будто я стою погружения миров во Тьму и, как следствие, их разрушения. На одной чаше весов я, а на другой – Вселенная. Не бред ли? Пошатнулась чаша со мной, и Тэан решил качнуть другую? Не может быть! Что если я ошибалась в силе его чувств? Что служило мне доказательством? Тот факт, что он отказался от Тьмы ради меня? Но, как я уже поняла, это мало что для него значило – подумаешь, на одну короткую человеческую жизнь поиграть в людей. Экзотика, развлечение, можно сказать! Может, и не было чувств? Тогда какие мотивы? Разочаровался в устройстве Вселенной, понял, что стало скучно, и решил для разнообразия начать конец света? Черт, так можно до бесконечности строить предположения, одно другого безумнее!

      Во время дороги меня не отвлекали, тактично оставив наедине со своими мыслями, но стоило начаться привалу, как тактичность окружающих пошла на убыль. Я не вслушивалась в их разговоры, поэтому не была в курсе основной темы и слегка удивилась, когда Виль обратилась ко мне:

      - Алиса, ты можешь показать мне шар света? Или луч… как ты это делаешь?

      - Да, конечно, - растерянно ответила я, автоматически создавая в ладони небольшой золотистый шар размером около десяти сантиметров в диаметре.

      - Ты так здорово сражалась с огненным аллиром! – воскликнула Виль, с интересом разглядывая чуть мерцающий шар. – Это ведь сила Хранителя Света? Я так тоже смогу?

      - Да, если согласишься стать Хранительницей, то сможешь, - кивнула я. – Это сильная магия, с которой мало что может сравниться. Высшие наделяют ею, чтобы Хранитель смог защитить Священный Сосуд от любой опасности, кто бы за ним ни пришел, он не должен получить доступ к Первозданному элементу.

      - А я могу потрогать его? – спросила Виль, кивая на шар в моей ладони. Похоже, разговоры о важности Хранителей её не очень занимали – девушку интересовала только необычная сила. Неправильный подход, но это уже проблемы Высших, мало меня касающиеся. Пусть воспитывают своих будущих Хранителей сами, если добьются согласия ребят. Главное, чтобы не получилось как с Хельфионом, но Высшие, наверное, уже усвоили урок и вряд ли совершат одну и ту же ошибку. Теперь они изменились, теперь они вмешиваются в дела Вселенной.