LXIII. 6 декабря мы прибыли в Левкаду, где были непочтительно встречены и подверглись крайне бесчеловечному обращению со стороны евнуха, епископа этого места; впрочем, и другие встречали нас так же. Во всей Греции, - истину говорю, не лгу¹⁷⁰, - не найти гостеприимных епископов. Они богаты и вместе с тем бедны: богаты золотом, с которым играют в полных сундуках¹⁷¹; бедны слугами и утварью. Они сидят одни за пустыми столиками, поставив перед собой сухари, и не пьют, но цедят «банную воду»¹⁷² из небольших бокалов. Они сами продают и покупают; сами закрывают и открывают двери; они сами себе и стольники, и конюхи, и capones, - ха! я хотел написать caupones, но это так точно, что я невольно был вынужден написать правду, - ибо они действительно capones, то есть евнухи¹⁷³, - что противоречит церковному праву; они же и caupones, то есть харчевники, что также противоречит канонам.

Я счел бы счастливыми этих бедняков, если бы они подражали бедности Христа. Но этому мешает тяга к деньгам и страшная жажда золота¹⁷⁵. Но да помилует их Бог! Я думаю, что они поступают так оттого, что их церкви платят налоги. Епископ Левкады поклялся мне, что его церковь ежегодно должна платить Никифору 100 золотых; то же [делают] и прочие [церкви], одни больше, другие меньше, смотря по их силам. Насколько это гнусно, свидетельствуют деяния святейшего отца нашего Иосифа, который, сделав во время голода весь Египет данником Фараона, земли священников оставил свободными от налогов¹⁷⁶.

LXIV. Уйдя из Левкады 14 декабря и плывя самостоятельно, - ибо моряки, как мы писали выше, нас покинули, - мы достигли 18 декабря Корфу, где навстречу нам, - до того, как мы сошли с корабля, - вышел некий стритиг по имени Михаил, херсонит, то есть из места под названием Херсонес; это был седой человек, с приветливым лицом, добрый в беседе, постоянно улыбавшийся, но, как выяснилось позднее, с сердцем дьявола; это и открыл мне Бог с помощью ясных знамений, ибо ум мой вряд ли смог бы тогда об этом догадаться. Так, когда он подарил мне поцелуй, - якобы ради мира, которого не имел в сердце, - весь Корфу, то есть огромный остров, задрожал, и не раз, а трижды сотрясался в течение этого дня¹⁷⁷. А через 4 дня, то есть 22 декабря, когда я, сидя за столом, ел хлеб вместе с тем, кто попирал меня ногами, солнце, устыдившись столь гнусного преступления, скрыло свои светлые лучи и, пережив затмение¹⁷⁸, устрашило, но не изменило этого Михаила.

LXV. Итак, я расскажу, что я сделал для него ради дружбы и что получил от него взамен. По пути в Константинополь я дал его сыну самый лучший щит, позолоченный и изготовленный с удивительным искусством, который вы, мои августейшие государи, дали мне вместе с другими дарами, чтобы я подарил их моим греческим друзьям. Теперь, возвращаясь из Константинополя, я подарил отцу самое лучшее облачение; он же отблагодарил меня за все это следующим образом: Никифор написал, чтобы, как только я к нему приду, он без промедления посадил меня на хеландию и послал к китониту Льву. Он этого не сделал, но продержал меня 20 дней и кормил не за свой, но за мой счет, пока от названного китонита Льва не пришел посланник, который отчитал его за то, что он меня задержал. Однако, не желая выслушивать мои упреки, стенания и жалобы, он уехал, поручив меня человеку столь нечестивому и злому, что он даже продукты не позволял мне покупать, пока не получил от меня ковер стоимостью в фунт серебра. И, когда я через 20 дней уехал оттуда, этот посланник, которому я подарил ковер, приказал владельцу судна, чтобы тот, когда мы минуем acroteria, то есть некий мыс, высадил меня и оставил умирать с голоду. Он сделал это потому, что, когда он обыскивал мои облачения, - дабы выяснить, не скрываю ли я среди них пурпурные, - и хотел взять себе одно из них, то я ему это не позволил. О Михаилы, Михаилы, где мне еще найти таких, как вы! Ибо мой константинопольский страж поручил меня своему врагу: злодей - еще большему злодею, негодяй - мерзавцу. Мой проводник тоже звался Михаил, простой человек, чья простота, правда, причинила мне почти столько же вреда, сколько злоба других. Но из рук этих мелких Михаилов, я был ввергнут в твои, о великий Михаил, полуотшельник, полумонах! Я говорю, и истинно говорю: та «банная вода», что ты усердно пьешь во имя любви блаженного Иоанна Предтечи, на пользу тебе не пойдет. Ибо те, кто притворно ищут Бога, никогда не заслужат [милости] найти Его...¹⁷⁹

Таблица подготовлена на основе сведений из «Антаподосиса» Лиутпранда Кремонского и хрестоматии «История средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых» / Сост. М.М. Стасюлевич (СПб., 1902, 1915; переизд.: СПб., 1999).

А

Абдуррахман III Победоносный,эмир Кордовы - Ant.I,2;V,2;Введ.7;Прим.158,167 ^*.

Абрахам,епископ Фрейзингенский - Введ.11.

Августин,Аврелий,св.- Введ.8.

Авраам,патриарх - Ant.IV,26.

Аврора,см.Эос.(Агильтруда),жена короля Видо,дочь Адельгиза,герцога Беневенто - Ant.I,32;Прим.160.

Адальберт фон Бабенберг,граф - Ant.II,6;Прим.161.

Адальберт I,маркграф Тосканы,отец Адальберта II Богатого - Табл.;Прим.160.