Почему-то перед ним села Масиро. И своим костюмом животного она создала несколько сюрреалистичную картину. А её безэмоциональность только добавляла туда красок.
На секунду улетевшая на кухню Мисаки вернулась с тарелкой омурайса. Прямо перед носом Сораты поднялся аппетитный пар.
— Ну, выставку, кафе, омурайс, дерево и животных я просёк, а как же портреты?
— Кохай-кун, выбери любимую девочку. Настало время определиться!
— Чё?! Определиться?
— Самая популярная — это я!
— Кто-нибудь, ответьте мне!
Парень поглядел по сторонам и увидел, как официант в костюме панды что-то рисует кетчупом на соседском омурайсе — портрет. Как и за другими столами — там портреты вырисовывали заяц и лев, и получалось у них здорово.
И тогда-то Сората понял. Он должен был выбрать того, кто нарисует ему портрет.
— Я нарисую тебе.
Не спрашивая разрешения, Масиро схватила кетчуп.
— Кохай-кун, кого выберешь, меня или Масирон?!
Мисаки настойчиво приблизила к нему лицо. Да так близко, что едва его не поцеловала.
— Мисаки-сэмпай, не так близко!
Парень упёрся обеими руками в медвежью голову и со всей силы отпихнул от себя Мисаки.
— Да все свои, Кохай-кун!
Далеко Мисаки отпихнуть не вышло.
Лучше бы Сората поскорее сделал выбор. От всеобщего внимания к себе ему стало стыдно, да ещё и каменнолицая Масиро давила ему на мозг.
Казалось, она в любой момент может залить его кетчупом… и только Сората подумал, как она в самом деле выстрелила в него.
От прямого попадания нос парня выкрасился красным. Чтобы не попало на неё, Мисаки проворно отскочила в сторону.
— Хочешь прямо на лице портрет нарисовать?! Вот так инновация!
— Нет.
— Тогда что? Я перепугался, вообще-то!
Он вытерся куском ткани.
— Я вышла из себя.
— А ты не слишком буянишь в последнее время? Или ты распереживалась?
— Нет.
— А надо бы!
Такое происходило постоянно, но Сората всё равно не мог полностью понять те принципы, по которым работают мозги Масиро.
— Нет, ничего. Если настолько хочешь рисовать, то я попрошу тебя.
— Как жестоко ты меня бросил, Кохай-кун! Нам же ещё больше года жить вместе!
— У меня мурашки по коже от холодных взглядов, хватит нести околесицу, Мисаки-сэмпай!
— Когда вернёмся домой, мы с тобой ещё поговорим, готовься! Будем вместе нежиться до самого утра!
Бабахнув напоследок, Мисаки с криками «Яху!» убежала к другому посетителю. Бедствия следовали за ней по пятам: то ураган задует, то торнадо закрутится. Она и в этом была гением, что уж там говорить...
Масиро молча начала рисовать портрет на омурайсе перед носом Сораты, и её лицо приобрело серьёзный вид. Ловко орудуя кетчупом, словно кистью, она принялась рисовать на омлете, послужившим холстом, лицо Сораты, даже не глядя на парня для самопроверки.
Меньше чем через минуту на блюде появился портрет. Как истинный гений, девушка могла обойтись любыми средствами.
— Готово.
Насколько же качественно она нарисовала. И не подумаешь, что использовали только кетчуп или что рисовали на омурайсе. Аж ощущалась текстура рисунка. Сората выглядел как настоящий...
— Ага… точно готово. Портрет прям пробивает небеса! Как есть-то теперь?!
— Всё в порядке.
— Что?!
— Есть такое слово как каннибализм.
— А теперь ты решила напрячь меня?
Милый рисунок в стиле аниме, который Мисаки нарисовала на омурайсе посетителя рядом, вызывал улыбку.
— А ведь хорошо нарисовано.
Масиро недовольно посмотрела на омлет.
— Потому-то и непросто его съесть!
— Если ты не съешь…
Чтобы съесть его, Сорате нужно как следует проголодаться.
— …тогда я съем Сорату.
От заявления Масиро вокруг раздалось удивлённое «Э?!» и «Что?!».
— Думай, о чём говоришь! А то звучит так, будто ты со мной что-то сделаешь!
— В смысле что-то?
— Э-это...
Сората представил, как Масиро его кусает, и заткнулся.
— Ох~ О чём я думаю!
Он затряс головой, прогоняя плотские желания.
Опасаясь, что больше не выдержит сверлящего взгляда Масиро, Сората жадно запихнул в себя омурайс.
В мгновение ока опустошив тарелку, он выпил воды и перевёл дух, и тут же к нему вернулась Мисаки, закончившая рисовать на омлете другого посетителя.
— Желудок Кохай-куна теперь заполнен моим омурайсом!
Сорате, в общем-то, понравилось. Хотя в Сакурасо первое место в поварском деле занимал Дзин, следом шла как раз Мисаки.
— Желудок?
— Именно, Масирон! Любовь зиждется на трёх столпах!
— Так говорят про супружескую жизнь! Это терпение, семейный бюджет и забота о матери.
Словно услышав это впервые, Масиро наклонила голову набок.
— Нет же, Кохай-кун! Любовь — это желудок! Ежовые рукавицы! И ещё се...
— Эй! Не говори!
— Сейф?
— О-о-о, ты знаешь, Масирон~! Получается, сперва требуется завладеть его желудком!
Хотя Сората благодаря Нанами получил долгожданный перерыв, отдых ему тут не светил — скорее уж наоборот, здесь он вымотается даже сильнее. Раз с омурайсом покончено, он уже стал подумывать, как бы слинять.
— Благодарю за угощение.
Заплатив Мисаки, Сората поднялся со стула. И пока на его голову не свалились новые проблемы, он решил побыстрее покинуть класс искусств.
Но тут Масиро почему-то пошла за ним и схватила его у самой двери за ремень.
— Ч-что такое, Сиина?
— Я на сегодня всё.
— А, вон как.
— Ага.
— Хорошо поработала.
— ...
— Это~
— ...
— Вме-вместе пройдёмся?
— Ага.
Масиро кивнула большой звериной головой.
Далее, решив подождать снаружи, пока Масиро снимет костюм, Сората вышел в коридор. Однако и теперь она не отдалилась от него ни на шаг.
— Ты, что ли, пойдёшь в этом?
— Угу.
— Не соглашайся так прямо!
— Что-то не так?
— Да всё не так!
— Но так мило.
— Короче, стягивай его. А то все будут на нас пялиться!
Масиро через не хочу стянула головную часть костюма. Затем повернулась к Сорате спиной, прося его расстегнуть молнию.
Парень согласился помочь и начал расстёгивать её, но когда дошёл до плеч, резко остановился. Он увидел белую, красивую спину. Слегка оголилась гладкая линия лопатки. Сокрушаясь от вопроса, почему она голая, Сората застегнул молнию обратно.
А потом снова напялил звериную голову на голову Масиро.
— Что-то не так?
— С тобой что-то не так!
— Грубиян.
— Почему ты залезла в кошку в чём мать родила?!
— Не волнуйся.
— Что? Почему?!
— Я надела трусы.
— Одними трусами не отделаешься!
— Я верю в них.
— Не верь! Кстати, а верх? Неужели ничего не надела?!
— Верх?
— Я про грудь!
— Они в последнее время выросли.
— К-кто надоумил тебя раскрывать такую секретную информацию?! Стой, правда, что ли?
Масиро кивнула.
— Размер — секрет.
— Надо было чуть раньше это сказать! И как мне теперь с этим жить?!
— Сората, ты постоянно злишься. Никогда не бываешь со мной нежным.
— А по-моему, я до одури нежен!
— Теперь у тебя кризис отношений.
— Ты хотела сказать, трудный возраст?
— Так тоже говорят.
— Только так и говорят! Что за кризис отношений… Мы, что ли, парочка, которая застряла в рутине?!
— Я устала от жалоб Сораты.
— Почему со мной теперь говорят так, словно я комик, у которого спад популярности?
— Пан или пропал.
— Меня бесит твоё самодовольное отношение.
— Нормальное у меня отношение.
— Хватит… хватит уже. Слушай, иди переоденься в форму или ещё что.
Масиро посмотрела на Сорату просящим взглядом и протянула к нему обе руки.
— Чего тебе?
— Одежда.
— Куда ты дела свою форму?!
— Её нет.
