В последнее время барон получил едва ли не большую власть, чем любой из присутствующих на заседании министров, а в будущем вполне возможно, что он будет обладать еще большим влиянием. Но это и неудивительно, ведь Георг имел богатый опыт по охмурению власть имущих. До недавнего времени он безраздельно властвовал в Голштинии, но из-за сильного недовольства дворян был вынужден покинуть страну, и вот в итоге он оказался возле Карла. Разъяренный и подавленный король с радостью принял лесть и внимание умного, образованного Гёрца, ну а дальше доверие к выпускнику Йенского университета только росло. И сейчас по его предложению Монетный двор начал выпускать нодмунты – государственные деньги не обеспеченные ни казной, ни властью.

— Ваше Величество, но ведь можно с царем о мире говорить, он и условия предлагал хорошие… — Гёрц говорил тихо, так чтобы слышали только король и Элеонора.

— Думаешь? — в миг остыл Карл.

— Что?! — взвизгнула принцесса. — Да ты… ты…

— Помолчи, — поднял руку король, и его сестре больше ничего не оставалось, как только молча закрыть рот, но выдержки у Элеоноры не хватило и по холеному лицу "пошли" красные гневные пятна. Дурная кровь ударила в голову принцессе.

Не спрашивая позволения удалиться, она встала с места и едва не бегом вышла из зала, дверь перед ней услужливо открыл один из гвардейцев, в противном случае эта хлипкая позолоченная дощечка могла не выдержать и сломаться.

— Георг, зачитай-ка нам манифест царя, а то больно он популярен среди черни, — попросил генерал-майора король, выждав немного.

Барон Георг Любекер быстро сделал карьеру, начав с 1702 года ротмистром, к 1710 году он стал генерал-лейтенантом, причем именно на него была возложена задача сохранения Финляндии, однако активные действия князя Михаила Голицына и боярина Третьяка поддерживаемые флотом под командованием контр- адмирала Боциса полностью расстроили планы барона. А вместе с ними уже к началу лета 1712 года полностью выбили деморализованные войска шведов из финских лесных краев, лишив королевство основного притока древесины и мяса. Многие в королевстве считают Любекера трусливым и неспособным человеком, однако, находясь под патронажем Карла, барон находился в относительной безопасности, как и еще десяток другой никчемных людишек, присосавшихся в королевской кормушке.

Георг взял протянутый ему листок с манифестом и бегло пробежал его глазами. На тонких губах на миг появилось подобие улыбки, но и она почти сразу исчезла.

— Я, всемилостивейший государь… хм, титулы можно опустить… ага вот с этого можно продолжить, — негромко прокомментировал задержку генерал. — Объявляя всю правду и несклонность короля к миру, призываю жителей королевства шведского выказать склонность к прекращению войны и, не теряя времени принудить правительство к скорейшему заключению мира. Ежели сие доброжелательство презренно будет, то земли ваши огнем изойдут. Сим объявлением перед Богом и светом будем оправданы.

— Всё? — барабаня пальцами по столу, спросил Карл.

Барон кивнул.

— И как это понимать?

— Этот манифест раскидывают у побережья летучие отряды русских… — заметил Арвед Горн.

— Разбойничьи банды, а не отряды, — скривился король.

Карл упорно не желал признавать одну простую истину о том, что с ним могут вести такую же войну, какую он сам не единожды применял против врагов. Тактика русских за последний год изменилась, они больше использовали маневр и диверсии чем открытый бой лицом к лицу, как было раньше. И основной упор Россия делала на уничтожение мануфактур и домн, в большом количестве раскинутых по северной окраине королевства. Однако мастеров и их учеников русские старались попусту не губить. Знающих людей уводили в полон, на новое место.

— Армия Стенбока вот- вот будет окружена, Ваше Величество, а вместе с ним и наши лучшие войска, — Генрих Гёрц продолжал говорить тихо, однако сейчас его слова слышали все и настроения они не прибавляли.

— Знаю, но как быть? Датский флот не даст подойти на выручку… или даст?

Господин адмирал как вы считаете? — Карл посмотрел на Густава Ватранга, присутствующего на Совете в качестве высшего военно- морского командира.

Еще недавно адмиралом был, да и сейчас пока еще остается Ганс Вахтмейстер, но из-за старости лет и потрепанных нервов он больше трех месяцев был прикован к постели.

Встанет он или нет, никто не знал, но король ожидал худшего, поэтому загодя прислушался к советникам и назначил в обход устава второго адмирала. Правда с припиской "временный", на случай если Вахтмейстер окончательно оклемается.

В минувшую кампанию, не считая досадного инцидента с десантом, король остался доволен действиями своих адмиралов. Королевский флот запер русские корабли, в количестве уж восьми штук в Финском заливе и в то же время шведы до сих пор надежно держали коммуникации с осажденным Штразундом. Правда четыре линейных корабля купленных в Англии неким образом смогли пройти в порт Риги и теперь стояли там, дожидаясь подхода русской полноценной эскадры. Король начинал ценить свой флот не только как десантные корабли для перевозки солдат, но и как отдельную боевую силу.

— У датчан, в отличие от русских нет сотен галер, а значит, в случае нужды мы сможем пройти к армии, но перевезти еще войска мы будем не способны…

Внезапно Карл понял, что все происходящее здесь и сейчас мишура. Сидящие на Королевском Совете всего лишь куклы: разговаривающие, жрущие в три горла и боящиеся… но все-таки куклы. Нет у них истинного чувства патриотизма, за сытую миску советники отдадут последний клочок земли. Разве что адмирал еще держится, и не поддался разложению высшего света, но и он…

"Эх вы потомки гордых викингов, что с вами стало", — как-то горько с обидой подумал король.

Пришло понимание простой обидной для самолюбия истины – война против России проиграна. Но остаются другие враги, которых надо бить и бить нещадно: предатели- англичане, датчане, саксонцы и прочая мелкая шушера, которой немало! Даже взять имперские города, посмевшие сопротивляться шведам.

Все заслуживают кары.

Однако надо отдать добытое потом и кровью на протяжении столетия. Эх, выбора и правда нет, иначе королевство вовсе рухнет в пучину смуты, как некогда упала Русь. Карл Двенадцатый краем уха слушал о чем говорит адмирал, о чем его спрашивают советники и генералы, сейчас короля интересовали совершенно другие вопросы и один из них – как привлечь мощь России для решения проблем. Кажется, царский посол о чем-то подобном в Зуттене намекал, впрочем, зачем тянуть?

— Начнем прямо сейчас.

— Ваше Величество? — советники с удивлением посмотрели на короля.

Мало того, что он сидел последние 10–15 минут как истукан, так и разговаривать сам с собой начал. А это верный признак невменяемости монаршей особы и чаще всего ни к чему хорошему сие открытие не приводит.

— Всех русских пленных собрать в одном месте, послать к Долгорукому, в известный вам город письмо с просьбой о начале сепаратных мирных переговорах, — коротко, по-военному четко и быстро приказал Карл.

Советники сидели с непонимающими лицами. Мол, только что король был против, а сейчас говорит обратное. Неладное творится.

Не знали они, что не первый день верный и преданный личному богатству Гёрц вел беседы с монархом на разные отвлеченные темы, исподволь подготавливая его к принятию нужного решения, как для России, так и для Швеции. Не знали люди и о том, что в Риге открылся филиал ПБР, и на один из счетов для некоего князя Чеширского была положена кругленькая сумма. Многое не ведали люди, в том числе то, что некий барон Гюйсен имел продолжительную беседу с тайным советником Голштинии бароном фон Шлитцем после которой этот умный и образованный мужчина спешно покинул недовольные его политикой земли и прибыл к бегущему через пол Европы Карлу Двенадцатому.

Люди вообще мало что знают.