Естественное образование (возглавляя Академию, он покровительствовал, например, экспериментам физиолога Павлова с собаками), знание древнегреческой культуры, возможно, подсказывали ему, что собственную гомосексуальность можно и нужно воспринимать не только в свете догматической христианской традиции, которую диктовала ему принадлежность к венценосному роду.
Любовь Константина Романова к службе, верность своему Отечеству и долгу не вступали в противоречие с его гомосексуальностью. Долгое время, как признается князь, его «привлекала в роту не столько служба, военное дело, как привязанность то к одному, то другому солдату».
Плотская любовь к мальчикам знала свои границы и в службе воплощалась в высшее проявление платонической привязанности и заботы о кадетах. Поставленный надзирать за благополучием всех военных кадетских заведений России в 1900 году, Константин Романов посетил все кадетские корпуса страны. Очень скоро Великий князь заслужил среди кадетов высшую степень обожания. Рассказывают, дело доходило до того, что когда тот посещал кадетские корпуса, с его шинели срезали на память пуговицы, разбирали как реликвии столовые приборы и брали автографы.
Благодаря воспитательной системе (особое внимание Константин уделял начальному образованию), предложенной Романовым (литература, танец, искусства), русский кадет стал особой социальной прослойкой, благодаря которой, возможно, русский трон пережил и революцию 1905 года, и войну 1914-го… Быть может, если бы не внезапная смерть князя 15 июня 1915 года, то и революционные события 1917 года развернулись бы в несколько иную сторону.
Огонь, вырвавшийся из-за решетки. Лидия Зиновьева-Аннибал (18 октября 1865 – 4 ноября 1907)
Диотима – под этим именем божественная в своей небесной мудрости и внешней красоте Лидия Зиновьева-Аннибал, супруга крупнейшего теоретика и поэта русского символизма Вячеслава Иванова, известна в русской литературе.
Душа и ведущая знаменитых сред в ивановской «башне» на Таврической в Петербурге, где в начале ХХ века собирались люди искусства, которые искали новых путей в творчестве, любви, платонических и плотских радостях жизни. Свое имя, Диотима, она получила по имени героини известного диалога Платона «Пир». Диотима открыла подлинную суть любви, физическая сторона которой – в продолжении рода и воспитании детей, а вечная – в беременности духовной, которая плодит чистый разум.
Род Лидии Зиновьевой связывал ее с Пушкиным, в ней текла кровь «арапа Петра Великого». Из свидетельств девических лет Зиновьевой-Аннибал сохранилась история о том, что в школе диаконис в Германии, где некоторое время училась Лидия, она от скуки «соблазняла», «портила» своих одноклассниц. И однажды начальница пригрозила, что прогонит из школы ее подружку, если еще раз увидит их вместе…
В юности Зиновьева была увлечена революционными настроениями и в 1884 году вышла замуж за революционера К. Шварсалона. Разочаровавшись во взглядах мужа, бежала с детьми за границу. Там и произошла ее встреча с Вячеславом Ивановым в 1893 году. Они прожили вместе 12 лет, никогда не разлучаясь, и всегда хотели поделиться с кем-то своей привязанностью. Так возник замысел создания семьи нового типа. «…Если два человека совершенно слились воедино, то они могут любить третьего… – это будет началом новой человеческой общины… в которой Эрос воплощается в плоть и кровь» – так охарактеризовала их отношения художница Маргарита Сабашникова и ставшая третьей…
Возможность реализовать эту идею появилась в 1905 году, когда «половой вопрос» окончательно завладел умами интеллигенции, а в знаменитой «башне» впервые собралась петербургская религиозная и художественная элита – человек 40. Но обстановка эротических вольностей, поцелуев и обнаженных тел, едва задрапированных в ткани, утвердится в «башне» только к весне 1906 года, когда ивановские среды сменились вечерами Гафиза в более узком кругу – до 10 человек.
Общество «Друзья Гафиза», которое явилось первым шагом его организаторов в реализации идеи соборности – дионисийства, пропущенного через христианство, впервые собралось в квартире Иванова и Зиновьевой-Аннибал в мае.
Зиновьева-Аннибал стала единственной женщиной в кругу мужчин, большинство из которых были гомосексуалами (художник К. Сомов, поэт М. Кузмин, музыкант-любитель В. Нувель) или бисексуалами (поэт С. Городецкий, писатель С. Ауслендер – племянник и воспитанник М. Кузмина). Единственный последовательный в жизни гетеросексуал философ Николай Бердяев вскоре счел интимные вечера неприличными и перестал принимать в них участие. Это окружение как-то позволило Лидии охарактеризовать год выхода «Крыльев» Кузмина и своих «…Уродов» такими словами: «…гомосексуализм витал в воздухе».
Нужно сказать, что все участники Гафиза, судя по мемуарным свидетельствам – письмам и, в первую очередь, дневникам Кузмина – состояли в сексуальных или, так сказать, эротических отношениях (Сомов – Кузмин – Нувель, Иванов – Зиновьева-Аннибал – Сабашникова, Иванов – Городецкий) и так далее.
Любить друг друга равной любовью было одним из условий попадания в узкий круг гафизистов. Более всего волновался по этому поводу Вячеслав Иванов, поскольку идея такой равной любви принадлежала ему и была принята Лидией Дмитриевной. Он будет беспрестанно ревновать гафизистов друг к другу : Кузмина – к Сомову, Зиновьеву-Аннибал – к Сабашниковой… В намечавшихся парах ему виделось разрушение основных принципов вечеров и крушение его идеи соборности в семье.
Вечера получили свое имя в честь Гафиза, персидского поэта ХIV века. На пример собраний «Арзамаса», образованного беллетристами и поэтами (см. статью о Филиппе Вигеле), среди которых большинство тоже были гомосексуалами, век спустя гафизисты раздали друг другу новые имена. Сомов стал Аладдином, Нувель – Петронием, Иванов – Гиперионом, Кузмин – Антиноем… Немецкий поэт и переводчик Иоганнес фон Гюнтер – Ганимедом…
Каковы были темы тех вечеров? Так, в мае 1906 года обсуждали, что такое поцелуй – «диспут шел на полу, по латыни…». Лидия-Зиновьева была мастерица делать хитоны из разноцветных тканей, скрепленных на плечах брошками. Гостей ивановских сред она обыкновенно встречала в алом хитоне. В таком виде позже гафизисты и вели свои интимные беседы.
Каждый раз на вечер необходимо было явиться в костюме «новом для глаз», но соответствующем твоему имени в обществе Гафиза. Разложенные по комнатам тюфяки, задрапированные яркими тканями, горящие свечи в канделябрах, на столиках вина, которые была заведена мода смешивать. Из игр неоднократно повторяли эротические. Например, поцелуи с завязанными глазами – надо угадать имя того, кто целовал. Вот как описаны эти шалости в дневнике Михаила Кузмина: «…я лежал, рядом был Петроний, сверху целовал Апеллес, поперек ног возлежал Гиперион, и еще где-то (справа, на мне же) Диотима и Алладин… По очереди завязывали глаза и целовали, и тот отгадывал, и были разные поцелуи: сухие и нежные, влажные и кусающие, и furtifs (франц. – украдкой)».
Интересно, что летом 1906 года Зиновьева-Аннибал предпримет попытку провести подобные женские вечера Гафиза. Но, судя по всему, попытка эта так и останется неосуществленной и, мало того, дамы, за исключением самой Зиновьевой-Аннибал будут полностью удалены с вечеров…
Для кого же предназначались женские Гафизы? Вероятно, для тех, кто время от времени собирался на подобные же вечера с мужчинами. Это были, прежде всего, художница Маргарита Сабашникова (жена Максимилиана Волошина) и актриса Любовь Менделеева (жена Александра Блока). Они несколько раз примут участие в организованных Лидией заседаниях женского кружка «Фиас». Именно так, кстати, называлось культовое объединение сверстниц, в котором творила Сафо.
Одной из женщин-гафизисток, Маргарите Сабашниковой-Волошиной, и было предназначено место третьей в семье Вячеслава Иванова и Зиновьевой-Аннибал. Идея появления третьего активно обсуждалась летом 1906 года в переписке Вячеслава с Лидией, которая находилась с детьми в Швейцарии. «Добиваться от судьбы счастия втроем…» – на этом все более настаивал супруг, у которого в то самое время развивался роман с другим возможным третьим – поэтом Сергеем Городецким.
