Гарет положил руку салотопу на грудь и потормошил его, а затем лениво вытер перепачканную кровью ладонь себе о штаны.

- Не трожь моего пленника! - вдруг закричал Сидней, высунувшись из окна пикапа. - Я выполняю свое обещание, так что не суйся, Гарет. Понял? И рот заткни. Достал угрожать.

- А гвоздищи-то какие, здоровые и вбиты на славу!

Громкий голос Гарета разнесся над пепельно-белым пейзажем, отдаваясь эхом в пустых амбарах, сараях и нежилых домах.

- А знаешь, Сидней Де Лейкс, ты, черт тебя дери, друг что надо.

Гарет повернулся и дуло ружья, которое он по-прежнему не выпускал из рук, прежде направленное на Роя Стертеванта, теперь уставилось в ту сторону, где стоял пикап.

- Убери чертов ствол, ясно, и живо давай сюда, помоги вытащить Браена.

Гарет почему-то послушался Сиднея. Он прислонил ружье к небольшой изгороди, заросшей побегами кизильника, и неторопливо направился к пикапу.

Между тем Сидней, раскрыв рот и побагровев от натуги, уже выволакивал труп Браена из кабины.

- Он стал тяжеленный как будто из свинца - хотя может это твое тяфканье и бредни меня так вымотали.

Гарет демонстративно зажал себе пальцами нос.

- Да помоги ты мне его перетащить, Гарет, черт тебя дери... Хорош придуриваться!

Гарет подхватил тело юноши и помог перенести и посадить его аккурат напротив амбарной двери, к которой был пригвожден салотоп. Они подложили мертвецу под спину два внушительных булыжника, что нашлись неподалеку.

Внезапно Сидней резко отвернулся, сложился пополам и взревел так, словно получил пулю в живот.

- Я не мертвый, Сидней.

(Ни Сидней ни Гарет в тот момент не поняли, кто именно произнес эти слова, а потому они уставились друг на друга и продолжали глядеть, казалось, целую вечность, после чего Гарет, который, как он в последствии признался в тюремном госпитале, решил, что слова эти изрек Браен МакФи, грохнулся на землю и забился в конвульсиях подобно человеку, с которым случился припадок).

- Это ты сказал, Рой? - Осторожно поинтересовался Сидней, направляясь к двери.

- Кто ж еще, - ответил Рой и открыл глаза.

Глаза его были подобны двум камням, окруженным кровавыми водами, они были прекрасны и взгляд их был выразителен. Едва увидев Сиднея, Рой вновь сомкнул веки.

Сидней подступил к салотопу совсем близко и заговорил: "я сделал как ты велел, Рой, но по мне так пусть бы лучше всего это никогда не было... Ну да ладно, главное чтобы с тобой было все хорошо".

Сидней притронулся указательным пальцем к его груди, и палец, когда он его отнял, оказался весь в крови.

- Где Браен? - осведомился Рой, не открывая глаз.

- Прямо перед тобой, Рой. Посмотри.

Рой приоткрыл глаза и мало помалу сфокусировал взгляд на Браене.

Сидней с Гаретом устроили мертвого юношу на земляную насыпь, которая, возможно, когда-то была муравейником.

- Как вы его так усадили? - удивился Рой.

- По правде говоря, мне, кажись, пришлось ему хребет сломать.

- Это и верно Браен, - согласился Рой. - Ты сдержал слово, Де Лейкс.

Теперь Сидней тоже закрыл глаза и при этом он не переставал гладить ладонью его лицо.

- Сейчас сниму тебя с двери, Рой, и отнесу в постель. Потом вызову врача... Впрочем, как сам скажешь, так и будет, - быстро добавил он, поймав такой взгляд салотопа, от которого ему сделалось страшно.

- А ты изменился, Сидней Де Лейкс.

- Как именно?

- Ты стал другим. Совсем другим.

Сидней оглянулся в сторону Гарета, который очень тихо и неподвижно лежал на траве.

- Похоже, у Гарета какой-то припадок, - предположил Сидней.

Он стал ходить вокруг брошенного на земле молотка, которым он прибил Роя к двери. Сидней кружил, подступая к инструменту словно это было опасное животное, которое может на него наброситься. Затем он очень медленно наклонился и осторожно взял молоток в руки. Челюсти его были при этом крепко сжаты.

В следующую секунду Сидней стремглав подскочил к Рою и в мгновение ока выдрал молотком один из гвоздей. Раздался душераздирающий вопль, после чего Рой потерял сознание, и уронил голову на грудь, что была вся в размывах кровавых капель.

Когда Сидней выдернул следующий гвоздь, боль, должно быть, оказалась настолько всепроникающей, что Рой вновь пришел в себя. Он открыл глаза и не сводя взгляда с Сиднея стал ждать нового взмаха гвоздодера и нового приступа муки, однако тот медлил.

Сидней все ближе и ближе склонял лицо к лицу салотопа. И вот его губы пощекотались о бороду прибитого к двери человека.

- К чему ты это, Сидней? - удивился Рой.

- Разве причина нужна? - хрипло спросил Сидней в ответ.

Он слегка коснулся лицом лица несчастного и замер в этом едва ощутимом соприкосновении.

- Дери остальные.

- А ты выдержишь? - спросил Сидней, не отрывая губ от щеки Стертеванта.

- Вот и узнаем, - ответил Рой. Изо рта у него заструилась кровь и Сидней оттер ее рукой.

Они оба так и стояли долгое время. Затем Рой заговорил вновь: "Сходи в дом, там на кухне в большом буфете, во втором ящике сверху, найдешь флакон лекарства с розовой наклейкой. На ней написано "только на крайний случай, опасно".

- А этим не отравишься, Рой? - Сидней перебирал пальцами влажные волосы Роя, которые свесились тому на лицо, почти закрыв один глаз. Они тоже были все в крови.

- Можно подумать, тебя это волнует... Нет, не отравишься, но даже будь оно ядовитым, мне не привыкать - я и так выпил столько яду, сколько мне не прописал бы даже старый док Ульрик... Так что тащи флакон сюда, или дери остальные прямо так. Делай как знаешь.

Сидней был не в силах отнять лица от лица Роя, подобно насекомому, приставшему к какой-то липкой, одурманивающей поверхности.

Неожиданно их губы встретились и слились. Они поцеловались несколько раз. Затем салотоп тяжело застонал и отстранился. Голова его вновь бессильно свесилась вниз.

Сидней ворвался в заднюю дверь дома и перевернул весь комод вверх дном. Минуты уходили, а нужного флакона так нигде и не было. Но вот, за тяжелой стопкой пожелтевших от времени кружевных полотенец Сидней заметил то что искал. Он хмуро изучил склянку, а затем снял колпачок и принюхался. Запах ударил такой, что он отдернулся, подавляя позыв рвоты. Сидней достал из раковины стакан, решив взять его с собой, но потом подумал, что раненному удобней будет пить из прямо флакона, и отставил в сторону.

Рой был без сознания: все его тело покрылось запекшейся кровавой коркой. Сидней проверил дышит ли он, пощупал его пульс и, наконец, поднял ему левое веко и заглянул в зрачок.

Сидней первым глотнул из флакона, закашлялся, однако сдержал тошноту. Потом, привел Роя в чувства и заставил его сделать несколько глотков, хотя после первых же двух того вырвало. Однако Рой предпринял новою попытку, и со второго раза с жадностью выпил содержимое, ничего не извергнув наружу. Сидней опустил взгляд и посмотрел на член Роя, свисавший среди складок плоти почти багрового цвета: он тоже истекал кровью как будто и в него забили гвоздь, а тестикулы Роя, от природы внушительных размеров, теперь, казалось, уменьшились и сжались сообразно боли и глубине ран, нанесенных его рукам и ногам.

- Я сейчас вытащу остальные, Рой... Слышишь, дружище... Остались последние, так что ты потерпи... Рой?

От двери раздались ужасные, нечеловеческие крики. В грушевых деревьях, что росли неподалеку, вьюрки и певчие воробьи подняли отчаянную кутерьму, и, взмывая в небо небольшими стайками, понеслись на запад в сторону лесу, а лошади во второй от амбара конюшне подняли ржание и забили копытами в стенки своих стойл.

После того как последние гвозди были вынуты, Рой, подобно молодому дереву, что валится на неосторожного дровосека, упал Сиднею на руки.

Под его весом они оба зашатались и рухнули на землю, где оказались лицом к лицу с Браеном МакФи, сидевшим с широко раскрытыми глазами, хотя теперь стало видно, что это скорее два черных провала, и прочие следы разложения на его лице тоже наглядно выступили в лучах утреннего солнца.