В 1822 году Джэмс Ведделл, капитан британского флота, с двумя малыми судами проник дальше к югу, чем кто‑либо из прежних мореплавателей, и к тому же не встретив каких‑либо необычайных трудностей. Он сообщает, что, хотя он часто был задерживаем льдами до того, как достиг 72‑й параллели, теперь, достигнув ее, он не видел ни куска льда и, дойдя до 74°15′ широты, он не встретил ледяных пространств, а только три ледяных острова. Немного странно, что хотя здесь была видна масса птиц и были другие обычные признаки земли, и что хотя на юге от Шетландских островов, с наблюдательного пункта на вершине мачты, были видны неизвестные берега, простиравшиеся к югу, Ведделл опровергает ту мысль, что в полярной южной области есть земля.
Одиннадцатого января 1823 года капитан американской шхуны «Оса» Бенджамин Моррэлл отплыл с земли Кергелена, имея в виду проникнуть к югу возможно дальше. Первого февраля он находился на 64°52′ южной широты, 118°27′ восточной долготы. Следующий отрывок от этого числа взят из его дневника: «Ветер вскоре посвежел, возросши до одиннадцатиузлового бриза, и мы воспользовались этим случаем, чтобы направиться к западу; однако мы были убеждены, что, чем дальше мы будем к югу за 64° широты, тем менее нам придется опасаться льдов, мы направились немного к югу, пока не перешли Полуденного круга и очутились на 69°15′ восточной широты. На этой широте не было никаких ледяных пространств, а было видно лишь несколько ледяных островков».
Под числом четырнадцатого марта я нахожу также следующую запись: «Море было теперь совсем свободно от ледяных пространств, здесь было видно не более двенадцати ледяных островков. При этом температура воздуха и воды была по крайней мере на тринадцать градусов выше (теплее), чем она когда‑либо была между 60‑й и 62‑й параллелью к югу. Мы находились теперь на 70°14′ южной широты, и температура воздуха была сорок семь, а в воде сорок четыре. При этом положении я нашел изменение в 14°27′ к востоку по азимуту. Я несколько раз переплывал за Полуденный круг на различных меридианах и неизменно находил, что температура воздуха и воды становилась все более и более теплой, чем дальше я двигался вперед за 65° южной широты, и что изменение уменьшалось в той же пропорции. Пока я находился севернее этой широты – скажем, между 60° и 65° к югу, – часто мы с большим трудом могли найти путь для судна между огромных и неисчислимых ледяных островов, из них некоторые имели от одной до двух миль в окружности и были более чем на пятьсот футов над поверхностью воды».
Почти не имея топлива и воды и без надлежащих инструментов, капитан Моррэлл, ввиду того также, что было позднее время года, принужден был теперь вернуться назад, не пытаясь двигаться дальше к западу, хотя совершенно открытое море лежало перед ним. Он выразил мнение, что если бы не эти побеждающие соображения, которые заставили его вернуться, он мог бы достичь если не самого полюса, то хотя 85‑й параллели. Я несколько подробно остановился на этом предмете для того, чтобы читатели имели случай видеть, насколько эти представления были подтверждены моим собственным последующим опытом.
В 1831 году капитан Бриско на службе у господ Эндерби, собственников китобойных судов в Лондоне, выехал на бриге «Резвый» к Южным морям в сопровождении куттера «Тула». Двадцать восьмого февраля, находясь на 66°30′ южной широты, 47°13′ восточной долготы, он увидал землю и «ясно различил сквозь снег черные вершины ряда гор, которые простирались на восток‑юго‑восток». Он оставался по соседству с ними в продолжение всего следующего месяца, но не мог подойти ближе к берегу, чем на десять лиг, благодаря бурной погоде. Найдя невозможным продолжать дальше открытия в это время года, он вернулся к северу, чтобы перезимовать на Вандименовой земле.
В начале 1832 года он опять продолжал путь к югу, и четвертого февраля показалась земля на юго‑востоке на 67°15′ широты, 69°29′ западной долготы. Вскоре оказалось, что это был остров около выдававшейся части земли, которую он открыл раньше. Двадцать первого того же месяца ему удалось пристать к этой последней, и он вступил во владение ею именем Вильгельма IV, назвав ее островом Аделаиды в честь английской королевы. Когда эти подробности были доложены Королевскому географическому обществу в Лондоне, им было вынесено заключение, «что это непрерывная линия земли, которая тянется от 47°30′ восточной долготы до 69°29′ западной долготы на параллели от 66° до 67° южной широты». Относительно этого заключения мистер Рэйнольдс замечает: «С правильностью этого мы ни в каком случае не можем согласиться; также открытие Бриско равно совсем не подтверждает такого заключения. Как раз в этих границах Ведцелл продолжал идти на юг по меридиану к востоку Георгии, Сандвичевой земли, Южных Оркнейских и Шетландских островов». Мой собственный опыт, как будет найдено, самым прямым образом доказывает ошибочность заключения, к которому пришло Географическое общество.
Это все главные попытки, которые были сделаны, чтобы проникнуть до возможно более высокой южной широты, и теперь можно будет видеть, что до путешествия «Джэн» оставалось около 300° долготы, через которые Полуденный круг не был пересечен вовсе. Конечно, огромная область открытий лежала перед нами, и с чувством напряженного интереса я услышал, как капитан Гай высказал свое решение смело двигаться вперед к югу.
Глава семнадцатая
В течение четырех дней после того, как мы оставили поиски островов Глэсса, мы держались в направлении к югу, не встречая совершенно никакого льда. В полдень двадцать шестого мы находились на 63°23′ южной широты, 41°25′ западной долготы. Теперь мы увидели несколько больших ледяных островов и цельную полосу льда, хотя не очень больших размеров. Ветры преимущественно дули с юго‑востока или северо‑востока, но очень слабо. Когда же дул западный ветер, что бывало редко, он неизменно сопровождался шквалом и дождем. Каждый день шел снег, то больше, то меньше. Термометр двадцать седьмого был на тридцати пяти.
Января 1‑го 1828 года. Этот день мы были совсем стеснены льдами, и будущее наше представлялось совершенно безнадежным. Сильная буря держалась в продолжение всего предполуденья с северо‑востока и несла льдины к рулю и подзору с таким бешенством, что все мы боялись последствий этого. К вечеру буря еще продолжала свирепствовать, огромное поле льда перед нами отделилось, и нам удалось с помощью парусов проложить себе путь сквозь льдины меньших размеров в открытую воду за ними. Когда мы приближались к этому пространству, мы постепенно подняли паруса и, под конец выбравшись совсем, легли в дрейф с одним зарифленным передним парусом.
Января 2‑го. Погода была теперь довольно хорошей. В полдень мы находились на 69°10′ южной широты, 42°20′ западной долготы, пройдя Полуденный круг. На юге виднелось совсем мало льда, хотя большие ледяные поля лежали за нами. В этот день мы приспособили прибор для измерения глубины, употребив большой железный котел, который мог выдержать двадцать галлонов, и веревку в двести саженей. Мы увидели, что течение было к северу и скорость около четверти мили в час. Температура воздуха была теперь около тридцати трех. Здесь мы увидели изменение в 14°28′ к востоку по азимуту.
Января 5‑го. Мы все еще подвигались к югу без особенно больших препятствий. В это утро, однако, находясь на 73°15′ восточной широты, 42°10′ западной долготы, мы опять должны были остановиться перед огромным пространством плотного льда. Тем не менее к югу мы видели свободную воду и были уверены, что в конце концов нам удастся достигнуть ее. Правя к востоку вдоль края плавучего поля, мы подошли наконец к проходу около мили шириной, через каковой проплыли на закате солнца, несколько уклонившись от нашего пути. Море, в котором мы теперь находились, было густо покрыто ледяными островками, но на нем не было ледяных полей, и мы двигались смело вперед, как и раньше. Холод, казалось, не усилился, хотя снег шел очень часто, а иногда бывал очень сильный шквал с градом. Огромные стаи альбатросов в этот день пролетали над шхуной, направляясь с юго‑востока на северо‑запад.
