- Катя, Паулы уже нет...

- Что?...

- Я говорю, что Паула вчера погибла...

- Буди, что за бред ты несешь? Как это - погибла?

- Как и другие люди - очень неожиданно и... насовсем...

Видимо, он не мог подобрать слово на русском языке, которое бы говорило о том, что "погибнуть" - это и есть "умереть".

- Катя, только не волнуйся... - Буди осторожно дотронулся до ее руки, боясь спугнуть хоровод мыслей. - Сейчас от тебя ничего не требуется. Даже если захочешь туда полететь, ты ничем уже не поможешь Пауле. Ее похоронят, не дожидаясь тебя...

Катя сжала его ладонь, в которой он только что держал телефон, как будто в ней еще остались маленькие импульсы, излучаемые если не Паулой, то хотя бы людьми, с которыми она недавно общалась. "Эх, и свинья же я! - пришла в голову именно эта мысль. - Даже не позвонила ни разу, и не написала..."

- Буди! Как это случилось?

- Она ехала в своем "Ягуаре", кажется, возвращалась с какой-то встречи... Это было ночью. И... не справилась с управлением. Машина упала с моста в канал.

- Не может быть! - Катя продолжала сопротивляться ужасной мысли, которую навязывали ей. - Не может быть! Паула очень осторожно ездила, хотя...

Она вспомнила, что ее подруга была и не такой уж внимательной, частенько разговаривала за рулем, глазела по сторонам, иногда даже прерывала свой рассказ фразами вроде "Смотри, какое шикарное здание, здесь у нас с Томасом была свадьба...", или - "А в этот салон, смотри направо, я хожу и сейчас. А впервые мы пришли с ним вдвоем".

Паула очень часто вспоминала о Томасе, видимо, он действительно завладел ее сердцем. Однажды они проезжали по мосту, и Паула неожиданно произнесла:

- Интересно, а здесь глубоко?

- Ты что, нырять собралась?

- Конечно, нет! - Она опять расхохоталась, как ненормальная, а потом о чем-то задумалась, даже погрустнела.

- У тебя часто меняется настроение, - заметила Катя.

- Я просто умею расслабляться, - ответила та, - и даже - давать волю чувствам. Ведь если их не выпускать, могут так накопиться, что атомный взрыв произойдет. А вообще-то это из-за того, что в моем гороскопе Сатурн, планета ограничений, расположен таким образом, что нет в моей жизни никаких ограничений...

- А что есть? - спросила тогда Катя. - Вседозволенность?

- Нет, есть очень маленький отрезок жизни.

- Что ты имеешь в виду под "маленьким отрезком"? Время, которое отведено нам в этой жизни? Оно у всех маленькое...

- У всех - хоть небольшая, да линия, а у меня совсем точка - точка между жизнью и смертью...

- Ой, Паула, не нравится мне эта тема, давай ее сменим! - в Катином голосе прозвучали тогда требовательные нотки.

- Ладно, забудь... Лучше ответь мне: кто занимался исследованием Сатурна и сделал даже не одно открытие?

- Я не сильна в астрономии, - у Кати появились на лбу две складочки, видимо, она напрягла свои мозговые клеточки, чтобы вспомнить об этом ученом. - Ну, а если спрашиваешь, то конечно же - нидерландец?

- Угадала! Христиан Гюйгенс! Он открыл и кольца Сатурна, и его спутник - Титан. Представь, даже Галилей не додумался, хотя тоже в свой телескоп смотрел на эти кольца...

- Ты такая умная, Паула... - Катя хотела тогда ее "подколоть", но та не купилась на этот подкол:

- Я ведь с некоторых пор стала серьезно изучать астрологию, а там без астрономии не обойтись... Вот и приходится по долгу службы...

Катя вспоминала эти незначительные эпизоды поездки в Амстердам, пытаясь уяснить для себя истинную причину смерти Паулы.

- Буди, а Николина не говорила, на каком именно мосту это произошло?

- Нет. А что, это тоже имеет какое-то значение?

- Нет-нет, просто я подумала...

Катя подумала, что если машина упала именно с того моста, на котором и был их диалог... И что тогда? Даже если и так? Даже если - и сама? Нет, это она не могла сделать, она - сильная, даже сильнее, чем Катя. И главное - психолог. А психологи не уходят из жизни добровольно.

Буди молчал. Он тоже думал: сказать ли Кате о прошлом Паулы? Нет, он дал слово...

- У нее нет родных, - наконец произнесла Катя. - Она говорила мне об этом. А что теперь будет с Вилли?

- Это будет решать социальная служба. Скорее всего, заберут в приют.

Перед глазами Кати стояла Хелен с большим платком. Она вытирала Вилли набежавшую слюну... Он поймал ее мысль:

- Ты думаешь о ребенке?

- Да. Я думаю о том, могу ли помочь Вилли.

- Но ведь ты только что возмущалась поведением Паулы! Мне казалось, что ты записала ее в заклятые враги.

- Может, и так, а может, и нет... А ребенок-то при чем? Он сейчас - сирота...

- Хочешь полететь в Амстердам? - в голосе Буди появились трагические нотки. Словно эта возможная поездка может перечеркнуть его планы, которые он так долго и так тщательно выстраивал.

- Не знаю, Буди, дай мне подумать...

Глава 4. КАТАРИНА И СУХАРТО. ТАЙНЫЙ СОЮЗ

Январь 1698 года.

Над их головами вились разноцветные колечки мыслей. Они закручивались в спиральки и хаотично двигались, встречаясь и вновь разбегаясь. Высвечиваясь синим, красным, и даже - фиолетовым, они вдруг, будто договорившись о единой форме и одинаковом цвете, закрутились в легкое облачко и замерли, остановившись на полдороге. Это облачко повисло почти под потолком посреди комнаты.

- Странно все это, Сухарто, так странно, - произнесла Катарина, - но я тоже не нахожу объяснения моему появлению в твоем доме...

- Для моей мамы, впрочем, как и для всех жителей острова, твой Амстердам все равно что другая планета. Они не представляют себе такого большого расстояния - в несколько месяцев. Для них даже этот остров так велик, что едва помещается на черном каменном панцире черепахи.

- Какой еще черепахи?

- Той самой, на которой лежит остров Бали.

- Это они так думают?

- Да.

- Хорошо, ты только не торопи меня с ответом... - произнесла Катарина, и эта фраза была так близка к робкому ответу "да"...

Они пошли на юго-восток, в сторону священной горы Гунунг Агунг. Солнце стояло на севере, значит, был полдень. Оно взирало на двоих путников, явно сочувствуя им: лучи светила были мягкими и теплыми, они не обжигали и не ослепляли.

- А у нас солнце в полдень на юге, - заметила Катарина. - Почему запомнила? Однажды ходили мы в лес всей семьей. И учитель нам рассказывал о разных приметах: где солнце стоит, с какой стороны дерева растет мох, где чаще всего появляются муравейники... Моя сестренка с подружкой отошли чуть дальше, там они решили набрать букет цветов, и... заблудились.

- Вот видишь, как важно знать народные приметы, - подтвердил Сухарто. - И еще: ты поняла теперь, что находишься немыслимо далеко от Голландии? И все приметы, которые ты перечислила, действуют, но - наоборот.

- Да, Сухарто, я это запомню...

- Не бойся, я тебя не оставлю одну в лесу...

Она молча посмотрела на него. Он был серьезен.

Тропа от деревни оказалась достаточно проторенной. Видно, люди пользовались ею довольно часто: как же, Великий Агунг недалеко, и не поклониться богам?

- Здесь есть и целебные источники, - Сухарто чувствовал себя настоящим проводником. - Хочешь искупаться?

- Нет! - почти вскрикнула Катарина. А вдруг он будет подглядывать из-за камней?

- А вообще-то и не помешало бы, - заметил он. - Видишь, подол твоего платья уже грязный. Неудобно, наверное, ходить в таком длинном... Кстати, ты не стесняйся, немного приподними его, вот тебе веревка вместо пояса.

Веревку взяла, но ноги оголять пока не стала. "Может, попозже, - подумала она, - когда придется карабкаться на гору... Кто его знает, что это за гора? А вдруг совсем крутой склон?"

Деревья стали редеть, открывая вид на заросший высокой травой луг. Сухарто нашел две крепких сухих ветки, похожие на самодельные трости: