- Из тех девяноста шести магических способностей, которые создал я, для Гунунг Агунга не подходит ни одна, - откликнулся демон Бала, сын данавы Майи.
Его красное лицо с выпученными глазами и с большим ртом, из которого торчали клыки, было явно звериным, как и длинные когти на руках и ногах, но туловище, разодетое в атласный красный плащ, подчеркивающий царскую принадлежность демона, оставалось человеческим.
- Моей магией хорошо пользуются женщины, особенно - для соблазнительных игр...
При этих словах демон Бала замолчал, окидывая взглядом собравшихся. Среди них он узнал кое-кого из тех, кто побывал в его владениях. Видимо, и те уже поняли, что со всеми приехавшими сюда мужчинами местные женщины предаются любовным утехам, напоив их дурманящим напитком. И после этого гости, уверенные в своей силе и неотразимости, начинают мнить себя богами.
- Да-а-а, - вздохнул демон Бала, - моя магия не подойдет для горного великана Агунга...
- Хорошо! Я понял! - в голосе правителя Паталы чувствовалась неудовлетворенность, видимо, он хотел услышать от демона другой ответ. - А что думает царь нагов Васуки? Твое владение считают самым прекрасным местом в мире... Говорят, по красоте оно превосходит небеса Индры!
Поднялся с места царь нагов в расшитых золотом одеждах, которые подчеркивали его статную фигуру с человеческим лицом, однако не могли скрыть изгибающихся, мерцающих зеленым цветом, змей - вместо ног.
- О красоте нашего царства известно всему миру! И мы гордимся этим.
Васуки сделал шаг к трону Бали, и его ноги-змеи сначала разбежались в разные стороны, а потом собрались в клубок.
- Гордимся мы и тем, - продолжил царь нагов, - что не знаем ни бед, ни несчастий, ни времени, ни старости. Мы пьем соки и эликсиры из чудодейственных трав, купаемся в целебных источниках и не испытываем усталости. Но мы привязаны к материальному, и потому не имеем права принимать очень важные решения, особенно если после этого может измениться жизнь миллионов людей...
Бали пронзил Васуки своим проницательным взглядом и, взмахнув рукой, дал понять, что нет смысла тому продолжать свой рассказ. Потом он свел брови над переносицей, на секунду задумавшись, кому бы еще предоставить слово, и громко произнес:
- Хочу послушать учителя всех магов и чародеев, нашего самого талантливого архитектора... - и Бали остановил свой взгляд на царе асуров Майе. - Чтобы создавать дворцы, подчеркивающие богатство и могущество его владельцев, нужно обладать серьезными знаниями... А о тебе, данава Майя, о твоем таланте создавать дворцы по подобию райских и украшать их драгоценными камнями, рассказывают удивительные истории.
- Спасибо, уважаемый Бали, за такую честь - выступить на великом собрании! Но я знаю только материальное и в другой сфере боюсь ошибиться...
Царь Майя замолчал и посмотрел на свои руки, любуясь крупными перстнями с изумрудами и рубинами на всех пальцах. Потом он вспомнил, что говорил речь, и продолжил:
- Уважаемый Бали, среди всех нас ты самый преданный своему делу и самый удачливый царь. Давно уже стал легендой тот случай, когда Верховная Личность Бога воплотился в облик карлика-брахмана Ваманадевы и пришел на жертвоприношение, устроенное тобой. И ты, владевший тогда тремя мирами, пожертвовал Ваманадеве все, что имел. За такую щедрость к тебе не только вернулись богатства, но и приумножились. Все знают, что сейчас ты богаче самого Индры, царя небес. И магия, и мои способности в зодчестве не могут сравниться с твоим природным даром. Поэтому думаю, что именно ты сможешь договориться с Агунгом, умилостивить его.
- Спасибо, данава Майя, за искренность и доверие. Я давно уже принял для себя решение, но не хотел действовать в одиночку, чтобы не принизить значимость других царей планет Паталы. Видимо, сегодня мне придется провести не самый легкий в своей жизни поединок... - Бали сделал небольшую паузу, это было ему присуще - интриговать слушателей, и добавил, - словесный, словесный, поединок... Войны нам не нужно!
***
На следующий день вулкан Агунг молчал. Эта тишина была, однако, пугающей, потому как старики утверждали, что вулканы имеют огненный темперамент, а значит, могут показать свой характер в любую минуту, особенно, если люди уже не ждут этого. Так и случилось. Примерно через неделю Агунг снова начал бесноваться. Может быть, он и не собирался повторять свои злопыхания, но однажды у него запершило в носу, и он не сдержался и чихнул. А что бывает, если человек чихнет что есть мочи? И потому вновь хлынула из жерла накопившаяся желчь.
Великий Гунунг Агунг выплескивал из своей утробы тягучую лаву, а та всасывала в себя воду из святых источников и целебных водоемов, вулканический пепел, камни и грязным месивом неслась по склону горы, замуровывая в себе, как в бетоне, хижины и храмы, статуи богов, бегающих кур, собак и гусей, и даже... рисовые поля. Вулкан, словно сумасшедший огнедышащий дракон, выдыхал из своего жерла газы, и они, смешиваясь по пути с пеплом и горными породами, стремительно проносились по склонам, испепеляя все, что попадалось на их пути. Убежать и даже уехать на самой скоростной машине от раскаленного дыхания Агунга было невозможно: скорость таких потоков может достигать семисот километров в час.
В неравной битве с горным великаном погибли тысячи людей, разрушились их жилища, дороги и мосты. Некоторые деревни остались похороненными в лаве, из других спешно эвакуировали жителей. Под слоем лавы или пепла остались огромные территории лесов и рисовых полей. Плодородные еще вчера земли с зелеными всходами долгие годы не будут подавать признаков жизни, так что уцелевшим деревенским жителям грозил голод. Вулкан безжалостно стер с лица земли все, что попалось ему на пути, но...
Но он не тронул величественный комплекс на семи террасах, древний и почитаемый на Бали Пура Бесаких. Великий Гугунг Агунг как будто бы и не хотел его уничтожать, а просто выразил недовольство тем, что собрались люди проводить церемонию очищения мира от темных сил - Эка Даса Рудра, будучи неготовыми к этому очищению.
***
Интан сидела в своем кабинете и вновь перебирала старые документы и фотографии. Шесть месяцев прошло с того страшного дня, когда она узнала о том, что случилось с ее самым любимым и единственным внуком Бимой. "Эх, Бима, Бима, знала бы я... Не отпустила бы... Да разве можно предугадать, где она тебя ожидает... И как же теперь тебя называть? Бима, который пришел в этот мир в год нападения на Бали Японии, а ушел из него в год извержения вулкана Агунг? Точно так же, как и с Вирой: Вира, родившийся в год пупутана и покинувший нас в год нападения на Бали Японии".
Она держала в руках географическую карту острова, чтобы внимательно рассмотреть то место, где остался похороненным в лаве ее внук. Вот здесь, недалеко от маленькой рыбацкой деревни Туламбен. Когда вулкан утихомирился, Интан даже приезжала туда, чтобы окинуть взглядом эти места и мысленно проститься с Бимой. Белый песок, которым щедро усыпаны побережья острова, здесь почернел. Видимо, он будет теперь таким еще много лет, а может, и веков.
Интан долго бродила тогда по берегу и размышляла о странном совпадении. Ведь именно здесь шла в сорок втором битва с японцами, именно здесь погиб ее сын Вира. Но почему об этом почти не вспоминают? А о крушении американского военного корабля "Либерти" не забывают! В него попала тогда торпеда японской подводной лодки и потому корабль до сих пор находится здесь, на дне, почти рядом с берегом. Почему так много говорят об этом корабле, и так мало - о людях? О тех, кто погиб, защищая остров от врагов.
- Бабушка, опять горюешь? Ведь ты же говорила, что люди не умирают... - в комнату вошла очаровательная Ванги, как маленькая мадонна, с ребенком на руках, - лучше подержи немного Бамбанга[116], он у тебя на руках так быстро засыпает, а я пойду приготовлю наше любимое сате. Тебе с каким соусом?
