"Эх, быть бы великаном, - подумал Бима, - можно было бы побегать по этим ступам..."
Совсем низко, правее, сиял, словно голубое блюдце под солнцем, бассейн с геотермальной водой. Вот где нужно обязательно искупаться, чтобы очистить душу от грязи! И здесь же тянулась вверх, по-змеиному изогнувшись, дорога, по которой ехали машины. Все они направлялись к Пура Бесаких, видимо, везли статуи и декорации, маски и костюмы для церемоний, и конечно же - еду, ведь гостям нужно будет что-то есть и пить.
- Это - змея? - надулся Команг. - А я думал - настоящая...
- Эй, Бима, Команг, идемте, учитель зовет, здесь привезли куклы! - несколько ребят махали руками в сторону одного из храмов, возле которого только что остановился маленький грузовик с кузовом, затянутым тентом.
Когда они подошли к машине, трое ребят - Тирто, Юда и Сламет[88] - выгружали из нее длинные плоские короба из тонких бамбуковых прутьев. В них лежали куклы, специально сделанные для церемонии Эка Даса Рудра, точнее, для представления, которое обязательно будет, и не одно, на этом празднике.
- Смотрите внимательно, короба с готовыми куклами нужно занести в храм, а те, что с заготовками - отставить в сторону. Будете доделывать! - учитель Кетут Райендра[89] хотел быть строгим.
- А здесь - моя кукла! - похвастал перед Комангом Бима. - Вот эта!
На самом верху короба лежала плоская кукла длиной примерно семьдесят сантиметров, присоединенная к бамбуковому стержню. Этим стержнем можно было управлять, и тогда голова ее и торс двигались, как пожелает кукловод. К рукам крепились легкие палочки-чемпурины, которыми тоже можно двигать, и тогда кукла поднимет одну или обе руки, может взмахнуть ею, и не обязательно всей рукой - на локте также находится крепление.
- Ух ты, красивая! - Команга только что приняли в коллектив молодых художников вроде подмастерья-подсобника, и он уже с первого дня начал проявлять к куклам необычайный интерес. - Все туловище - золотое, а на саронге - тоже золотые узоры! И сколько дырочек! Ты что, каждую вырезал?
- Конечно! - Бима нежно погладил ажурный саронг куклы. - Видишь, какой узор мелкий? И каждую деталь нужно закрашивать отдельно... А лицо? Здесь есть и нос, и губы... А это - уши!
Плоская голова куклы была действительно искусно вырезана, а лицо имело благородное, немного женственное, выражение, правда, чуть надменное. Тонкая работа даже создавала видимость объема.
- Ты из картона ее сделал? - не унимался Команг.
- Что ты! Кукла - из кожи буйвола... Да, ты, наверное, подумал, что это девушка?
- А разве нет? У нее длинные волосы уложены в высокую прическу...
- А грудь? Видишь, здесь только маленькие пипочки... Это парень, и зовут его Самиаджи[90].
- Эй, Команг, ты уснул? Помогай выгружать машину! - недовольный Юда прервал их разговор.
Несколько часов ушло на то, чтобы разобрать весь реквизит, а для представления нужны не только куклы, но и декорации, а также предметы, без которых не обойтись: ширмы, различные подставки и приспособления. Среди них, например, есть нечто вроде пестика - его кукловод держит между пальцами правой ноги и ударяет им по стальной пластине, чтобы создавать шумовые эффекты или дать знать музыкантам, когда приступать к игре. Но особенно нравилась Биме лампа-бленчонг [91] на кокосовом масле. Она горит в ночи таким трепещущим, необычайным светом... Светильник сделан в виде волшебной птицы Гаруды, той самой птицы, на которой путешествует Бог Вишну, и которая уносит на вершину Гунунг Агунга уходящих в мир иной праведников. Когда еще не было электричества, такие лампы зажигали для того, чтобы освещать помещения, а сейчас же для спецэффекта - для создания таинственной и волнующей атмосферы.
В церемонии Эка Даса Рудра предполагалось участие нескольких тысяч кукол: в каждом спектакле - не меньше двухсот. Так что у приехавших из Денпасара ребят работы было предостаточно. Здесь же находились другие группы оформителей: одни очищали от сухих листьев территорию и натирали до блеска мраморные изделия, а также статуи из белого и черного камня, другие - устанавливали новые скульптуры, привезенные на таких же мини-грузовичках.
Бима перекладывал плоские куклы и любовался ими. Любой, даже тот, кто не разбирается в них, легко бы определил, что это за персонаж: положительный или отрицательный. Любимых героев выдавал их "алус"[92]. Куклы имели вытянутый силуэт, тонкую талию, легкий наклон головы с прямым профилем лба и носа, выразительные глаза, закрытый рот. На голове - волосы, уложенные в красивую прическу или изящный головной убор. Его кукла Самиаджи как раз и относилась к такому типу.
Отрицательные герои сделаны по типу "касар"[93]. Они были с более приземистыми фигурами, с растопыренными или же сложенными в виде фаллоса, пальцами, с выпученными круглыми глазами, оскаленным ртом с выпирающими клыками или же с желтыми некрасивыми зубами, с толстым мясистым носом.
А вот объединяло их то, что все эти куклы вырезаны с необычайным мастерством: тончайшая ажурная резьба рисунка костюма и головного убора создавали изысканные по своей узорности тени, ведь им предстояло выступать в театре теней. Причем, в самом лучшем ваянге - в театральном представлении очень редкой, оин раз в сто лет, и очень важной, потому что в самом главном храме, церемонии Эка Даса Рудра.
Когда на храмовый комплекс Пура Бесаких начали ложиться сумерки, пришлось прекратить работу. Лучше продолжить с утра, на рассвете. И юные оформители устроились на бамбуковых плетеных ковриках, где можно, наконец, и расслабиться, вытянув ноги. А ноги гудели еще как: и не оттого, что много протопали, а от неудобной позы, в которой приходилось мастерить.
Бима снял саронг и укрылся им, как покрывалом, от комаров и мошек. Спать совершенно не хотелось: новая обстановка и наплыв информации действовали возбуждающе, будоражили воображение. Некоторые ребята тоже еще не сомкнули глаз, слышно было, как они потихоньку перешептываются. И вдруг на фоне этого тихого говора, звона цикад и редких приглушенных вскриков ночных птиц Бима услышал те самые звуки, которые донеслись в день рождения дедушки аж до Денпасара. Мерный гул на одной ноте - "до"...
- Это ракшасы завывают, - горячо зашептал ему в правое ухо Команг, - они всегда по вечерам пляшут вокруг дома и пугают людей. Они все могут: кричать по-обезьяньи, шелестеть крыльями как летучие мыши, и даже превращаться в птиц...
Как бы в подтверждение версии Команга, где-то резко вскрикнула сова. Через несколько минут крик повторился, еще громче и тревожнее. Потом послышался совсем рядом, за окном, шум крыльев. Кто это был? Ведь совы летают бесшумно.
- Команг, не нагоняй страха, мы не в школьном лагере.
- Точно говорю, это - ракшасы, - не унимался тот. - Они поедают людей... А могут вселиться в них, а потом терзать их изнутри... Пока люди не сойдут с ума...
- Прекрати! Я уже вышел из того возраста, чтобы пугать меня такими сказками. - Бима уже не знал, как остановить своего друга.
- А прогнать их может только восходящее солнце...
После этой фразы Команг, наконец, замолчал, и Бима услышал его мерное посапывание.
Наутро продолжили работу. О звуках, которые ночью раздавались в окрестностях, никто не говорил. Бима тоже не стал "высовываться": еще подумают, что ракшасов испугался.
Незаметно пролетело несколько дней. Ребята, как обычно, работали с куклами, когда любопытный Команг спросил у Кетута Райендры:
- Учитель, а когда мы будем делать маски?
- Не скоро, Команг. Этому нужно долго учиться...
- Почему?
- Нужно знать обряды, церемонии, молитвы, магические заклинания... Нужно уметь самому находить материал для маски, видеть сны с новыми масками, советоваться со священником... Короче, много чего нужно знать и уметь...
- О-о-о, я и не думал, что это так трудно... И все равно - хочу научиться!
- Это не трудно, Команг, ведь научиться можно всему. Главное, мастер должен быть очень терпеливым, порой над одной маской он работает не меньше четырех месяцев... Вот Бима у нас - усидчивый... А ты не вытерпишь и десяти минут...
