Большей частью дикари гостеприимны. Однако приветливость и гостеприимство не мешает при случае совершать над гостями преступления с нападением, ограблением, убийствами. Жизнь дикаря в общем была насыщена постоянными событиями, сменой различных обстановок при враждебных стычках с соплеменниками, на охоте, добывании съедобных животных, растений, их плодов и корней. К тому же сама по себе рыбная ловля и охота, особенно на крупных животных, была полна опасностей, острых переживаний.
Дикарь старался жить среди благодатной природы, где было легко добывать пищу, в обстановке, порождавшей лень, беспечность. Иногда его жизнь прерывалась неожиданными катастрофами, голодом, стихийными бедствиями, требующими выносливости, смелости, силы воли и предприимчивости. Жара и холод, сытость и голод, мир и войны, покой и катастрофы и прочие острые переживания сказывались на его поведении, складывали его инстинкты и мировоззрение.
Постоянная смена мест обитания, кочевничество, иногда дальние переселения в новые страны, ссоры, праздники, танцы, ритуальные церемонии, обильные насыщения в случае удачного промысла и голодовки при отсутствии еды, полигамия и моногамия, жизнь на виду у всей общины, болезни и выздоровления, поклонения вымышленным богам, переживание стихийных бедствий, рождение детей и смерть старших — все это создавало жизнь, изобилующую эмоциями. Лишь изредка наступал период однообразного изнуряющего труда. И, наконец, постоянные сражения с соседними племенами, поражения в битве с ними и затаенное мщение или, наоборот, радостные победа и ликование от доставшихся трофеев. Постоянная смена обстановки, насыщенность будней самыми различными малыми и большими событиями были нормой жизни и в какой-то мере вошли в наследственную структуру психики человека, создав тип, нуждающийся в непрерывной смене впечатлений, богатстве эмоциями, ставшими нормами жизни и проявляющимися до наших дней цивилизованного общества.
Древние стадные скопления человека с развитой взаимной помощью, миролюбием вместе с жестокостью, необузданным эгоизмом и дикими поступками, стали объединяться в крупные общества, обретая мораль и сохраняя двойственность инстинктов.
В зависимости от обстановки, особенностей природы как среды обитания, складывался и облик психики человека.
Энгельс, ссылаясь на описание путешественников, говорит о том, какие удивительные характеры порождало первобытное общество индейцев, полных чувства собственного достоинства, прямодушия, силы характера, храбрости, поражавших неиспорченными нравами европейцев-завоевателей.
Вот как пишет известный исследователь Африки Юнкер о примитивных обществах: «…они внимательно слушают рассказчика, активно комментируют его слова и сердечно смеются. В каждом рассказываемом сюжете негр находит комическую сторону и заливается по этому поводу раскатистым смехом».
У народов первобытной культуры на отдых уходит большая часть времени. Гораздо больше, чем себе может позволить современный человек. Они подолгу сидят вместе, принимают гостей или посещают соседей.
Перси Фосетт так пишет об одном племени индейцев Южной Америки: «Когда я говорю об эчоках, мне не хочется называть их „дикарями“; если я так делаю, то только для того, чтобы отличить их от индейцев, уже приобщенных к цивилизации. Эти люди примитивны, но по существу скорее похожи на жизнерадостных детей, чем на дикарей в общепринятом смысле. Им не свойственны ни хитрость, ни коварство, и та готовность, с которой они откликнулись на наше желание установить с ними дружеские отношения, наглядно доказывает, насколько несправедливо распространенное мнение о диких лесных людях».
Ян Линдблад, заставший в Суринаме племена, незатронутые цивилизацией, рассказывает: «Это были прекрасные, дружелюбные люди с благородными нравами, сохранившие относительное равновесие с окружающей природой. Их отличала учтивость и душевная доброта. Это были гордые, сильные, откровенные люди».
Замечено, что северные народы, живущие в суровой обстановке, нередко требующей всеобщей взаимопомощи, более общительны и дружелюбны друг к другу, чем южные, обитающие среди богатой природы.
Известный полярный исследователь А. Ушаков по словам писателя В. Шенталинского, так отзывается о северных племенах эскимосов: «Это чистые искренние люди, даже хитрят они как-то простодушно, без корысти. Жаль, что в цивилизованном мире такие люди утеряны».
Колумб писал королю и королеве Испании о жителях открытой им Америки: «Эти люди столь послушны, столь миролюбивы, я бы мог поклясться Вашим величеством, что нет на свете лучше народа. Каждый из них любит ближнего, как себя самого. Их речь всегда приятна и спокойна с приветливой улыбкой и хотя это верно, что они наги, их нравы простодушны и заслуживают похвалы». Но испанцы быстро научили их вероломству и жестокости.
Писатель-путешественник М. Стинг сообщает о Гавайи, что там природа островов прекрасна для жизни человека, чудесный климат без колебаний температуры, по существу вечное лето, много растительности, дающей пищу, океан с его обитателями, также кормящими людей. В быту древнего острова четыре месяца отводилось едва ли не специально для веселья. И все же на островах этой страны периодически разыгрывались сражения и с побежденными обращались чрезвычайно жестоко. Их уничтожали. Единственный способ избежать уничтожения, минуя многочисленные заграждения, пробраться в обитель святых — какое-то капище, после чего побежденный оставался как бы реабилитированным. Так что страсть к войнам издавна сидит в инстинкте современного человека и не столь просто его покидает.
Все эти характеристики свидетельствуют о том, что древний человек, в общем, старался заселять участки земли с благоприятными условиями жизни. Щедрая природа в давние времена могла доставить такую благодать человеку, еще не ставшему истребителем и угнетателем окружающей обстановки.
Приведенные характеристики нельзя считать исчерпывающими. Следует еще иметь в виду, что в поведении членов первобытного общества царила эмоциональность поведения, а гостеприимство и радушие могли быстро сменяться по какой-либо причине недоброжелательностью и враждебностью.
Но вряд ли сказанное могло быть всеобъемлющим. Общество, оказавшееся в трудной обстановке, становилось совсем другим. Ян Линдблад, путешествовавший по Суринаму, сообщает: «деревни племени яломаха представляют собою образец нестерпимого стресса. Их жизнь проходит в беспрерывной войне с соседями, постоянных драках между собою, живущих в тесных укрепленных поселениях. Каждый вырастает в среде агрессии, настраивается на жестокий нрав. Став взрослым, он всю жизнь агрессивен по своему складу. Эгоизм, жадность определяют его поведение. Девочки нередко убиваются. В группе много мужчин, мало женщин. Это ведет к разладу между мужчинами. Мужская грубость доведена до крайности. Часть жителей нередко выселяется или изгоняется. Кража женщин процветает. Женщину, отправляющуюся за сбором еды, обязательно сопровождает мужчина. Его нередко убивают, женщину насилуют, а потом отдают кому-либо в жены по жребию». Агрессивными индейцы яломаха стали после перехода к оседлому образу жизни, оставив более привычную жизнь кочевников-скотоводов. Вот где бытие определило сознание, а сознание, в свою очередь, — бытие.
Среди жителей острова Пасхи были постоянны убийства близких, мщения, широко распространен каннибализм. Эмоции и рассудительность у них были явно архаичными. Преступниками часто становились люди примитивные и необразованные. Когда по какой-либо причине жизнь становилась монотонной, изобретались способы, возбуждающие нервную систему. Празднования, свершения впечатляющих ритуальных церемоний вплоть до человеческих жертвоприношений, ритуальные сражения, употребление пьянящих напитков, дурманящих веществ в различном их сочетании, компенсировали эмоциональный голод.
О том, как обстановка влияла на нравственность народов, служат характеристики монголов тринадцатого века нашей эры. Монах Плано Карпини, посетивший ставку главы монголов, сообщает, что эти люди коварны, злобны, лживы, жестоки, предаются пьянству и разврату и вообще представляют собою крайнюю степень испорченности, какую только можно себе представить. Но кончились нашествия монголов, распалась громадная империя, созданная Чингисханом и его наследниками, народ постепенно возвратился на свою исконную родину, занялся мирным трудом скотоводов. И вот через несколько столетий после Плано Карпини о монголах пишет наш соотечественник, известный исследователь Азии Певцов: «О нравственных качествах монголов можно сказать, что они добродушны, приветливы и честны. Характер у них вспыльчивый, злопамятность и месть не свойственны их прямодушной натуре… Замечательны также в нынешних монголах отсутствие хищнических наклонностей, выражающихся обыкновенно в набегах и грабежах других кочевых народов, как, например, у арабов, туарегов, туркменов, и, отчасти, даже у наших киргизов».
