>С.

Стиль и Мораль снова создают нам помехи. Прошу, попытайся вести себя чуть осмотрительнее, если это вообще возможно. Дело в том, что «материал» для Двадцать Четвёртого сатиричен, ироничен и даже постмодернистичен для шедевра, предназначенного широкой публике. П&П продолжает развлекать ПП в Мэйнхеттене; хотелось бы верить, что она не сядет к тебе на хвост опять. Передай ЭБ, что я её люблю.

Е.

>P.S.

Постарайся не забыть идентификационные протоколы, С. Это может пригодиться для убедительного вранья, если ПП доберётся до наших крупов. Благодарю.

Стойло 24? Никогда о нём не слышала. Похоже, наступило время для очередной игры «Расшифруй кодовые словечки, Блэджек». Раз уж дело касалось Стойл-Тек, Я предположила, что «С» — это Скуталу, а «ЭБ» — это Эппл Блум. ПП просто-напросто обязано оказаться Пинки Пай. Но касательно других личностей догадок у меня не было.

>ГБ

Что за сено тут творится? Я согласилась отдать твоей конторке одно стойло. Одно. А вы берёте материалы из других проектов. ЭБ может и не знать, как сверяться с таблицами, но теперь мне придётся поговорить с ней насчёт реальной проверки Девяностого. Наша сделка заключалась в том, что ты прикрываешь наши тылы, а я посматриваю в другую сторону время от времени. Если ты будешь зачищать целые стойла, пони начнут это замечать.

С.

Эти две буквы заставили меня заскрипеть зубами; моё тяжелое дыхание привлекло взгляды обоих кобылок. Конечно, он был здесь. Он был, блядь, везде! Я вспомнила разорённое стойло на юге — неудивительно, что его не достроили! До него просто не дошли материалы. Горизонты? Редут? Или… Сады? Где бы ещё Голденблад достал мэйнфрейм класса «Крестоносец» для Твайлайт так, чтобы никто не узнал об этом?

>C.

Я точно не знаю, что ты делаешь со стойлами, и, честно признаться, мне наплевать. Л не хотела бросать все ресурсы на Стойла, так как это бы подразумевало, что Эквестрия проиграет войну. Но я знаю, что если то, что вы творите, станет известно общественности, со Стойл-Теком будет покончено. А ещё я знаю, ни у одной корпорации в Эквестрии нет таких ресурсов, какими располагает Стойл-Тек. Кумовство тоже бывает полезным. Что такое два-три потерянных стойла, если остальные останутся невредимы? Будь практичнее.

ГБ

— Разумеется, — пробормотала я, читая сообщение, и покачала головой. Шантаж и скрытность были его визитной карточкой. Как могла Луна, которую я опознала как «Л», доверять ему? Ниже были другие послания, казавшиеся не такими существенными.

>ЭБ.

Привет, Блум. Я тут рылся в переписке Стойл-Тек и МВТ и нашёл кое-что интересненькое. Перенос разума в компьютер? Горячо, Блум. Очень горячо. Ты пыталась всё скрыть. Я вижу, что ты готовишь в 29, 33 и 94. Надеюсь, ты не обидишься, если я позаимствую идейку, хех. У такого есть действительно широкие возможности, если всё как следует переделать. Шлю пламенный поцелуй.

Х.

>P.S.

Зацени моего Свити Бота.

Хорс и перенос разума? Я нахмурилась, думая о Токомеир; громадная машина с ужасающим потенциалом, а Хорс как раз наложил копыта на технологию, позволяющую подключиться к ней? Почему же это звучит ЖУТКО неправильно, как, чтоб его, ни посмотришь на ситуацию?

>Х.

Я слышала о «Крестоносце», которого ты пытался сделать. С нетерпением жду вестей о твоей лоботомии при попытках загрузить себя в него.

ЭБ.

> P.S.

СБ надеется, что ты схватишь столбняк.

Там было ещё полно документации, которая не представляла для меня никакого интереса. Но затем я нашла последнее сообщение.

>Ваше Высочество.

Что такое Проект «Горизонты»?

— Вот это я и хотела бы знать! — закричала я на терминал и прикрыла копытами мордочку. Аврора рассказала мне немного, но она больше говорила о Когнитуме, чем о проекте, который всё ещё оставался притягательной тёмной лошадкой для меня.

Терминал пискнул. Я моргнула и уставилась на чистый экран, на котором отображался лишь мерцающий курсор. И начал проигрываться аудиофайл.

— Итак, какова энергия выхода в реакции лунного камня с звёздным металлом, доктор Троттенхеймер? — прохрипел знакомый голос, заставивший мою гриву зашевелиться.

— Я мог бы дать точные выкладки, но и без того ясно, что до нелепого большое количество, Голди. В оптимальном соотношении 1000 к 1 происходит чрезвычайно маго-кинетическая реакция. Даже используя менее эффективную, но более управляемую пропорцию 1 к 1, мы получаем довольно много энергии. Настолько много, что ни реактор, ни генератор не сумеют удержать её. Необходимо заключить выброс в какое-то особое магическое поле… и даже тогда придётся попотеть, чтобы всё получилось. Прости, но я не думаю, что эта энергия станет альтернативой углю в ближайшее время. Да и вообще в любое время, — ответил вежливый спокойный голос. После паузы он спросил:

— Ты в порядке? Когда ты спал в последний раз?

— Посплю, когда буду лежать в могиле, — проворчал Голденблад.

— А, завтра? Судя по тому, как ты выглядишь… — я могла только предположить, какие страсти творились за последовавшей пеленой молчания. Троттенхеймер заговорил:

— Может быть, тебе стоит завязать со звёздным металлом. Нам до сих пор неизвестно, токсичен он или нет, однако из него точно выходит какое-то вредное излучение.

Когда Троттенхеймер произнёс это, Голденблад разразился ломким смехом.

— Ты точно в порядке? — снова задал этот вопрос Троттенхеймер, звуча ещё более встревоженным.

— Ничего-ничего. Просто… вредное излучение. Смешно, — он закашлялся и помолчал ещё немного, прежде чем спросить:

— Военное применение?

Троттенхеймер глубоко вздохнул.

— Ты знал, что так и будет. Применение?

— Практически невозможно. О, не пойми меня неправильно. Эта штука потрясающе взрывается! Но побочный ущерб будет… чрезмерным. Если бы ты использовал сотню килограммов звёздного металла с одним килограммом звёздного камня, ты бы стёр Ядро с лика Эквестрии. Тысяча килограммов металла, и ты бы прихватил ещё и Кантерлот. Мегазаклинания тоже достаточно разрушительны и притом легче контролируемы. — Троттенхеймер издал смешок. — Как хорошо, что мы привезли только два или три килограмма лунных камней, да? — Ещё одна пауза.

— Голденблад?

Голденблад засипел:

— А если бы я использовал, скажем, десять тысяч тонн… что тогда?

— О, мы подошли уже к гротескным вычислениям? Ну, с таким количеством звёздного металла мы бы превратили местность отсюда и до Мэйнхеттена в пустыню. Куски столицы упали бы где-нибудь в Роаме.

Голденблад помолчал немного, но затем прошипел:

— Я имел в виду десять тысяч тонн лунных камней. В оптимальном соотношении.

— Десять… десять тысяч то..? Голди… Я не думаю, что после реакции с таким количеством реактивов от Эквестрии осталось бы хоть что-нибудь. Как и от земель зебр, — прошептал Троттенхеймер в изумлении. — Я… планета бы уцелела. Океаны и атмосфера тоже сохранились бы, но я сомневаюсь, что после такого найдётся кто-нибудь, чтобы увидеть наверняка! Такой взрыв был бы эквивалентен экологической катастрофе. Облака пыли закрыли бы небо. Мировые леса объяли бы пожары. Я даже не могу представить иные последствия выпуска энергии подобного масштаба. Этому оружию не найдётся разумного применения. Кроме того, откуда взять столько камней? Если у тебя нет времени, ресурсов и космонавтов ещё на пару сотен полётов на луну, ты не наберёшь нужного количества.

— Разумеется, разумеется. Это так… мысли, — пробормотал Голденблад.

— Забудь о них. Меня пугает то, что они посещают тебя, — Троттенхеймер вздохнул. — Знаешь что? Тебе нужно почаще выходить из лаборатории. Ты можешь разбираться в металлах, но, поверь, чем меньше ты работаешь со звёздным металлом, тем лучше. От него у меня мурашки! Лучше уж мегазаклинания, — он несколько напряжённо рассмеялся.