— Это ты, Детка? — спросил знакомый голос, не через динамик, но подо мной.

Я легла на пол и обнаружила вентиляционное отверстие между койкой и полом. Затем, посмотрела назад на камеру, но в действительности я не могла помешать ему наблюдать, если он наблюдал. Если он хотел прислать пони, чтобы остановить меня, то это меня устраивало.

— Шикенери? — спросила я тихим голосом. Болты на вентиляционной крышке шатались. Я магией раскрутила их и отодвинула её в сторону вместе с комком пыли, заставившим меня чихнуть. Внутри, я обнаружила то, что я никогда не ожидала увидеть внутри воздуховода: крошечный, слабосветящийся шар памяти. Я достала пыльный шарик и выглянула через трубу в вентиляцию напротив моей.

— Единственный и неповторимый. Похоже моя карьера продюсера может быть обрезана вместе с моими крыльями. Головорезы из разведки пришли за мной через десять минут после того, как ушли ты и Леджермейн. Они впихивали слово «террорист» каждое второе предложение. — Он вздохнул, — А ведь я по-настоящему предвкушал премьеру «Жителя Пустоши».

— Кто-нибудь из моих друзей с тобой? — Спросила я, надеясь услышать ответ, от Глори или П-21.

Мне нужна помощь умного пони.

— Только белая земная пони. Кажется, ты зовёшь её Блю, — ответил он.

Я немного расслабилась.

— Это Бу.

— Да, точно. Её запихали сюда с час назад или около того, — ответил Шикейнери. — Не очень разговорчивый сокамерник, но она ужасающе хороша в крестики-нолики.

— Точно, — я рассмотрела свой ПипБак. — Ты случайно не знаешь, как убрать Электронную Блокировку Интерфейса?

— О, моя любимая вредоносная программа, — он саркастически протянул. — Способ Анклава заблокировать любым пони обсуждать такие идеи, как очистка неба или тайные вылазки на поверхность. Если бы у меня был терминал и пару дней, то возможно. Это больше по части Леджера.

Очень плохо. Но, кстати о птичках…

— Что случилось с Лайтхувсом после того, как я… ушла? — спросила я.

Падение с криками через пол засчитывается!

— Он покинул здание, вскоре после тебя. Просто взял Перспетитрон и сказал мне немедленно направляться в Башню. Сказал, что там мне будет безопасней, чем где-либо еще, — он вздохнул. — Конечно у меня даже не было шансов упаковать что-нибудь, прежде чем пони Стратуса ворвались и арестовали меня.

Так. Либо особый талант Стратуса — идеальный выбор времени, либо смрад в Тандерхеде был связан не только с вмешивающимися в его проблемы жителями пустоши.

— Ты сказал, что Стратус заявился к тебе, как только Лайтхувс ушел?

— Ага. Зажал меня хорошенько, — сказал Шикенери с грустным смешком. — Если бы они были на минуту быстрее, то схватили бы нас обоих. Так, во что ты ввязалась, детка? Помимо терроризма, конечно же. Незаконное проникновение на территорию столицы?

— Они обвиняют меня в убийстве Советника, — я угрюмо пробормотала.

— Что? Гейзер убили? — ахнул Шикейнери.

— Жительницей поверхности, которую я знаю под именем Аврора. Стратус появился прямо после того, как я выкинула её через окно, — сказала я, хмурясь.

И вот опять, точно по расписанию. Слишком точно. Если бы один из его охранников видел меня, сражающейся с Авророй, смог бы Стратус запереть меня в камере и передать Глори Нейварро? — К кому переходит власть после смерти Советника?

— Ой, детка, ты заставляешь меня вспоминать уроки по политике? Я проспал половину из них, — заскулил Шикейнери, а затем вздохнул. — Ладно. Дай мне подумать. Если Советник мертв, то его место занимает Заместитель, но он ушел в отставку неделю назад. Секс-скандал. Три жены и шесть детей. Даже для Тандерхеда это слишком много. Должны быть внеочередные выборы в следующем месяце, чтобы заменить его.

— Так кто управляет Тандерхедом прямо сейчас? — Напряженно спросила я, опасаясь, что я уже знаю ответ. Это была та же самая личность, что вечно проворачивает дела, когда умирают стоящие у власти пони-чиновники.

— Внутренняя безопасность? Разведка? Судебная власть? Я не знаю. Кто-то из этих трех, — ответил Шикенери. Готова поспорить, что Стратус — глава одного из этих учреждений.

— Что ты знаешь о Стратусе? Он глава Разведки Анклава?

Это было бы вишенкой на торте.

Шикенери усмехнулся.

— Нет. Он что-то вроде… директора Службы Безопасности Тандерхеда. Чиновник среднего звена, связанный с Разведкой Анклава, так что он один из множества других, я полагаю. И нет, я не знаю, кто глава Разведки Анклава. Никто не знает, кроме наверное верхушки Анклава в Нейварро. Возможно какой-нибудь генерал, или еще кто.

Я вздохнула и покачала головой, лёжа перед вентиляционным отверстием.

— И так, как ты дошёл до жизни такой?

— Это ты мне? — удивился он.

— Разве эта вентиляция соединена с каким-нибудь другим пони? — Спросила я со злобной улыбкой.

— Нет. Я только рассказываю истории других пони. Не свою, — он на секунду замолчал, — Моя мама — единорог. Мы родились в Башне и выросли там. Мы исследовали каждый уголок того места. Там были лаборатории для любых типов экспериментов и склад во время войны. Множество вещей, что принадлежали Министерству Крутости, так что, я не думаю, что кто-либо когда-либо понимал, что там происходит. — Он снова вздохнул. — Когда Лайтхувс достаточно вырос, он прошел тесты и присоединился к Анклаву. Затем он взял с меня обещание, что я не присоединюсь к нему.

— Правда? — в удивлении спросила я. — Почему нет? Я думала, что он посвятил себя этому.

— Не хотел вредить мне. Он посвятил себя Тандерхеду. Но я думаю, что он ненавидит Нейварро за два века лжи и оправданий. Он сказал, что застой был нашим самым великим врагом. Он однажды вычислил, что если бы мы прекратили нашу изоляционную политику через пятьдесят лет после падения бомб, то мы могли бы предотвратить почти миллион смертей и сотни миллионов бит, потраченных на нормирование продуктов. Он всегда думал о Нейварро, как об угрозе, и всегда говорил о том, что нужно отправиться на поверхность и найти там что-нибудь, что поможет Тандерхеду получить свою независимость раз и навсегда. Жар-бомба. Мегазаклинание. Что-нибудь.

«Чуму», — подумала я про себя.

— Как ты думаешь, он воспользуется этим? Тем биооружием? — спросила я.

Шикенери надолго затих.

— Да, воспользуется. Но это, уже совсем другая история. Хотелось бы мне сказать, что, на самом деле, он ни когда не сделает этого… но, если честно, я уверен, что сделает. Затем, он начал бы оправдываться, упирая на то, что у него абсолютно не было выбора. Однако, у него может быть другой план в голове, — Шикенери вздохнул, — Надеюсь, что это так.

Я надеялась, что и с этим смогу разобраться.

— А ты?

Он усмехнулся.

— Я был младшим братом, Детка. Свободный, как ветер. Поскольку службы не было, я подошел к вопросу творчески. Создавал обычные фильмы, прославляющие Анклав и солдат. Обычный пропагандистский навоз. Но когда я заставил работать Персептитрон… чёрт. Это были лучшие моменты в моей жизни.

«Радоваться жизни, полной кровавых страданий очень вдохновляет», — саркастически подумала я.

— Лайтхувс знал, что ты делал? — спросила я, думая, как долго он мог следить за мной.

— Нет, — сказал он, вздохнув. — Не до недавнего времени, когда я выпустил «Жителя Пустоши». Мне кажется, он думал, что я подключился к системе управления маленькими летающими роботами. Судя по всему, кто-то внизу печально известен из-за этого. До сегодняшнего дня, он не знал, что я мог получить доступ к тебе.

Значит его брат не следил за мной каждую секунду. Тем не менее, мне стало интересно, а не следит ли он за мной сейчас. Покуда я думала, Шикенери хранил молчание, а затем спросил:

— У тебя же есть план как выбраться отсюда? У тебя ведь всегда есть план?

— Я дам тебе знать, как только появится, — я ответила, не давая унынию расти внутри меня.

Насколько я знала, все известные мне способы чтобы выбраться от сюда, были недоступны. Я не могла телепортироваться отсюда. Не могла съесть решетку, потому, что её не было. Без Лакуны, у меня не было никого, кто мог бы стать основой для плана. У меня не было даже моих статуэток. Все чем я располагала, это кинопродюсер. Я посмотрела на пыльный маленький шар. Скорее всего, я застряну у этой вентиляции на десятилетия или даже больше.