Неужели один из них действительно предал всех нас? И не важно как это было неуместно сейчас, я не могла выбросить этот вопрос из своей головы. Но покуда я прибывала в смятении, Аврора была абсолютно сосредоточенной. Я почувствовала, как по шкуре потекла моя кровь, когда кончики её крыльев вошли в мою шею. Музыка, которую я чувствовала в своей груди заставляла мои раны зудеть и вызывала жжение.
— Что бы подумали твои дети, если бы увидели тебя сейчас? — спросила я, на пределе своих лёгких.
Это была дрожь, едва заметная нерешительность в её глазах и движениях. Затем, моя магическая пуля поразила её прямо между её светящихся зелёных глаз, и она закричала, падая назад, прикрывая, при этом, свое лицо копытами и крыльями. Я не могла позволить ей восстановиться. Ведь сейчас настала моя очередь избивать её. Я не могла повредить её звезднометаллические части, но полагала, что если я буду бить её достаточно сильно, то что-нибудь важное обязательно сломается. Я сделала все от меня зависящее для того, чтобы вбить её в пол своими копытами, врезаясь в её спину с каждым ударом. Я не дала ей пространства, чтобы сбежать. Всего лишь несколько ударов. Буквально несколько…
Ее крылья широко раскрылись, скидывая меня.
— Довольно! Ты стоила мне мужа и Монин Глори. Больше ты мне ни чего не будешь стоить! — объявила она, когда от порыва ветра я заскользила через библиотеку, и остановилась перед большим темным витражом. Синтетическая шкура, покрывающая её лицо, отслоилась, свисая клочьями по краям, и открывая отвратительно знакомый сплав из металла, костей и тканей.
— Не заставляй убивать тебя в твоем собственном доме! — умоляла я, — Подумай о своих детях!
Я надеялась, что до нее все еще можно было достучаться и урезонить, но в один мощный выпад она взревела:
— Я ДУМАЮ! — и вложила все что у нее было в одну последнюю атаку. Если я буду стоять здесь, она, скорее всего, разрежет меня напополам. Вместо этого, я встала на дыбы, поймала своими копытами ее, и упала на спину. Глаза Авроры расширились в шоке, когда я перевернулась, и она оказалась надо мной. Бдительность выстрелила три раза в её грудину, взрыв обдал меня кровью и осколками, а затем, когда вращение остановилось, я ударила её всеми четырьмя копытами так сильно, как только могла. С криком, Аврора пробила витраж и, перевернувшись в воздухе, скрылась из виду.
Я перевернулась на живот, немного посидела, опустив голову, а затем, медленно встала. В моей жизни случались плохие вещи, но я не была уверена в том, сколько же всего выпало на её долю. В течение почти минуты, я пристально смотрела на дыру в небо, но я была готова отпрыгнуть, если она проникнет в комнату через пол, или потолок, или стены. Разрезы, которые она нанесла, не регенерировали так быстро, как должны были, и пока я стояла наготове с мечом, и пистолетом, подо мной скапливалась кровавая лужа.
Из фойе послышались крики и вопли, а затем, пегасы в фиолетовой форме ворвались через парадную дверь. Десятки энергомагических пушек гудели, целясь в меня, а те, у кого рот был свободен, кричали, чтобы я бросила своё оружие и сдалась. Я медленно повернулась и крики затихли, сменившись оглушающей тишиной, когда я встретилась с ними взглядом. Один их выстрел, один мой чих, и в этом поместье прольётся ещё больше крови. Я могла слышать как кровь, стекая с моего меча, тихо капает на пол.
— Достаточно, — сказал жеребец у парадной двери., Тёмно-серый жеребец медленно подошел ко мне. Стратус, из Небесного Порта Реинбоу Деш, взглянул на меня с непроницаемым выражением лица. Он окинул взглядом библиотеку и сжал губы в праведном гневе, прежде чем вновь посмотреть на меня.
— Полагаю, мои слова о том, что это сделала не я, не чего не изменят, не так ли? — осторожно спросила я, тихим голосом.
Круглое, похожее на яблоко устройство закатилось под меня. Я мельком увидела синий проблеск, прежде чем появилась вспышка потрескивающей магии и все ушло во тьму.
* * *
Когда сознание вернулось, я обнаружила себя в крошечной комнате. Будучи пони-охранницей, я узнавала тюремную камеру, увидев одну из них. Стены состояли из металлической сетки и самых тёмных облаков, которые я когда-либо видела, а стальная кровать, и жесткий, сделанный из «облакотона», стульчак были подачкой для покойников. Энергетическое поле поперек двери разбивало любые планы побега, основанные на поедании решетки. В течение нескольких минут я просто лежала здесь, позволяя своим нервным окончаниям проинформировать меня о том, до чего же мерзкими были крылья Авроры. Но как бы то ни было, повреждения от ХМА были исцеляемыми, вот только это займет некоторое время.
Все же, я не могла здесь лежать и ничего не делать. Я открыла свой ПипБак, но с устройством что-то сделали. Единственным, что появилось был Символ Анклава и надпись «Электронная Блокировка Интерфейса 4227», и сколько бы я по нему не стучала или нажимала на кнопки он так и не заработал. Во мне начало зарождаться мрачное предчувствие. Я попыталась телепортироваться через поле и провела следующие десять минут лежа на спине, мое тело билось в судорогах от магического отката.
Крохотная сиреневая пони в моей голове пролистала свои записи и высказалась что телепортация сквозь энергетические магические поля была потенциально опасной для моего здоровья. Диаграмма — «я плюс фиолетовая вспышка равно череп с перекрещенными костями», сделала это высказывание намного понятнее. Похоже всё что мне остается — просто лежать здесь и ничего не делать ещё немножко, пока спазмы не прекратятся.
— Хорошо. Ты очнулась. — голос Стратуса исходил из динамика в потолке, и я огляделась. Там, в углу, была армированная камера. Черный объектив посмотрел на меня, когда я нахмурилась на него.
— Должен признать, когда я услышал, что обнаружили террористов с поверхности, то был удивлен. Не ожидал от вас столь нерешительных действий. Полагаю, я должен поблагодарить вас за мое избавление от скуки моих должностных обязанностей, заключающихся в ежевечернем заполнении свидетельств о смерти.
— Муншедоу… — начала я, пытаясь подняться на ноги, до той поры, как из-за спазма не перевернулась на другой бок.
— Пожалуйста, не пытайся защищать их, — резко прервал меня Стратус, — Юные близнецы могут избежать изгнания, если ты будешь сотрудничать. Земная кобылка также может быть помилована. Муншэдоу и Даск задержат за измену и сговор с поверхностью. Судьбы взрослых земных пони не важны. Я ожидаю, что их всех казнят вместе с предателями, или дадут уроки полета. Остается только ты и клон Реинбоу Деш.
Я взглянула вверх на камеру, пока он продолжал, ощущая себя продрогшей до костей. Мои боль и переживания заменила холодная ярость.
— Ты — террорист, разыскиваемый Нейварро за твое присутствие во время атаки в Мэрипони. Я предвижу, что за твою передачу Нейварро они станут весьма милостивы к нам, но за передачу клона Реинбоу Деш их благосклонность будут много, много больше.
Хватит лежать. Даже будучи поврежденной, я поднялась на ноги с приливом адреналина.
— Ты не посмеешь! — крикнула я, ударяя стену со звуком, похожим на звучание колокола, — Она не Реинбоу Деш! Она Монин Глори!
— О, моя ошибка. Мы обязательно допросим её, и её родных, а затем отдадим Нейварро для вынесения приговора, — усмехнулся Стратус.
Я уставилась на камеру и нахмурилась. Во всем этом было что-то не так.
— Зачем ты мне это говоришь? — Но ответа не последовало. Что-то было совсем не так. — Зачем злорадствовать? Почему бы просто не позволить мне узнать всё это при вынесении приговора?
— Я просто хотел поблагодарить тебя за все, что ты сделала для меня, — сказал Стратус с неприкрытым удовольствием. — Сейчас, веди себя прилично. Когда прибудет флот Нейварро, все это завершится весьма приятно.
Я тяжело села на неудобную металлическую койку, глядя прямо перед собой. Все мои друзья умрут, и здесь я ничего не могла с этим поделать.
Шторм Чейзер дала мне время, чтобы выработать соглашение между Нейварро и Тандерхедом. Стратус сам нашел кратчайший путь, передав нас на серебряном блюдечке. Но я все еще не понимала, зачем Советник была там. Почему она пришла посреди ночи? Если она хотела арестовать меня, она могла послать других, чтобы привести меня к ней. Если она хотела поговорить, она могла просто дождаться нас утром.
