— С какой стороны это более этично? Ты говоришь, что вы лучше крепостных! — возразила я.

— В отличие от рейдеров, которые просто убивают кого захотят? — он пожал плечами. — Я никогда не говорил, что это было идеально. Но Эквестрия в стародавние времена использовала форму крепостного права, созданную аристократией Кантерлота. В конце концов мы выросли из этого, и аристократия стала бесполезным пережитком прошлого. Общество, в конце концов, пройдёт тот же путь. — он спокойно посмотрел на меня.

— Поэтому я и согласился встретиться с тобой, Блекджек. Мало просто посмотреть на то, что мы сделали и отбросить это, как обычное рабство. Это не так. Сейчас это может быть не намного лучше, но это лучше, а в будущем станет ещё лучше. Я надеюсь, что ты сможешь понять то, что не смогли понять мои друзья.

На лицо старого жеребца легла тень усталости и грусти.

— Они не поняли? — догадалась я.

Он покачал головой.

— Для них, я был просто рабовладельцем. Даже хуже, работорговцем. Благодаря нашим плантациям, Общество кормит тысячи, а это увеличивает спрос на рабов.

Он потёр лоб копытом.

— Большой Папочка с его бандой головорезов. Кранчи с её оружием. Хранитель с его крышечками. Зодиак с её книгами. Все мы были уверены, что знаем лучший способ всё исправить.

— И Аврора, ищущая своё единственное решение, — пробормотала я.

— Похоже, ты всё таки поняла её, — усмехнулся он. — Да. Она всегда была абсолютно уверена, что если мы просто найдём, или сделаем всего одну магическую вещь, всё станет лучше. Анклав. Или Ядро. Или ещё что-нибудь.

Он снова вздохнул и покачал головой.

— Что тут скажешь, она была самой младшей из нас.

— Она так похожа на меня… — прошептала я, опуская глаза. Он изучал меня взглядом некоторое время, затем улыбнулся.

— Похожа. Но ты чуть больше. В конце концов, у тебя всё ещё есть друзья.

Он снова вздохнул и откинулся на спинку кресла-каталки.

— Прошу извинить меня, Блекджек. Но я снова чувствую себя очень усталым. Возможно, мы продолжим разговор позже?

— Конечно, — согласилась я, поднявшись и направившись к выходу из его комнаты довоенных раритетов. Король Шикарность тихо задремал, и я закрыла за собой дверь.

— Блекджек! — крикнула Грейс в дальнем конце коридора. Кобыла решительно направилась ко мне. Следом за нею шли двое пони в силовой броне, а за ними пара единорогов, левитирующих между собой пятого пони. — Что всё это значит?

— А? — непонимающе отозвалась я, усевшись на пол.

Она махнула двоим пони в силовой броне и те медленно отошли в сторону, чтобы показать, что левитируемым пони был избитый П-21. Его копыта были связаны, а рот был заткнут кляпом.

— Ты послала этого пони шпионить за нами! Мы схватили его на плантациях, он препятствовал надзирателю.

Я ощутила накатившее на меня опасное спокойствие и начала обдумывать, как лучше нейтрализовать двух бывших Рейнджеров.

— Конечно, послала, — спокойно ответила я. — И я хочу получить его назад, и исцелённого, — добавила я твёрдо.

— Не пытайся отрица… — начала было Грейс, затем моргнула, и уставилась на меня в растерянности. — Ты… я… понятно… — она на некоторое время задумалась, затем повернулась к единорогам, левитирующим П-21.

— Нечего стоять тут без дела. Опустите его, развяжите и вылечите немедленно.

Розовая единорожка изумлённо моргнула, а затем, понурившись, принялась развязывать верёвки на копытах П-21. Грейс тяжело вздохнула и снова повернулась ко мне.

— Хорошо… зачем…?

— Я хотела узнать, кто вы есть на самом деле. Как вы обращаетесь с вашими крепостными и должна ли я что-нибудь с этим сделать, — ответила я ровным голосом, чуть расслабившись, когда П-21 наконец освободили.

— Ты хоть знаешь, что ты наделала? — спросила Грейс, принявшись нервно расхаживать взад-вперёд. — Половина Общества считает, что ты пришла сюда именно за этим! Теперь они подумают, что ты послала своего жеребца, чтобы он вступил в контакт с крепостными и поднял восстание.

— Он домогался её, — сказал П-21, будто выругался и злобно взглянул на Грейс. Розовогривая единорожка сотворила заклинание, чтобы залечить некоторые его ушибы, но П-21 оттолкнул её и зарычал на белую аристократку. — Вот почему я дал ему по роже!

Грейс покраснела.

— Я слышала, это было по обоюдному согласию, без принуждения… — пробормотала она.

— По обоюдному согласию! Когда вы контролируете каждый шаг в жизни этих пони, где именно здесь будет согласие? — сплюнул П-21, заставив её отшатнуться и подбежал ко мне.

Грейс повернулась ко мне, покраснев сильнее прежнего, но при этом смело посмотрела мне в глаза.

— Если это так, то он будет лишён своих полномочий. Но пойми, Блекджек, что ситуация сейчас весьма напряжённая. Все члены общества вооружаются и набирают ещё больше телохранителей, ожидая, что ты неизбежно устроишь переворот. Поступают предложения, что мы должны взять заложников. Позвать Предвестников, чтобы они разобрались с тобой. Отравить тебя. Устроить ещё какое-нибудь нападение, прежде чем ты начнёшь действовать. Я прошу тебя, пожалуйста, обдумай это! Я пытаюсь сдерживать пони от убийства!

Она едва не плакала от отчаяния. Я вздохнула.

— Я вообще не хочу, чтобы кто-нибудь погиб. Прошу, поверь в это и передай другим. Но и ничего не делать я тоже не могу.

Грейс вздохнула и понурилась.

— Я понимаю.

Затем она подняла голову и решительно добавила:

— Но и ты пойми, что каждую минуту я пытаюсь убедить остальных не пороть горячку, я ставлю на кон собственное благополучие. Постарайся вести себя более дипломатично.

С этими словами она развернулась и направилась туда, откуда пришла, кивком головы позвав за собой сопровождавшую её троицу.

* * *

Мы нашли небольшой укромный уголок на крыше, где никто не мог нас подслушать. Из-за воздействия богини, Лакуна была не в состоянии вызвать своё заклинание щита, чтобы защитить нас от дождя… Хуже того, я не могла объяснить это остальным. Я не могла даже показать своё разочарование! Как бы то ни было, пусть с десятой попытки, но мне, наконец, удалось создать зонтикообразный щит по заклинанию из книги Твайлайт, чтобы укрыть нас от мороси… по большей части. Что ж, влажные гривы всё же лучше, чем совсем промокшие под хлещущим ливнем.

— Итак… что тебе удалось выяснить? — обратилась я к П-21, попытавшись изобразить мамин только-не-преувеличивай-взгляд.

Он глубоко вдохнул и выдохнул, сердито фыркнув.

— Это не хорошо. Не настолько плохо, как в Фолен Арч, но всё равно довольно паршиво, — он сдвинул шляпу на затылок. — Всего у них здесь примерно две-три сотни крепостных. Кормят их довольно прилично, я полагаю… получше, чем в Пустоши. Но нет сомнений, что им не сладко тут живётся. Они не могут уйти, не имеют права обсуждать ту работу, которую выполняют, а если они отказываются работать, то надсмотрщики могут высечь их, запереть в стальную клетку, морить голодом… что угодно, чтобы заставить их выполнять работу.

— Как долго они работают? — спросила Глори, чуть нахмурившись.

— Большую часть дня. Им дают небольшой перерыв на обед и сон. Затем они снова возвращаются к работе, — он потёр шею. — Раз в неделю им дают выходной. Это когда большая часть работы внизу на плантации выполнена.

— Выглядит довольно цивилизовано для наземников, — заметила Глори. — Это не так уж отличается от небесных фермерских поселений Анклава. Жизнь не слишком приятная, но безопасная.

— Да неужели? Может ваши начальники также ебут рабочих? — спросил П-21, повернувшись к пегаске.

— Некоторые, да. И когда их ловят на этом, их наказывают, — прямо ответила Глори. — Здесь по-другому?

П-21 вздохнул и отвёл взгляд.

— Дело не в этом. Большинство из них делает это, что бы там ни говорили правила.

— Эти надсмотрщики из благородных, или из крепостных? — спросила Глори.

— Разве это имеет какое-то отношение к делу? — возразил П-21.