Услышав возню в доме, Таш остановился. Табличка с цифрой 570 молчаливо говорила, что это берлога, в которой жил Шак. Впрочем, на его бирке значилось имя Шакирд, данное при рождении. Подождав пару минут, Таш увидел главу дома в окне. Еще через минуту Шак показался на крыльце. Он вышел в окровавленной футболке. Таш тут же влетел на крыльцо.

- Что случилось? - грозно спросил староста.

- Доброе утро, Таш, - Шак выглядел измотанным. Он грузно плюхнулся на стул, как после тяжелой смены.

Давно староста не видел Шакирда таким выжатым. Осунувшийся, сутулый великан чуть не раздавил хлипкий стул.

- Откуда кровь? - не унимался Таш.

- Ох ты черт, - Шак посмотрел на футболку и увидел пятна крови. - Сегодня ночью у Сашки был приступ. Какой-то спазм в голове. Ей вдруг стало очень больно. Из носа пошла кровь, да так сильно.

- Как она? - Таш подошел к окну и заглянул внутрь.

В полумраке дома, в кровати спала двенадцатилетняя Саша - названная дочь Шака. Рядом стояла пустая постель ее матери.

- Где Надя?

- В душ пошла. Мы еле-еле проснулись, - Шак потряс головой пытаясь прийти в себя, - жуткая ночь.

- Вы тоже что-то почувствовали сегодня ночью?

Шак вопросительно посмотрел на старосту.

- Ты сказал, что у дочки был спазм в голове, - пояснил Таш.

- Не понимаю тебя. Жутко душно было, не хватало воздуха, но это от волнения за Сашу, - Шак нахмурился, - к чему это ты?

- Не бери в голову. Главное, что все сейчас хорошо, - староста хлопнул Шака по плечу. - Если санитары не приедут сами, я пошлю за ними. - Таш направился к лестнице, но крепкая рука ухватила его за локоть.

Шакирд смотрел на Таша со злобой. И если бы не бессонная и мучительная ночь, то он уже стоял бы на ногах и тряс седовласого.

- Ты что-то имеешь против? - мирно произнес Таш.

У Шакирда хватило сил лишь на кивок. Он отпустил руку. Препираться не было смысла.

Желание побыстрее увидеть Сату только укрепилось. Каро многому ее обучал, и у нее была очень хорошая чувствительность к излучениям. Староста ускорил шаг. Он проходил мимо домов. Во многих все еще дремала крепким мучительным сном жизнь. Никакого оживления. Даже дети, которые всегда стремились рано вылететь из гнезда и окунуться в прохладу утра, тревожно спали в кроватях! Немногие решались выйти на крыльцо. Помятые лица, сонный взгляд в никуда. Ленивая походка подводила их к перилам, у которых они стояли как чучела без эмоций. Впереди Таш увидел Неила Торпа, он жил в 559 доме. Таш сбавил ход. Он внимательно смотрел на вялые движения старика, который, словно ходячий мешок с костями, вывалился из кузова грузовика. Неил подошел к перилам и небрежно облокотился. Ташу страстно хотелось, чтобы их взгляды пересеклись. Торпа ненавидел старосту, и каждый раз норовил ошпарить его своим едким взором. Нередки были их словесные перепалки о том, что Ташу следовало бы давно попросить построить на площади комфортную двухэтажную будку и носить ошейник вместо бирки. Таш поравнялся с Неилом и заглянул ему в глаза. Торпа посмотрел на Таша, заставив его брови сдвинуться. Оба противника смотрели друг на друга, но между ними не было искры, как не было в них и ненависти. Таш видел лишь пустоту и безликий штиль. Перед ним был не ярый спорщик и враг, но усталый 50 летний старик с жеваным лицом и вялыми руками, свисающими с перил словно рваные плети. Он сильно горбился. Казалось, что ему хотелось сесть, но он продолжал стоять из-за отсутствия сил двигаться. Ни отвращения к старосте, ни злости, ни тлеющего страха перед палачом. В глазах Торпа была усталость семи лет проживания в этом доме. Таш мотнул головой, пытаясь очнуться. Он понял, что простоял перед Неилом не одну минуту. В голове вновь застрекотала мысль о Сате. Староста дернулся с места и быстрым шагом, не обращая внимания на сонные дома, дошел до 550 дома.

Таш быстро поднялся по ступенькам. Заглянув в окно, он увидел пустую расправленную кровать, принадлежавшую Сате. Ее соседи спали, укрывшись с головой. Староста медленно отворил дверь. Он надеялся, что Сата в ванной комнате. Он тихо прошел мимо кроватей к закрытой двери в душевую. Подходя ближе, он уже видел, что из-под двери не бьет свет и не слышно плеска воды. Но убедиться стоило. Он заглянул внутрь, - никого. Выйдя на веранду, осмотрелся. Улица по-прежнему спала. Староста спустился и пошел к главной дороге. Сата могла быть где угодно. Значит, есть время сходить к лаборатории.

Ташу хотелось узнать хоть что-нибудь о судьбе Каро. В груди медленно ширилась пустота. Староста не спеша шел вперед. Свернув на главную улицу, он увидел белое здание лаборатории, накрытое серой пылью тумана. Пустая дорога. Вчера здесь, в это время, на разный лад звучали голоса деревенских и крики детей, снующих туда-сюда. Пустота в груди расширялась, перехватывая дыхание. Таш задышал так, словно только что пробежал круг по Деревне. Влажные ладони холодели на воздухе. Деревенеющие ноги то и дело норовили оступиться. Эмоции сужали поле видимости и нутро содрогалось страхом перед неизвестностью. «Каро...», - он повторял снова и снова, цепляясь за него, как за канат, не давая увязнуть в болоте мыслей.

Таш вышел на центральную площадь. На фонарных столбах по периметру все еще горело освещение. Обычно оно отключалось автоматикой в восемь часов утра. Таш сжал кулаки и направился к лаборатории. В утренней тишине стук по металлической двери грохотом разнесся по округе. Таш огляделся. Никого не заинтересовало происходящее на площади. Внутри никто не реагировал. Таш еще громче постучал по двери. Прислушался. Посмотрел налево, затем направо - где находились обзорные камеры. Поддавшись отчаянью, Таш пнул дверь. «Дыра» в груди заполнялась злостью. Ему нужен был ответ! Хоть какой-нибудь. Через минуту, недовольно заскрипели засовы. Дверь лаборатории открыл рослый охранник.

- Чего тебе? - злобно рыкнул он, глядя маленькими зоркими глазами.

«Хоть кто-то не сонный», - пронеслось в голове старосты.

- С деревенскими что-то происходит, - Таш на ходу придумал причину, по которой ему нужно было попасть внутрь, - мне нужно поговорить с профессором Кроберг.

Охранник недовольно хмыкнул. Он знал, что перед ним Таш - послушный пес профессорши. Ему хотелось захлопнуть перед ним дверь, послав его подальше.

- Все спят, - хрипло буркнул охранник, - говори, если что-то важное или вали к матери.

- С деревенскими что-то не так. Я совершал обход и обнаружил кровотечение у одного из детей. Это произошло ночью.

- Система слежения не обнаружила содержания моний в воздухе, значит, ничего страшного.

- Нужно проконтролировать, - мягко настаивал Таш.

- А контролировать все равно некому, - усмехнулся бугай - Они недавно закончили только.

Взгляд Таша забегал. Рой мыслей сбивал его.

- А что с объектом? - Таш произнес это как можно отрешеннее.

- Да черт знает этого беса. Сказали - не жилец.

Таш готов был вспыхнуть! Его зрачки сузились. Взорвавшаяся пустота в груди выдавливала воздух из легких через раздувающиеся ноздри. Ему хотелось закричать, но слова нетерпеливо толкались, спотыкались и комом застревали в глотке.

- Что ж, передайте Кроберг про деревенских и пусть санитары делают свою работу, - находясь на грани, выдавил Таш.

- Слушаюсь, - оскалился охранник.

Дверь захлопнулась с громким металлическим гулом. Таш попятился назад. В голове громовыми раскатами бушевали мысли. «Не жилец?!», - произносил Таш. «Да что он может знать?!», - староста пытался не дать обрушившейся лавине домыслов задушить его. Подойдя к мачте освещения, Таш присел на ее основание. Он сложил руки в замок и подпер им подбородок. Закрыв глаза, он старался успокоиться. «Нужно подождать», - проговаривал староста. Но в голове лавиной за лавиной сходили пласты мыслей, все сильнее укрывавшие разум от света. Таш топнул ногой, хлюпнув по небольшой лужице. Грязные капли запачкали штанины. Староста смотрел на закрытую дверь. Туда, куда устремлялись все его мысли.

- Он жив, - за спиной старосты раздался хрупкий женский голос.