Литмир - Электронная Библиотека

Именно Валя предположил, что профессорская кома – это отнюдь не следствие контузии. И на самом деле Груздеву прилетело от того самого «фиолетового вихря», что уволок «Адамант» в прошлое. Если это так – то дело худо, потому как Валентин окончательно забросил попытки взломать хитрый груздевский софт. И перспектива нашего возвращения в двадцать первый век выглядит не туманной, а прямо-таки призрачной.

Рогачев на пару с Бабенко, старлеем-радистом, внезапно оказались самыми востребованными на «Адаманте» специалистами. Они не вылезают из радио-рубки, паяют, крутят, налаживают, собирая из груды запасных блоков стационарные рации. Связь – это наше все; пока Валя с Никитой шаманят со своими транзисторами, Дрон проводил в кают-компании мастер-класс для безлошадных авиаторов и мичманов с «Алмаза», будущих радистов. По одному человеку с переговорником решено отправить на каждый из пароходофрегатов и на парусные линкоры. Остальных распределят по сухопутным штабам. Именно связь, а не пулеметы, спешно собранные по всем кораблям (даже Кременецкий с кровью оторвал один из двух своих ПКМов), должна сыграть в предстоящей кампании решающую роль.

Андрюха доволен как слон. Давно ли, кажется, он грустил, тихо завидуя моей удаче? Еще бы: я, которого он привлек в Проект, отправлялся в прошлое, а ему предстояло остаться дома и знакомиться с результатами экспедиции «в пределах своего допуска». Уж не знаю, кому из начальства он успел насолить настолько, что его задвинули за шкаф? И вот на тебе: «выскочка и дилетант» отлеживается в лазарете, а он, незаслуженно обойденный майор ФСБ Митин, отправляется на «Императрицу Марию», флагман самого Нахимова, в качестве офицера связи и советника!

На «Марии» Дрон пробыл недолго. Вечером того же дня Корнилов затребовал его в свой штаб. «Морской бык» уже в море, возле Альмы, а «Императрица Мария» и остальные корабли линейной эскадры только еще вытягиваются за буксирными пароходами на внешний рейд и строятся в походный ордер.

Пароходофрегаты вышли в море сегодня ночью, вслед за «Алмазом» и «Заветным», имея задачей поддерживать зрительный контакт с выползающим из евпаторийской бухты флотом интервентов. Вся эта армада паровых и парусных линкоров, фрегатов, корветов и невесть еще чего вот-вот двинется на юг, к Севастополю, вслед за сухопутной армией.

ПСКР, превращенный в судно управления, остается при эскадре. В качестве представителя Черноморского флота на борту у нас сам Истомин – надо видеть, какими глазами смотрят офицеры «Адаманта» на легендарного контр-адмирала! Отмеченный Нахимовым за действия при Синопе («Нельзя было довольно налюбоваться прекрасными и хладнокровно рассчитанными действиями корабля «Париж» – это про него!), Владислав Иванович с энтузиазмом изучает нашу технику и особенно методы управления боевыми действиями. Интересно, как он вернется после этого к флажной азбуке и парусным эволюциям?

На сторожевик непрерывно поступают доклады от наших представителей при армии. Главную скрипку там играет Фомченко: Дрон говорит, что генерал вполне пришел в себя после учиненного Кременецким «переворота» и с готовностью впрягся в подходящую лямку. Что ж, разумно – кому, как не ему, находить общий язык с николаевскими генералами?

При Фомченке на берегу состоит летеха-стажер с «Адаманта». Его задача: обобщать данные, попадающие в штаб, и пересылать на сторожевик. Это, конечно, не под силу одному человеку, а потому лейтенант просто копирует донесения, а разбираются с ними уже здесь. «Информационный центр» пашет на всю катушку, каждые полчаса рассылая краткие бюллетени по текущей ситуации на ТВД – как сухопутном, так и морском.

Сегодня с утра заработала и авиаразведка – в воздухе постоянно находятся один из гидропланов и «Горизонт». Французам, наверное, невдомек, что каждый их шаг старательно отслеживается, заносится на планшеты, анализируется…

А может, и «вдомек». Конечно, скотина Фибих ничего не знает о возможностях «Адаманта», но уж о наблюдении с воздуха он им наверняка поведал. Так что неприятель наверняка будет теперь осторожнее.

Нашлось дело и для меня, болящего. Из всех, кто находится на «Адаманте», в кораблях и тактике 1854 года разбираются два человека: контр-адмирал Истомин и ваш покорный слуга. А потому каждый из информационных бюллетеней (а они, напомню, готовятся каждые полчаса) проходит через мои руки. Хорошая все-таки штука – современные цифровые технологии: можно участвовать в работе штаба флота, не вставая с лазаретной койки!

Войска со вчерашнего вечера копают позиции по южному берегу речки Альма. Интересно, Меньшиков и на этот раз рассылает приглашения севастопольской великосветской публике «посмотреть сражение»? Что ж, если да, то этих господ ждет незабываемое зрелище.

Вкратце план на предстоящую кампанию таков…»

Глава вторая

I

Вспомогательный крейсер «Морской бык».

27 сентября 1854 г.

Майор ФСБ Андрей Митин

С погодой нам повезло, подумал Андрей. Легкий ветер с зюйд-веста – как раз такой, чтобы наполнить паруса севастопольцев и в то же время вынудить союзников тащить свои утюги на буксире. Фрегаты и всякая мелочь пойдет самостоятельно, а вот парусные линкоры при таком ветре не ходоки. Конечно, пароходов у французов хватает, но все же – приятно…

«Морской бык» возглавляет отряд пароходофрегатов Черноморского флота. По этому случаю ход держится на крейсерских десяти узлах, для «Владимира», «Громоносца», «Бессарабии» и трофейного «Вобана» это немало. При необходимости они могут выжать из машин до двенадцати узлов – но это только в теории. На практике же Бутаков неуверенно сулит эскадренный ход в десять с половиной, но предупреждает, что больше часа поддерживать его не сможет – механизмы сильно изношены, не ремонтировались с начала кампании.

– Какой замечательный у вас корабль, Андрей Геннадьевич! Просто не верится, что мне посчастливилось попасть сюда!

Андрей покосился на собеседника. Лейтенант Перекомский Авив Михайлович. Из семьи военного врача, окончил Черноморское артиллерийское училище в Николаеве, поручик корпуса Морской артиллерии, пять лет назад переименован в лейтенанты флота.

Авив Михайлович успел повоевать: в июне, состоя в должности старшего артиллерийского офицера на «Херсонесе», принял участие в бое отряда контр-адмирала Панфилова с тремя пароходофрегатами. А когда «Херсонес» отдали под переделку в авиатендер, получил назначение на «Морской бык». На бывший турецкий угольщик предстояло воткнуть полторы дюжины тяжелых бомбических орудий, устроить защиту машинного и румпельного отделений, прикрыть пушки траверсами из мешков с песком, оборудовать временные угольные коффердамы, дающие хоть какую-то защиту от ядер. Неделю лейтенант спал урывками, по двое суток не смыкал глаз, но работы закончил вовремя. Адмирал Корнилов, осмотрев новую боевую единицу, оценил впечатляющие две с половиной тысячи тонн (вдвое больше любого из черноморских фрегатов), четырнадцать с лишним узлов скорости и мощное вооружение – и решил перенести на «Морского быка» свой штаб. Так что Авив Михайлович в одночасье оказался артиллерийским офицером флагмана Черноморского флота и изрядно по этому поводу нервничал.

– Да ведь это теперь ваш, а не наш корабль! – Андрей не стал добавлять, что не имеет к «Морскому быку» никакого отношения. Зарин и Кременецкий решили пока не раскрывать севастопольцам истинное происхождение «Адаманта». Конечно, со временем придется посвятить, а пока – хватит с них одного футуршока.

– Жалеете, наверное, о своем «Херсонесе»? Ничего, теперь он войдет в историю: как-никак, первый в мире гидроавианосец!

Работы на «Херсонесе» еще далеки от завершения. Но пока это не играет особой роли – речка Альма, где должны состояться главные события ближайших суток, всего в двух с половиной десятках верст от Севастополя, гидропланы вполне достают туда со своей базы.

– Да какой там – жалею, голубчик Андрей Геннадьич! – замотал головой лейтенант. – Эдакая мощь, я и мечтать о таком раньше не мог! Ужо дадим прикурить французу!

4
{"b":"582831","o":1}