Я отправился гулять по нашей части кладбища, также без какой-либо цели. В темноте позднего вечера - солнце село примерно, когда я отправился спать - оно выглядело достаточно зловеще. Под красноватым небом, затянутым тучами, в последних отсветах ушедшего за горизонт чужого солнца, кресты, кресты, кресты. Куда не кинь взгляд - одни только кресты и тени от них на земле.

Наверное, поэтому взгляд зацепился за две фигуры Они стояли у креста в нескольких десятках метров от меня. Просто так бродить по кладбищу мне опостылело, потому я направился к ним. В подступающем темноте я не сразу разглядел, кто именно были те двое, что стояли у креста. Ими оказались генерал-фельдмаршал фон Литтенхайм и генерал-лейтенант Штернберг, начальник авиации. В руках у обоих были стаканы. Штернберг же левой держал бутылку с этикеткой, которую я не разглядел.

- Вот и третий пришел, - усмехнулся фон Литтенхайм, салютуя мне стаканом. - Теперь все по традиции, верно, Штернберг, - обернулся он к начальнику авиации. - А вы еще не хотели третий стакан брать. Дайте-ка его этому офицеру. Кстати, - снова повернулся он ко мне, - с кем имеем честь? В темноте не видно уже.

- Полковник Нефедоров, - щелкнул я каблуками.

- Тот самый, - протянул генерал-фельдмаршал. - Бывают же в жизни совпадения. Как-то раньше даже не верил в них.

Он был совсем не таким, как на совещаниях в штабе. Пропал железный фельдмаршал, роняющий слова будто камни.

Я подошел к ним ближе. Штернберг протянул мне пустой стакан, быстро наполнил его прозрачной жидкостью.

- Выпьем же за упокой души раба божьего Кулеши, - торжественно произнес фон Литтенхайм.

Не чокаясь, мы опустошили стаканы. Начальник авиации разлил последнее, что было в бутылке. Теперь уже выпили молча.

Я помнил какую публичную трепку учинил генерал-майору Кулеше, что лежал в могиле у наших ног, генерал-фельдмаршал на совете перед наступлением на Серые горы. А вот о гибели его я не знал. Уже позже мне рассказали, как он, израненный, поднял в воздух истребитель и дрался до конца.

- Штернберг, - снова обратился к начальнику авиации Литтенхайм, - у вас ведь фонарик был. Достаньте-ка. Я с собой, кажется, это сообщение с собой ношу.

Он порылся в карманах и вынул сложенный в несколько раз бланк гипертелеграммы. Штернберг подсветил ее фонариком.

- Это ответ на мои представления на награды и повешение в звании, - пояснил Литтенхайм.

На бланке было написано только три коротких слова, что обычно для гипертелеграммы: "Думайте зпт кого представляете".

- Что-то неладно у нас наверху, - констатировал генерал-фельдмаршал, делая неопределенный жест телеграммой. - Совсем неладно. И даже не подгнило, как было раньше, мне кажется, наступает весьма тревожное время. То самое, в которое врагу не пожелал бы жить.

На следующий день мой полк отправился домой.

Измененная цитата из "Гиштории о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях": Б.И. Куракина. Из фразу выброшены слова "пьян по вся дни". Единственный отзыв современника о князе-кесаре Ф.Ю. Ромодановском.

Итальянский полуостров - другое название Апеннинского полуострова.

Враг рода человеческого (лат.).

Отрывок из стихотворения Н.Гумилева "Песня о короле и певце".

Комондор - капитан цур зее на адмиральской должности.

Львы - полки специального назначения Альбиона, делятся по названиям систем королевства.

Погоны из сплошного галуна признак генеральского чина.

Garden (англ.) - сад.