Прибыли, правда, не тяжелые пехотинцы, а строевики, но при таком количестве артиллерии, да еще и дополнительных пулеметных ротах, включенных в состав прибывших полков, для обороны хватит и их. Командовал бригадой пожилой полковник, которому по возрасту пора бы уже и генералом быть. Он одобрительно кивал, оглядывая наши позиции, и удовлетворившись осмотром, выдал:

- Хорошо окопались. Здесь можно принять любой удар.

На демонов, постоянно снующих по-над бруствером, ни он, ни я старались не глядеть лишний раз.

Ночевать пришлось в тесноте. В блиндажи набилось вдвое больше офицеров, чем они были рассчитаны. В траншеях солдаты сгрудились плечом к плечу. Зимой все были б только рады этому, но в удушающей жаре эринского лета дышать было просто нечем. Укрепления наполняли ароматы давно немытых тел, одежды, которую несколько дней не снимали и прочими радостями траншейного быта. В общем, даже привыкшим людям, вроде меня, спать той ночью было достаточно тяжело.

Ну да, на марше, когда будем ночевать практически в чистом поле, отоспимся по-человечески.

Утром следующего дня наши три полка, и соединения демонов, не знаю уж, как они их называют, выступили в направлении Килкенни. Провожал нас грохот орудий, начиналась продолжительная артподготовка.

Сейчас на головы окопавшимся в городе Зеленым львам сыпались сотни снарядов, они вжимались в дно своих укреплений, ожидая, когда закончится проклятый обстрел. Хотя это означало для них атаку противника.

Мы шагали по зеленому полю, а за нашими спинами гремели пушки - и густой звук из залпов все набирал силу.

Первый день марша прошел вполне нормально. Засидевшиеся в траншеях гренадеры и драгуны были только рады поразмять ноги. На шагавших на некотором расстоянии демонов предпочитали просто не смотреть. Те шли бодрым темпом, казалось, могли бы и быстрее, но не хотят нас сильно обгонять. С несколькими перерывами мы сделали полтора норматива по пешему переходу.

Надо признаться, что я предпочел ехать в машине по традиции с открытым верхом. За рулем сидел, конечно же, Хельг. Мой денщик оказалось и машину водить умел, правда, когда набирали водителей для транспортировки интернированных промолчал об этом. Я сидел, откинувшись на заднем сидении, запрокинув голову к выцветшему от жары небу. Думалось, в основном, о том, что доспех, конечно, спасает жизнь в бою, но очень уж неудобная они штука. Зимой в них холодно, потому что и под броню ничего теплого не наденешь, ни поверх, да и каждое прикосновение их ледяной поверхности к коже вызывает крайне неприятные ощущения. Летом же, соответственно, жарко, все тело мокрое после пары часов в ней. Не смотря на возможную опасность, я снял шлем, положив его на колени, правда и фуражку одевать не стал. Пусть путешествие в отдельной машине и без того достаточно опасно, но и дополнительно подставляться под пулю гипотетического снайпера я не собирался.

Лагерь разбили с первыми сумерками. Быстро поставили палатки, определили порядок несения караульной службы - и улеглись спать. Собрав лагерь прямо на заре, двинулись дальше. Шли все также бодро, как и в первый день. Солнечная, пускай и жаркая погода радовала, как и отсутствие врагов, не смотря на то, что мы шагали по их территории Конечно, разведку нам обеспечивали егеря 33-го Баварского полка, они шарили по окрестностям на несколько километров вокруг пути нашего следования. Даже самолетов не было, что мне представлялось, кстати, весьма странным.

Альбионские аэропланы пусть и изредка, но появлялись над нашими позициями в Туаме. Наши зенитчики быстро отгоняли их. Правда, серьезных налетов не было. Наверное, авиацию альбионцы задействовали на других направлениях. Может, на Аркадах, где демоны, по словам Саргатанаса, штурмовали главную базу Зеленых львов, а может в каком другом месте. Или же вовсе собирали ее в кулак для того, чтобы обрушить его на нас, попытавшись смести одним могучим ударом с воздуха.

О железнодорожной станции, лежащей прямо на нашем пути, мне доложили именно егеря. Поручик, командующий одним из патрулей, вернулся из разведки и подбежал прямиком к моей машине. Я сделал ему приглашающий жест, и молодой человек ловко запрыгнул на подножку, крепко вцепившись обеими руками в дверцу. Правда, сумел отпустить одну руку, чтобы отдать честь, прежде чем обратиться ко мне.

- Разрешите доложить? - залихватски растягивая эр в первом слове.

- Докладывайте, - кивнул я.

- В полутора десятках километров впереди, - сообщил поручик, - обнаружен большой железнодорожный узел. Охрану несет полк траншейников. Позиции укреплены пулеметами, легкими орудиями, проволочными заграждениями. Но окопы неглубокие, бруствера нет. Возможно, где-то скрыты минометы. С того расстояния, на которое подошла моя команда, их разглядеть не удалось.

- Отчего вы так веселы, поручик? - поинтересовался я.

- Там вагонов видимо-невидимо, - даже рискуя свалиться, молодой человек сделал широкий жест рукой, - и поезда есть. А ведь оттуда, насколько я карты помню, рельсы до самого Килкенни идут.

- Да вы стратег, - усмехнулся я, однако мысли наши, похоже, развивались в одном направлении. - Благодарю за службу.

Поручик спрыгнул с подножки авто и только тогда отдел честь. Я же поднялся на ноги, хоть это и было не слишком удобно, развернулся и козырнул в ответ.

- Хельг, - хлопнул я денщика по плечу, - правь к машине Саргатанаса. Похоже, у нас намечается военный совет на колесах.

Конечно, в движении ничего подобного устраивать не стали. Дали полкам незапланированный отдых, расстелили карты прямо на земле и расселись вокруг них. Среди нас выделялся сидящий по-турецки Саргатанас, возвышающийся над нами подобно стальной горе, по телу его пробегали солнечные блики при каждом движении.

Начинать совет пока не вернулся из более тщательной разведки штабс-капитан Зальцман, командующий второй ротой в 33-м Баварском егерском полку. Он собрал два взвода своей роты и отправился к станции, лежащей у нас на пути. Дожидаясь его, мы сгрудились вокруг карт, прижатых для удобства пистолетами.

- Судя по ориентирам, - нарушил я затянувшееся молчание, - мы - тут. - Я указал место на карте. - А вот наша станция, с которой нам пока неизвестно, что делать.

- Разве есть варианты? - совсем не показно удивился Башинский. - Брать ее надо - и все недолга! - Он даже рубанул ладонью воздух.

- Можно обойти, - пожал плечами я. - Потеряем не слишком много времени. Свяжемся с нашей артиллерией - пусть продлят артобстрел еще на несколько дней.

- Потеря времени не самое неприятное в этом случае, - заметил Эберхарт. - Нас ведь могут-таки и артиллерией накрыть. Или авиация пройдется-таки. Над нами все это и без того дамокловым мечом висит.

- Опасности длительного марша описывать нам не стоит, - покачал головой я. - Меня тоже волнует крайняя невнимательность противника к нашему продвижению. Не могут альбионцы быть столь беспечны или заняты в другом месте. Однако сейчас перед нами стоит задача, требующая решения. Попытаться обойти станцию, чтобы не терять людей при атаке на нее, либо ударить по ней, захватить альбионский подвижной состав и попробовать использовать его в своих целях.

- Вы не забываете, господин полковник, - добавил Башинский, - что, обойдя станцию, мы оставим в своем тылу целый полк альбионских траншейников. А ведь они тоже могут воспользоваться. Наша дорога, так или иначе, будет проходить мимо железнодорожных колей. Несколько рот альбионцев могут погрузиться на поезд и нанести нам фланговый удар. После чего быстро скрыться на том же поезде. Подобных ударов может быть достаточно много, чтобы нанести нам урон едва ли не больше, чем тот, что мы понесли бы при атаке на станцию.

- А что мешает, - впервые подал голос Саргатанас, - перенести на некоторое время огонь на эту пресловутую станцию - и попросту стереть ее с лица этого мира?