И этим было грех не воспользоваться!

- Вперед! - скомандовал я.

Подавая пример остальным, первым выскочил из дома. За мной бежали Башинский и Эберхарт. И все солдаты, скрывавшиеся в том же доме, что и мы. С верхних этажей демоны открыли огонь из своих штурмовых винтовок, поливая пулями альбионцев. Попасть по своему командиру они не боялись. Пули, все равно, не причиняли ему никакого вреда.

Мы быстро пробежали до вражеских позиций. Альбионцев там осталось не так уж много, их число изрядно сократили своим огнем демоны. Да и несколько ударов колючей проволокой разбросали их в разные стороны. Все это далеко не улучшало их обороноспособность.

Я выстрелил из карабина, срезав лучом неосторожно высунувшегося альбионца. Он повалился на бок. Бегущие рядом со мной драгуны и гренадеры также принялись стрелять. Лучи сверкали, сбивая альбионцев. Те, стоит сказать к их чести, опомнились быстро. Принялись палить в ответ. Вражеский луч прожег мою фуражку, но та удержалась на голове. Только волосы жаром обдало. Они аж затрещали.

Я не обратил на это ни малейшего внимания. Глянул на лампочку-индикатор охладителя. Та ровно горела зеленым. Я вскинул карабин к плечу - и встали луч в грудь альбионца в тяжелом доспехе и зеленом берете. Броня не остановила заряд. Лев покачнулся, рухнул навзничь, раскинув руки. Я оттолкнул его падающее тело. Тут же из-за его спины меня атаковал другой гвардеец. Стрелять он не стал. Сделал быстрый выпад, целя мне в грудь. Я отвел штык в сторону, но лев мгновенно врезал мне прикладом в лицо. Только в последний момент я успел отклониться назад, разминувшись с обитым сталью деревом приклада на считанные миллиметры. Мне показалось, что я ощутил металлический запах, исходящий от него.

С силой пнув гвардейца по голени, я одновременно толкнул его карабинов, вложив в удар больше веса, чем силы. Лев покачнулся, но не удержался на ногах. И не замедлил с ответным ударом. Клинок штыка проскрежетал по моей броне, уклониться мне снова удалось только чудом. Плеть колючей проволоки обвилась вокруг горла альбионского гвардейца, рывком затянулась. Тот левой рукой схватился за нее, но толку от этого не было никакого. Новый рывок - и лев упал на колени. Он кашлянул, кровь пошла горлом, обагрила кирасу.

Я глянул в ту сторону, откуда прилетела плеть. Конечно же, ею орудовал Саргатанас. Даже не задумываясь, что отдаю честь демону, я отсалютовал ему и кинулся дальше.

Сопротивление врага было сильным, но их позиции слишком сильно разбили снаряды нашей артиллерии, что сыграло нам на руку. Мы проломили альбионскую оборону на этом участке. Теперь надо было закрепиться, попытаться оттянуть на себя часть вражеских сил. А там уже все зависит от того, сумел ли генерал-полковник Волостов понять мой короткий радиосигнал, и атаковал ли он вражеские позиции. Если нет, то мы обречены.

Мы сгруппировались в квартале, где Зеленые львы держались крепче всего. Здесь было больше всего уцелевших зданий, вокруг которых альбионцы нарыли целую сеть окопов, обтянутых проволочными заграждениями, кое-где даже под током. Нам дорого обошелся штурм этих позиций, но теперь они послужат уже нам.

- Расставить пушки, - командовал я, оглядывая позиции в бинокль. - Свяжитесь с расчетами малых мортир, пусть выдвигаются сюда как можно быстрее. Без них нам тут придется слишком туго. Башинский, что у нас с трофеями?

- Имеется почти полсотни вполне исправных пулеметов, - ответил полковник. - Орудий, правда, всего два и снарядов к ним почти нет. Артиллеристов слишком активно забрасывали гранатами, - оправдываясь, сказал он.

- Ничего, - успокоил товарища я, - и этого хватит. В городе пулеметы бывают и выгоднее орудий. А пушек нам и своих хватит. Лорд Саргатанас, ваши... - я чуть было не сказал "люди", но вовремя поправился, - демоны пусть снова займут позиции на верхних этажах домов. Тут достаточно много их уцелело и выглядят здания достаточно прочными. Пулеметный огонь сверху - штука весьма неприятная, пусть теперь и альбионцы прочувствуют это в полной мере.

Мы едва успели освоиться на вражеских позициях, только подтянули с вокзала малые мортиры, даже проволочные заграждения не везде успели восстановить.

Альбионцы атаковали стремительно. Улицы оказались достаточно широкими, чтобы по ним, рядом с пехотой покатили еще и легкие бронеавтомобили. Они открыли огонь из пулеметов, буквально залив нас свинцом. Но тут против них сыграла собственная основательность. Даже после нашей атаки позиции оказались слишком хорошо укреплены. Нашим бойцам оставалось только головы пониже держать, не высовываясь из-за восстановленных достаточно быстро баррикад. В ответ открыли огонь наши орудия, сосредоточившись на вражеских бронеавто. Легкая броня тех могла остановить разве что пулеметную пулю или осколки, прямого попадания она не выдерживала. Даже снаряды наших легких орудий легко пробивали их даже в лоб. Сносили башни. А при попадании в борт переворачивали машины.

Однако свою роль они сыграли. Дали пехоте и гвардейцам противника подобраться к нашим позициям, позволив избежать больших потерь. Как только солдаты подобрались достаточно близко, по ним практически в упор открыли огонь наши пулеметчики и демоны с верхних этажей. И это стало сокрушительным ударом для альбионцев. В считанные мгновения были выбиты передовые цепи - солдаты и гвардейцы валились на землю, обливаясь кровью. Но приказа отступать не было - и следующие бежали за ними практически на верную смерть. Скольких нам удалось положить за несколько секунд такого расстрела, даже не представляю. Куда бы я не наводил бинокль, всюду валялись тела в коричневой форме и зеленой броне. Лежали вповалку друг на друге, местами уже не разобрать, где гвардеец, а где простой траншейник.

Альбионские командиры, наконец, отвели солдат из-под огня. Но совсем уходить они не собирались. В вечерних сумерках они собрали солдат, перегруппировались, и стали ждать. Пусть им и не удалось с наскока прорваться к нам, однако теперь враг будет осторожней, так что нам вскоре придется очень туго.

Ждали альбионцы не новые эскадроны бронеавтомобилей. Вместо них прикатила пара легких танков, вооруженных тяжелыми пулеметами. Вот с ними уже нашим пушкам было не сладить.

- Бейте по ним изо всех стволов! - скомандовал я. - Перебейте гусеницы! Что угодно сотворите, но танки не должны добраться до нас!

Артиллеристы понимали это и без моих приказов. Все пушки открыли огонь по танкам. Снаряды рикошетили от их лобовой брони, врезались в отнесенную назад башню, фугасы взрывались буквально под самыми гусеницами. Но танки продолжали медленно ползти, паля из своих пулеметов. За ними уверенно шагали прикрытые танковой броней солдаты и гвардейцы. Они чувствовали себя намного спокойней

- Отсекать пехоту пулеметным огнем, - отдал приказ я.

Сделать это было, конечно же, сложнее, чем скомандовать. Подставляться под тяжелые пули альбионцы не спешили. Но и наши драгуны умели управляться с пулеметами, обстреливали врага с флангов. Демоны поддерживали огнем сверху. Один танк переключился на верхние этажи, где засели наши союзники. Демоны были вынуждены держаться намного осторожней. Ведь от пуль их доспехи не защищали так надежно, как он лучей. Да и мне пришлось отступить от оконного проема, через который я наблюдал за ходом боя. Несколько пуль врезались в стену совсем рядом со мной.

Отсечь пехоту не удалось. Альбионцы подошли практически вплотную к нашим позициям. В дело пошли уже лучевые винтовки. И тут с другого фланга по нам ударили пушки. Нас атаковали уже средние танки. Тоже два. Но эти оказались в комплектации "самец", вооружены пушками, причем несколько более мощными, чем наши. И они открыли огонь по зданиям. Фугасные снаряды часто влетали в дыры в стенах и большие оконные проемы - взрывались уже внутри, осыпая демонов и наших пулеметчиков осколками.

- Артиллерия, - скомандовал я, - чьи орудия достанут этих "самцов", перенести огонь на них.

А ведь и за средними танками шагают альбионцы. Кто бы они ни были, траншейники и гвардейцы, нам придется туго. Столь масштабного приступа нашим весьма потрепанным полкам уже не отбить. Это я отлично понимал.