Сейчас Люба, стоя у сараев и вспомнив всю эту историю, подумала, что Карась очень вовремя переехал с родителями в другой город, а то ей до самого окончания школы пришлось бы стыдливо прятать глаза при встрече с ним.

Только Люба открыла дверь своей квартиры, как ей навстречу бросился отец с упрёками:

– Ну где же ты так долго ходишь? Виски уже закипит скоро, придётся опять, как показывают в ваших фильмах, со льдом пить!

Андрей Николаевич Иванов не особо увлекался горячительными напитками, но ради приезда дочери можно было позволить себе и «финской самогоночки», как он называл виски. Этот напиток был почти контрабандным товаром, редким гостем на русском столе и не всем пришёлся по вкусу, да и стоил гораздо дороже нашей водочки.

Валентина Николаевна уже накрыла стол, осталось только поставить любимое дочкино блюдо – голубцы. Научилась она их готовить, когда жили ещё в Германии – первом месте их службы. Там они познакомились с Селезнёвыми. А через год появились на свет Женя Селезнёва и Люба Иванова. Там же они подружились ещё с одной молодой парочкой – Леной и Витей Касперскими, которые были родом с Украины. Леночка Касперская была поваром не только по профессии, но и по призванию. Она обучила своих новых подружек многим кулинарным секретам. Особенно Валюше понравились голубцы. Она с детства привыкла к тому, что это блюдо готовится из огромных капустных листьев, потом этот голубец нужно кромсать ножом, а он тут же разваливается, и весь аппетит от этого куда-то пропадает. А Леночка заворачивала ложку фарша, чуть-чуть смешанного с рисом, в кусочек ошпаренного кипятком капустного листа таким образом, что у неё получался маленький кулёчек пирамидальной формы, закрытый со всех сторон, очень удобный для еды. Обмакнув голубчика в сметану, можно было смело отправлять его в рот. Так что поговорка «большому куску и рот радуется» не для всех блюд подходит, как справедливо заметила Валентина Николаевна.

– Мама, я же просила, не готовь голубцы без меня, – возмутилась Люба, увидев любимое лакомство на столе. – Я же хочу сама научиться их готовить, чтобы Олегу было чем похвастаться перед нашими будущими гостями и новыми знакомыми.

– Фи, дочь, не расстраивайся, у меня фарш остался. Завтра и потренируемся. Садись, давай, скорее за стол, а то отец уже весь слюной изошёл.

Разговор за обедом почти сразу свёлся к обсуждению предстоящей поездки в Санкт-Петербург. Оказывается, Женя Селезнёва рассказала своему отцу не только о свадьбе подружки, но и сумела узнать номер телефона Смирновых, а Павел Евгеньевич незамедлительно всё это передал своим друзьям. Ивановы и Смирновы быстро нашли общий язык и предварительно по телефону обо всём уже договорились. Встретиться решили возле Дворца бракосочетаний, откуда уже вся компания поедет в Пушкин. Там они погуляют по Екатерининскому и Александровскому паркам, потом скромно, но весело отпразднуют это событие в кафе. А утром 30 августа все вместе поедут в аэропорт, чтобы проводить молодые семейные парочки Смирновых в новую трудную жизнь. В Калининграде в гостинице для них уже были забронированы места. Об этом позаботился Любин папа.

После ужина Любаша стала собирать вещи, самые необходимые. Всё тащить с собой не стоило: всё равно будет приезжать на сессию в Выборг (на заочное отделение она уже перевелась). Люба решила взять в первую очередь конспекты и, конечно, свой секретный дневник. Наконец дошла очередь до документов.

– Мам, а где мой паспорт?

– Сейчас, сейчас отдам, – засуетилась Валентина Николаевна.

Люба, взяв из её рук документ, заглянула на страницу с регистрацией и с удивлением увидела, что она уже здесь не проживает: мама выписала её из квартиры.

– Мама, зачем?

– Ну ты знаешь сама зачем. Вам с Олегом надо будет сразу встать в очередь на квартиру. Так будет легче её добиваться. А за нас не беспокойся: отец привезёт к нам свою маму Вассу Александровну, её пропишем вместо тебя – так и сохраним заветные 18 метров жилья. Труднее всего, конечно, будет записать мать в личное дело отца, но Павел Евгеньевич Селезнёв обещал нам помочь в этом.

Люба была тронута до слёз, обняла мать:

– Мамочка, какие же вы у меня! Самые лучшие родители мне достались!

– Ну что тут такого особенного, – смутилась Валентина Николаевна, – ты же у нас одна. Если ты будешь счастлива, значит, и нам будет хорошо!

За предсвадебными хлопотами незаметно пролетел август.

На другой день Люба отправилась искать свидетелей на свадьбу. Одноклассники Нина и Александр Киселёвы уже знали, на что их попытаются подбить. Молодая чета в это время выгуливала свою дочку Викторию в коляске. Крошке только что исполнился месяц от роду.

Люба краешком глаза заглянула в конвертик, лежащий в коляске.

– Боже, какая она крошечная! – сердце сжалось от восторга и страха. – Как вы не боитесь к ней притрагиваться?! Она такая хрупкая.

– Вот родишь свою куклу, тогда не побоишься трогать, наоборот, с твоих рук её забрать будет невозможно.

– Не знаю, не знаю, мне кажется, я никогда не смогу быть мамой.

– Тьфу-тьфу, что ты такое говоришь? – возмутилась Нина. – И это накануне свадьбы!

– Ну, если Киселёвы не захотят стать свидетелями на моей свадьбе, тогда ничего у меня с рождением дочки не получится, – горестно вздохнула Люба.

– Вот это да! – засмеялась Нина. – Молодец, лихо завернула! Ну конечно, поедем. Куда ж мы денемся? За два дня ничего с Викулей не случится: она же на искусственном вскармливании. Пусть бабушка тренируется с ней оставаться. Мы ведь всё равно в сентябре продолжим учёбу на дневном отделении, а мою маму отправим в декрет.

– Спасибо, ребята, какие вы надёжные друзья! Я с самого начала была в вас уверена, – рассыпалась в комплиментах Любаша.

– Да ладно, сочтёмся. Станешь богатой – отблагодаришь, – махнул рукой Сашка.

– Считай, что уже начала – королевские апартаменты в самой лучшей гостинице Царского Села для вас уже забронированы, – важно объявила Люба.

– С этого надо было начинать, подруга. Говори, во сколько и где завтра встречаемся?

– В шесть утра у нашего дома, – не моргнув глазом, выпалила Люба. – Пока-пока, я побежала собираться в дорогу.

Сашка с Ниной, раскрыв рот, смотрели ей вслед, не в силах выразить словами чувства, распирающие их в эту минуту. Наконец Нинкин муж развёл в стороны руки и обречённо изрёк:

– Прогулка закончилась, не успев начаться. Надо и нам как-то, что ли, собраться – красивую одежду вытащить из шкафов, убедиться, что моль её не сожрала. Праздник вроде бы у людей – неприлично в спортивных штанах ехать, – задумчиво произнёс он, глядя себе на ноги.

– Согласна, – вздохнула Нина, улыбнувшись мужу.

Развернув коляску, супруги Киселёвы направились в обратную сторону – к своему дому.

Утром семья Ивановых и молодая чета Киселёвых загрузились в «Ладу» 111-й модели – красу и гордость Андрея Николаевича. Сейчас он был, как никогда, рад, что успел купить автомобиль до того, как дочь, хоть и единственная и любимая, решила выйти замуж. А то мать и эти деньги, с таким трудом собранные им на машину, сейчас без раздумий отдала бы доченьке.

Люба и Нина, усадив Сашку по центру заднего сиденья, водрузили ему на плечи маленькие подушечки, заботливо заготовленные Валентиной Николаевной, и почти сразу уснули, положив на них свои милые головки, украшенные разноцветными поролоновыми бигуди. Дорога им предстояла недолгая, часа полтора пути, но девушки не стали терять времени даром: надо было набраться сил для трудного дня, хоть и насыщенного приятными событиями.