Генерал поскреб пальцем подбородок.

- Помните, о чем мы не так давно говорили, доктор?

- Напомните, о чем речь, сэр?

- Вы сказали, что у нашего пациента... Забыл, как вы это называете? Эти его проблемы с памятью?

- Транзиторная глобальная амнезия , - пришел на выручку врач. - Это лишь предварительный диагноз, сэр, - уточнил он.

- Это следствие осколочного ранения в голову, не так ли?

- Мы сделали исследования при помощи нашего компьютерного томографа, - несколько уклончиво, как показалось Козаку, отреагировал доктор. - Одного этого недостаточно. Нужны детальные стационарные исследования. Как я уже говорил прежде, необходим консилиум с привлечением опытных нейрохирургов... Думается, без операции не обойтись, но это мое личное мнение. В любом случае больного необходимо отправить самолетом в...

- Не начинайте! - жестко обрезал медика Уилер. - Ваш нынешний пациент пробудет здесь столько, сколько потребуется.

- Да, сэр, - глухо ответил медик. - Как скажете, сэр.

- Если понадобится, - Уилер поднял вверх большой палец, - то мы готовы пригласить сюда, в ваш госпиталь, любого из наших британских светил... Кстати, я задал вам вопрос.

- Частичная потеря памяти может быть результатом как полученного ранения, так и травмы, либо даже контузии. Возможно... - медик смотрел только на Уилера, - возможно, сэр, речь идет о комбинаторном воздействии этих факторов.

- Хм... Каковы шансы, что этот человек обретет свои воспоминания вновь? И как скоро это может произойти?

- Видите ли, сэр, - задумчиво произнес медик. - Это может случиться в любой момент. А может и не случиться... никогда .

- Вы говорили во время моего предыдущего визита, что память к страдающему синдромом амнезии может вернуться в результате некоего толчка ...

- Не обязательно в полном объеме. Хотя и такое случается.

- Доктор, нас интересуют события, помещающиеся в двадцать четыре часа... То есть речь идет о конкретном событии и определенном промежутке времени.

- Я понимаю, сэр.

- Мальчишка все еще с ним?

- Да, как вы и велели.

Доктор словно только сейчас заметил еще двух присутствующих при разговоре мужчин. Коротко оглядел - поочередно - двух мужчин в экипировке "частников". Их форма, кстати, отличается от армейской полевой лишь нашивками да бейджем, крепящимся либо поверх нагрудного кармана, как у Козака, либо носимым на шнурке, как у Грэя. Медик сухо произнес:

- Доброй ночи, джентльмены.

Грэй слегка кивнул. Козак промолчал. Генерал Уилер, кивнув в его сторону, сказал:

- Этот достойный, мужественный человек спас нашего товарища. Я вам, кажется, рассказывал об обстоятельствах произошедшего в минувшую субботу? Поврежденный вертолет сел на минное поле... вынужденная посадка. Не представляю, как пилот мог посадить машину... Он ведь был смертельно ранен и фактически сажал "Белл", уже будучи мертвецом. Рассказывал?

- Да, сэр, в общих чертах.

- Возможно, Айвен последний, кого ваш пациент видел до того, как он получил осколочное ранение в голову.

- Скорее всего, сэр. Когда за ним прибыла наша команда, он уже был без сознания.

- Вернемся к нашему разговору.

- Сэр?

- Итак, вы говорили о некоем "толчке". Если пациент вспомнит этого человека... своего спасителя, то, может, вслед за этим по цепочке вспомнит и все то, о чем он, к большому сожалению, сейчас не может нам поведать.

- Я помню этот наш разговор, сэр. Да, это может послужить неким толчком для процесса "перезагрузки"... пользуясь компьютерной технологией. И может возыметь нужные последствия.

- Прекрасно, - сухо произнес Уилер. - Именно это я и хотел от вас услышать.

Спустя короткое время Козак, приодетый в халат, сетчатую шапочку и бахилы, прошел вслед за медиком в палату. На руках у него тонкие перчатки. Сетчатую "маску" надевать не пришлось. Внутри блока тепло, сухо. Освещение комфортное для глаз: не слишком яркое, но достаточное, чтобы, не напрягая зрения, можно было разглядеть любую деталь.

Помещение довольно просторное для одного единственного пациента. На специальной кровати, поднятой под небольшим углом, лежит накрытый по грудь пациент с закрепленным полосками пластыря на выстриженной голове тампоном. Поверх черепа, что не сразу рассмотрел Козак, надета еще и тонкая эластичная сеточка. Внешне этот человек здорово напоминает мумию.

Шея и грудная клетка больного зафиксированы специальной конструкцией. Установлена капельница, от оголенного запястья правой руки к аппаратуре тянутся проводки датчиков. Лицо бледное, вид у него не очень здоровый. Но это и неудивительно. Бедняга сначала пережил авиакатастрофу (если еще до этого не было чего то зубодробительного). А затем, после жесткой посадки, получил ранение от осколка той самой мины, что оторвала ступню его коллеге.

Причем, судя по обмену репликами между Уилером и эскулапом, именно это осколочное ранение привело к частичной потере памяти, к локальной амнезии.

Рядом с постелью, у ног больного, на табуретке, сидит тот самый пацан, смахивающий на галчонка, которого наряду с двумя взрослыми подобрали и вывезли с минного поля Козак и подоспевший Кэмпбелл... Этот тоже в халате и шапочке; халат ушит, подогнан по фигуре, на ногах подобранные по размеру бахилы.

Козак поймал на себе его взгляд - знакомый уже ему недетский, внимательный, пожалуй, даже оценивающий взгляд. Парень, похоже, его узнал... Он даже слегка привстал; но уже в следующую секунду опустился на свой табурет (не сводя, впрочем, глаз с вошедших).

По другую сторону койки, расположившись на табурете, устроилась молодая женщина в голубом халате и такого же цвета брючках. Голова повязана медицинской косынкой, на лице хирургическая маска.

Одна из стен палаты состоит из двух больших непрозрачных, матовых, поглощающих свет стеклопакетов. Иван, чуть повернув голову, посмотрел в ту сторону. Наверняка те двое, что заняли места в небольшом помещении по другую сторону "спецстекла", имеют возможность видеть и слышать все, что происходит в этом изолированном медблоке.

Он вновь уставился на женщину, которую поначалу принял за медсестру сиделку. Что то в ней было такое, что заставляло смотреть на нее; его глаза прикипели к этой особе. Она тоже, подняв голову, смотрела на него. В тот момент, когда их взгляды пересеклись, Козаку почудилось, что он явственно слышит потрескивание - настолько электризованной вдруг сделалась атмосфера в этой отдельной палате.

Его брови удивленно поползли вверх. Он уже хотел было обратиться напрямую к этой "сиделке", как вдруг прозвучал голос медика, встречавшего их в тамбуре и сопроводившего его в этот медблок:

- Оставьте, пожалуйста, нас наедине с Бобом.

Женщина в медицинской униформе гибко поднялась со стула. Она оказалась довольно высокого роста, хотя была в обуви без каблуков. Подошла к пареньку; наклонившись, что то прошептала ему на ухо на понятном этому мальцу языке. Тот сразу же поднялся; проигнорировав попытку женщины взять его - как маленького - за руку, направился в сторону выхода.

"Сиделка", проходя мимо застывшего посреди помещения "гарда", легким летучим жестом поднесла указательный палец к закрытым "маской" губам. Со стороны это могло выглядеть так, словно она хотела поправить маску, но знак явно был адресован приведенному в медблок мужчине. Козак ощутил легкий, на грани осязания, запах хорошо знакомых ему духов...

"Джейн? - охнул он про себя. - Джейн! Но что она здесь делает? И каким ветром эту особу занесло в наше афганское захолустье?.."

Он с трудом сдержался, чтобы не окликнуть ее, чтобы не остановить ее, прежде чем за ней закроется дверь.

Врач подошел к постели больного.

- Боб, - негромко сказал он, - как вы себя чувствуете?

- Спасибо, док, - тихим шелестящим голосом произнес пациент. - Нормально.