Но так ли? Дибич, увлечённый Еленой, не обращал никакого внимания на сестёр Шевандиных, не замечал и Анастасию. Однако если Нальянов разговаривал тогда именно с Настей, то вся эта история может приобрести весьма интересный и неожиданный оборот. При этом Дибичу не давало покоя странное выражение, замеченное на лице Нальянова на месте убийства, экстатическое и восторженное. Мелькнуло-то оно, положим, на миг, но мелькнуло. Это точно. Ему не померещилось, в этом он был уверен.

Юлиан, давно уже переодевшийся в сухое, вытирал полотенцем волосы и встретил презент тётки, вручённый ему Дибичем, радостной улыбкой, обронив себе под нос мягкое и ласковое "дорогая тётушка...". Он, не обращая внимания на невысокого полицейского и его людей, суетящихся у трупа, тут же опрокинул в себя треть бутыли, порозовел и, элегично глядя на кувшинки в запруде, кротко попенял Дибичу.

-- А всё из-за вас, дорогой Андрей Данилович. Не хотел же идти. Как чувствовал. Бренчал бы себе сейчас на рояле или лежал бы с книгой у камина. А уж глупость-то ваша и вовсе непростительна: я же просил вас Ростоцкого найти, а не сестрицам убитой всё выкладывать. В итоге - у меня от криков до сих пор в ушах звенит. Это вы нарочно, что ли? - Дибич заметил, что Нальянов вовсе не рассержен, скорее благодушен.

-- Вы вроде бы называли меня Андрэ, - не обращая внимания на упрёки, напомнил Дибич, - А где Анна и Лиза?

-- Не люблю фамильярности, Андрэ, но если не возражаете... - Нальянов улыбнулся ему теперь почти дружески, - а барышень к доктору увели, в больницу, что при церкви.

К ним подошёл что-то изучавший у тела полицейский. Дибич отметил скуластое, умное и очень тонкое лицо, чем-то удивительно напоминавшее борзую. Сходство довершал взгляд быстрых и внимательных глаз странного серо-карего цвета.

-- А время вы не запомнили, Юлиан Витольдович? - голос незнакомца был подобострастен и мягок. Дибич понял, что тот знает, что говорит с сыном тайного советника полиции.

Нальянов отозвался спокойно, кивком подтвердив предположение полицейского.

-- На берег я вынес труп в шесть двадцать восемь, доплыл до тела минут за пять, обратно плыл медленнее, прикинем минут семь-восемь, итого, с моста она упала около шести с четвертью. - Он напрягся, - да, шесть на церкви пробило, Вениамин Осипович, когда мы с господином Дибичем с моста спускались. Дождь как раз только начался. Чтобы до берёз дойти, нужно минут пять, но мы шли медленно. Ещё минут пять мы дождь пережидали. Стало быть, да, время - пятнадцать минут седьмого. - Нальянов сел на бревно и снова хлебнул коньяку.

-- Но ведь это не время убийства, - Дибич теперь размышлял почти спокойно. - Убийца, а это любой случайный прохожий, мог задушить жертву и раньше. Я вообще не понимаю, зачем он её в воду сбросил, тело куда проще было в кустах спрятать, - он закусил губу.

Юлиан хмыкнул. Вельчевский резко повернул к нему голову.

-- Это не так?

-- Увы. Это сделал тот, кто был на пикнике. - Нальянов не интриговал полицейского, тут же пояснив, - Ростоцкий был с собакой. Та могла учуять покойницу и привести к убийце. Случайный убийца точно под куст бы сунул, а этот знал о собаке. А на воде след не возьмёшь.

Взгляд полицейского просветлел: искать среди узкого круга людей было проще. Нальянов походя представил Дибичу Вениамина Вельчевского, и последний обратился к Андрею Даниловичу с вопросом, как всё произошло? Тот не затруднился с рассказом, но поправил Нальянова.

-- Мне показалось, что Юлиан Витольдович до тела доплыл быстрее, минуты за три...

В эту минуту появился бледный Ростоцкий. Он на глазах постарел и ссутулился, около тела Анастасии замер, было заметно, что его знобит. Нальянов предложил ему остатки коньяка, но старик, похоже, даже не услышал его.

-- Когда это случилось?

Вельчевский ответил, что тело сбросили с моста около шести с четвертью. Ростоцкий уставился невидящими глазами на тело девушки и странно двигал губами, словно что-то пережёвывал.

-- Шесть с четвертью? А сейчас сколько?

Дибич вынул часы. Время приближалось к восьми.

-- Кто, после того, как мы с Андреем Даниловичем ушли, оставался в Сильвии? - поинтересовался Нальянов.

Старик сосредоточился, закрыл глаза и отчётливо проговорил.

-- Анюта, служанка моя, с корзиной суетилась, да Аннушка всё гитару рассматривала. Павлик ушёл на реку, Аристарх - за хворостом, Серёжа в лавку побежал, Леонид с невестой гуляли где-то, Лариошу я не видел, девочки тоже погулять пошли. А Настенька... Она же первая ушла...- старик горестно развёл руками.- Потом Лизанька подошла.

-- Соберите там всех, кто был, - попросил Вельчевский, и старик потрусил к ставшему заметным меж деревьев костру.

Темнота, усугублённая ненастьем, сгущалась. Тело сфотографировали, сверкнув магниевыми вспышками, и, уложив на носилки, прикрыли простыней и унесли.

-- Вы уверены, что убийца там, на пикнике? - Дибич внимательно вгляделся в безмятежного Нальянова. Тот не проявлял ни малейшего интереса к убийству, не спуская глаз с речной глади.

Нальянов пожал плечами.

-- В случайного бродягу верится с трудом, публика тут чистая, за отребьем следят, людей немного, каждый дачник на виду. Это не Питер, здесь не затеряешься.

-- Но приезжие... - не согласился Дибич.

-- Здесь нет дешёвых комнат по пятнадцать рублей за сезон, - лениво растолковал Нальянов, - тут и за сотню дачу не снимешь. Цены от восьмисот до тысячи. Мне знакомый адвокат жаловался, что с его окладом пятьсот рублей в Павловске и Петергофе делать нечего.

-- Значит, вы уверены, что это не случайность...

-- Да нет, случайный человек не исключён, но если мышь пропала в гадюшнике, глупо подозревать кошек с соседнего двора, - он смолк, потом зевнул. - Я не думаю, что Вельчевский задержит нас, мы, благодаря друг другу, вне подозрений, а в сговоре нас не заподозришь. Завтра он навестит меня, а сейчас я хотел бы принять горячую ванну. На девять мучеников Кизических я ещё никогда не купался. - Нальянов поёжился, потом неожиданно рассмеялся, - кстати, через пару дней, по древним поверьям, Вальпургиева ночь.

Дибич почувствовал, как в душе закипает раздражение. Нальянов даже не трудился изображать нечто приличное случаю, и это откровенное безразличие заставило Андрея Даниловича снова сыграть ва-банк.

-- Хочется надеяться, что в результате разбирательства не всплывут некоторые "случайные" обстоятельства, - с улыбкой проговорил он. - Например, не выяснится, что вы были раньше знакомы с мадемуазель Шевандиной.

-- А если и выяснится? - рассмеялся Нальянов, - что с того? Я её не убивал, дорогой Андрэ, и вы тому - первый и надежнейший свидетель.

Дибич скрипнул зубами от злости: Нальянова было не пронять.

-- Свидетель чему? - тонко улыбнулся он. - Вы вытащили на моих глазах упавшее в воду тело. Но девица могла ненароком упасть в реку, а вот вы, когда плыли с ней к берегу, могли сцепить руки у неё на шее, - Дибич ни на минуту не верил этой гипотезе, она казалась ему бредовой, просто желание сбить спесь с Нальянова пересиливало всё остальное.

Нальянов блеснул глазами и расхохотался.

-- А неплохая версия, между прочим, - он несколько секунд трясся от смеха, чуть не давясь им. - Да только есть одно обстоятельство, дорогой Андрэ, которое сводит это дивное предположение к нелепости.

К ним торопливо подошёл Вельчевский.

-- Девушек можно исключить. Над жертвой, похоже, надругались, значит, это мужчина.

Нальянов кивнул так, словно ни минуты в этом не сомневался.

-- Вениамин Осипович, если понадоблюсь - я буду у тёти. Господин Дибич живёт у меня.

Тот кивнул головой и снова исчез. Дибич в задумчивости закусил губу. Нальянов же издевательски сощурился.

-- Как видите, дорогой Андрэ, ваша сказочная версия треснула и расползлась по швам. Как всякий мужчина, я ношу при себе орудие насилия, но если вы не готовы предположить, что я за время, обозначенное вами как "три минуты", успел на плаву осквернить девицу, или, что ещё остроумнее, - он снова расхохотался, - что я обесчестил уже остывший труп на берегу, то придётся предположить, что нужно искать кого-то другого. - Он поднялся, всё ещё смеясь, - ладно, я к тёте.