Смотрящий был, если так можно выразиться, давним приятелем отца и другом семьи. Маленький Хоаххин, когда научился выговаривать слова, называл его под настроение то дуда, то дада, то деда. Смотрящий не сопротивлялся.
– Я только могу предполагать, что корабли угодили под какое-то неизвестное излучение. Никакими датчиками оно не фиксировалось. А началось все с того, что системы контроля силовых установок сообщили о резком падении мощности. Пришлось тормозить и вываливаться из подпространства. А дальше все развивалось стремительно. Отключилось все, что могло отключиться. Пропала связь, даже внутренняя, и начал схлопываться силовой каркас. В этот момент я был на мостике и как попал в капсулу, не помню. Пришел в себя от вибрации самой капсулы. Видел, что капсул было много, вместо кораблей пылали два огненных шара. Потом удар и все.
– Излучение в подпространстве? Что-то не припомню такого. Капсулу твою по винтикам разобрали, сейчас спецы трудятся, говорят, сохранились записи в памяти до момента удара о тот кирпич, который ты словил, может, по этой причине и жив остался. В общем, завтра на совете спецы доложат о своих результатах.
Лицо Смотрящего преобразилось из мягко-розового в жестко-серое, и он продолжил:
– У Могущественных есть на этот счет свое особое мнение. Но они им делиться не торопятся. Погиб Фиолетовый, да еще из первых поколений, а для них это уже много.
Смотрящий поставил чашечку на столик и, улыбнувшись Ресте, махнул рукой Хоаххину.
– До завтра. Вспоминай детали, мелочи, все что сможешь. Отчет медицинский по тебе тоже у нас. Завтра сам посмотришь его. Интересный такой отчет.
– Хочешь сказать, что лучше бы и я погиб?
У Смотрящего дернулась верхняя губа, и лицо посерело еще сильнее.
– Идиот. Молодой идиот.
Дисколет на полянке молотил на холостых, дожидаясь герцога. Как только его нескладная фигура скрылась в проеме пассажирского отсека, дисколет сорвался с площадки, обдав кипарисы песчаной пылью.
Реста убрала со стола вазочку с остатками печенья и недопитый кофе. Она думала о том, что всегда найдется и повод и причина для того, чтобы гибли самые смелые, самые преданные. Не война, так что-то другое. Но хуже войны быть точно ничего не могло.
Ночью она проснулась оттого, что из спальни сына раздавалось невнятное бормотание. Такого еще никогда не было. Вообще поколение Детей Чести было лишено возможности видеть сны, это было связано с глубокими отличиями фазирования активности их мозга в период ночного цикла торможения деятельности коры. Поэтому происходящее с ее сыном не предвещало, по ее мнению профессионального медика, ничего хорошего.
* * * Альтернативное русло * * *
– Вы уверены, что его можно продолжать привлекать к оперативной работе? После того, что с ним случилось?
– А что с ним случилось?
Взгляд Черного Ярла не выражал абсолютно никаких эмоций. Он мягким и точным движением правой руки ловко извлек откуда-то из-под своего черного плаща маленькую квадратную коробочку рекодера и положил ее на стол, отделяющий его от герцога. Так же ловко он воткнул в нее кристалл, и между собеседниками возникла голограмма медицинского отчета о физиологических параметрах капитан-лейтенанта.
– Мы с вами говорим о профессиональном бойце или о доходяге из приюта для умственно отсталых?
Отчет впечатлял. Физиологические параметры работы его мозга кардинально изменились. Изменилась и, что интересно, продолжала меняться сама структура мозга, уже в первоначальном отчете было видно увеличение объема коры, причем за счет уменьшения подкорки. Активность подкорки резко снизилась. Появились маркеры, блокирующие гормональные выбросы. Мозг активно перестраивался, как будто ему не хватало места.
– Отсталым его точно не назовешь. Вот характеристика активности полушарий, и она мне кое-что напоминает из собственного опыта.
– Я даже знаю что. Хочешь сказать, что он превращается в Могущественного?
Долгую паузу, последующую за этим риторическим вопросом Ярла, пришлось прервать ему самому очередным риторическим вопросом:
– А ты когда-нибудь видел мою томограмму?
Смотрящий поднял на Ярла взгляд своих черных глаз, которые тоже иногда могли ошпарить собеседника кипятком.
– А она у тебя может быть?
Собеседник Смотрящего отвалился на спинку своего кресла и коротко, но душевно хохотнул.
– Вот и договорились. Думаю, хватит водить парня за нос, все равно рано или поздно он нас расколет. Поговори с ним. Расскажи ему все, что знаем мы. И про «Сферу», и про умножитель, и про то, как он сам его сконструировал с помощью сауо. Петля в нашем рукаве вероятностей замкнулась, он имеет право знать о своей роли в этой игре. Тем более что его сегодняшний разум – всего лишь слабая тень того, у кого Нет Имени. И закроем эту тему. Жизнь продолжается.
– А его сны?
– А вот после того, как ты все ему расскажешь, этим с ним и займитесь. Плотно. С лабораторией на альфе что?
Лаборатория на альфе, несмотря на протесты наа Ранка, демонтировалась. Персонал уже был распущен. В покое оставили только энергетическую составляющую комплекса оборудования. Еще подбросили пару «подарков» для желающих порыться в чужом белье, а такие наверняка найдутся, несмотря на незавидную судьбу советника Вентуры. «Подарки» эти были хорошо подготовлены и наверняка увели бы заинтересованных лиц в их тяжких трудах на тупиковые дорожки.
– Все там нормально. Заканчиваем.
– Вот и порадуйте нашего дорогого наа, что главная работа у него еще впереди. Только теперь территорию под проект подыскивайте сами. Это у вас очень замечательно получается и без моего участия.
Смотрящий просиял, как маленький ребенок, которому только что пообещали показать жирафа, да еще вместе с бегемотом. Оно и понятно, похвала из уст Учителя – редкое явление. Тем более это было приятно, потому что герцог уже привык в качестве похвалы воспринимать даже просто отсутствие едких замечаний в адрес проделанной им работы.
– И последнее. Парень-то, со своим новым восприятием действительности, несмотря на молодость, уже как минимум на капитана третьего ранга тянет. Ты уж похлопочи в Совете.
– Да что там хлопотать. Они его и так без меда облизывать готовы. Хоть завтра в адмиралы. Вот только ему оно, по-моему, на фиг не надо.
Ярл с интересом посмотрел на герцога. Подобных выражений он от него еще не слышал. Может, стоило заняться и его серым веществом? Прощаться у них со Смотрящим было не принято. Не любили они этого. Наверное, потому, что слишком часто приходилось прощаться с друзьями, чье время прошло, а они оба все еще продолжали метаться по бесконечным мирам этой необъятной вселенной.
* * * Основное русло * * *
– Ты всю ночь что-то бубнил и брыкался у себя в комнате.
– Мам, я не знаю, что со мной происходит, но я выспался…
Хоаххин с завидным прилежанием уплетал бутерброд с ветчиной и запивал его ароматным горианским зеленым чаем без сахара. Утренний туман, принюхиваясь к чужому завтраку, пытался просунуть свой холодный нос в неплотно прикрытую входную дверь. Душ, гимнастика и скоротечный бой с тренажером взбодрили и нагнали на майора аппетит. Он ощущал странную легкость и непривычную для него четкость восприятия. Казалось, чувства обострились до предела, он слышал, как шуршит где-то под легким фундаментом веранды крот, готовясь ко сну после удачной охоты на дождевых червей, как хлопают крыльями голуби на чердаке. Вкус ветчины в бутерброде неожиданно удивил его разнообразием оттенков, прожилки жира между мясными слоями, их толщина чередовались с совершенно определенной закономерностью. Мать в гардеробной на втором этаже гладила его любимые брюки, которые он никак не хотел менять на модный одноразовый экструзив 3D-принтера. Он хорошо чувствовал запах горячего древнего электрического утюга и мог точно определить его температуру. И самое главное. Он не испытывал по этому поводу ни малейшего волнения. Его сознание работало в какой-то собственной системе координат, в которой не существовало этого понятия вообще.
