- Спасибо, что все-таки пришел.

Он вздохнул.

- Хиру освоили космические полеты задолго до Дразири. Лучшее, что мы смогли установить, это что Хиру в своем исследовании галактики остановились на планете Дразири. Каким-то образом предки Дразири увидели их в естественном обличии. Обеспокоенные тем, что невольно повлияли на зарождающуюся цивилизацию, Хиру покинули планету Дразири. Они пацифисты по натуре и 99.999% планет нашей галактики для них смертельны. Они не могут выживать без своих скафандров, которые ненавидят, так что для них не было причин оставаться. Но Дразири их так и не забыли. На протяжении многих лет они создавали свою религию в духе традиционных религий зарождающихся цивилизаций: бог-творец, который судит и отправляет в ад или рай, и они создали этого бога по образу Хиру, прекрасного создания, которое было легендой. Религия превратилась во всепланетную теократию.

- Затем Дразири освоили космические полеты и наткнулись на Хиру, - предположила я. - Что доказывало, что их религия - ложь. Не было никакого бога-творца. Это была просто раса инопланетян.

- Если бы этот факт получил огласку, вся их социальная структура мгновенно бы рухнула, - подхватил Тони.

- А священники Дразири хотели сохранить свою власть.

- И это тоже. Они уничтожили планету еще до того, как основное население узнало о существовании Хиру, а затем объявили священное истребление всех Хиру. Сначала Хиру не понимали, почему, а когда они наконец-то узнали, некоторые из них совершили суицид, чтобы показать Дразири, кого они убивают. Когда им это удалось, храмовые стражи убили всех, кто видел Хиру в их истинном обличье, а затем обвинили в их смертях Хиру. Люди творят ужасные вещи, чтобы сохранить текущее положение вещей.

- Куда ты забрал Мрака?

- На маленькую планету в закутке вселенной, - ответил он. - Ее солнце умирает.

- Я думала, солнцу требуются миллиарды лет, чтобы умереть.

- Не в этом случае. Звезда и вся солнечная система медленно уходят из нашего пространства. Перемена убила большую часть биосферы и теперь планета перешла в промежуточную стадию, когда она не существует ни в нашем пространстве-времени, ни в новом. Это призрак планеты. Я оставил его там. Ему больше не требуется есть или дышать. Он не может убить себя. Ему лишь остается существовать в одиночестве среди голых скал на берегу пустого океана, созерцая тускнеющее солнце.

Я поежилась.

- Как долго...

- Не долго. Возможно, еще лет двадцать или около того. Разум большего не выдержит.

- Что потом? Он просто будет сидеть вечность в темноте?

- Нет. Я отправлюсь к нему до того, как погибнет солнце, и все закончу. Если до того времени он сойдет с ума, я закончу все быстрее. Заключать в тюрьму сумасшедшее создание было бы жестоко.

Вот почему встреча с ад-алом никогда не сулила ничего хорошего. Мне нужно было сменить тему.

- Ты знаешь что-нибудь о Себастьяне Норте?

Он покачал головой.

- Но я знаю кое-что о Майкле.

Воспоминание об изувеченном теле Майкла промелькнуло у меня перед глазами.

- Что именно?

- Он был ад-алом, - тихо сказал Тони.

Я отшатнулась.

- Майкл?

Он кивнул.

- Скверна захватила его, убила и, покинув его тело, нацелилась на тебя.

- Я знаю, - кивнул он. - Майкл не единственный ад-ал, исчезнувший за последние несколько лет. Что-то на нас охотится.

Ад-алы служили нашими защитниками. Без них мы были бы беззащитны.

- Это тебе. - Тони вручил мне маленькую карточку. - Я собирался подождать до завтра, но раз уж мы заговорили, давай сделаем это сейчас.

Я открыла карточку. Два словами черными чернилами. «Вы вызваны». Меня вызывала Ассамблея. Мои действия будут подвергнуты рассмотрению. Мне придется отвечать на неприятные вопросы.

- Не волнуйся, - успокоил Тони. - Собрание в гостинице моего отца. Я буду там, чтобы дать показания. Можешь взять Шона. Тебе нужно представить его Ассамблее.

- Эм...

- Ты же понимаешь, что рано или поздно придется это сделать, - сказал Тони. - Все будет в порядке, Дина. Ты не единственный Хранитель, переживший смерть гостиницы, но сегодня ты вступила в привилегированный клуб. Утром поговорим поподробнее.

- Да, утром. - Я выдавила улыбку. - Сегодня у нас сочельник. Я подала к столу очень старое вино.

Тони потер руки.

- Тогда, я, пожалуй, угощусь.

- Тебе непременно стоит это сделать.

Он поспешил к столам.

Я развернулась и потопала прочь. У меня было два часа до обеда. Мне нужно было принять душ и подумать.

Я только закончила принимать душ, когда магия предупредила меня, что Шон поднимается по лестнице. Я завернулась в полотенце и открыла дверь. Он держал бутылку вина и тарелку с аппетитно выглядящими закусками.

Он увидел меня в полотенце с мокрыми волосами на плечах. Волк взглянул на меня из глубины его глаз: дикий, голодный, изувеченный волк, мой до последнего дюйма.

- Привет, - сказал он.

- Привет.

- Я могу войти?

- Да.

Он шагнул внутрь и поставил поднос и вино на кровать. Меня охватило предвкушение, смешанное с беспокойством.

- Я выставил свой дом на продажу, - сообщил он.

- Когда?

- Три дня назад.

Три дня назад я все еще была не в себе. Он продал дом, когда я была без сознания, не зная, приду ли я когда-нибудь в себя.

- Я получил предложение. И уже его принял.

- А если бы я не пришла в себя?

- Я знал, что ты это сделаешь.

- Откуда?

- Ты не сдаешься. И... - Он поднял руку и коснулся моей щеки. Его грубые пальцы погладили мою кожу, лаская. У меня перехватило дыхание. - Ты бы не оставила меня.

Мы стояли напротив друг друга. Внезапно я забеспокоилась, что на мне ничего, кроме полотенца. Волк глядел на меня сквозь глаза Шона, так близко, что если я протяну руку, то смогу его коснуться.

- В этой части, я, очевидно, должен сделать тоже, что и Арланд, - тихо произнес Шон. - Там, где он объявляет, что не поэт, а скромный грубоватый солдат, и тут же сочинить сонет.

- Но ты же с планеты воинов-поэтов. Это не должно быть для тебя проблемой.

- Мне так и говорили.

Его янтарные глаза вспыхнули, отразив свет от лампы. Его взгляд зацепился за мои губы. Он думал о том, чтобы поцеловать меня. От осознания этого по спине побежали мурашки. Я закусила губу. Его дыхание ускорилось.

- Так вот, насчет сонета, - продолжил он.

- Да? - Я чувствовала себя так, будто вся моя жизнь зависела от того, что он сейчас скажет.

- Я люблю тебя.

Это всё, что я хотела услышать. До сих пор я даже не предполагала, как сильно хотела, чтобы он сказал мне эти слова. Он говорил это раньше, когда я была не в себе, но тогда все было по-другому. Сейчас это было всем.

- Я никогда тебя не оставлю, - сказал Шон. - Если хочешь остаться хранительницей, я буду хранителем вместе с тобой. Захочешь заняться чем-нибудь другим, я буду делать это вместе с тобой. Что бы ни произошло дальше, я буду там, потому что я хочу тебя больше, чем что-либо в своей жизни. И точка. Это все, что у меня есть.

Я сделала шаг и сократила расстояние между нами. Он обнял меня сильными руками, склонил голову и поцеловал. Шон целовал меня раньше, но предыдущие разы меркли перед этим. Он не просто прикасался ко мне губами. Он пил меня, соблазняя, подчиняя и завоевывая мой рот. Это был полномасштабный штурм - все или ничего. Он предлагал мне себя и хотел знать, принадлежала ли я ему. Я растаяла. Я никогда не желала ничего большего.

Его руки сжались крепче. По моей спине побежали мурашки. Он запустил пальцы мне в волосы. Я обняла его, пытаясь сильнее прижаться к теплому телу. Шон издал низкий мужественный звук, который просто свел меня с ума. Я теребила его футболку. Он стянул ее, обнажив грудь, оплетенную мышцами, а затем снова поймал меня в объятия. Полотенце соскользнуло на бедра. Мои холодные соски прижались к его разгоряченной груди. Я была так возбуждена, словно горела в огне. Его руки блуждали по моему телу. Он снова издал тот звук, тот жаждущий мужской звук, который заставил меня потерять голову.