ОТПЕТОВ: – А ты как думала? Кандидатура отменная, сегодня и утвердим.
МНОГОПОДЛОВ: – Кто ж это такой чести сподобился?
ОТПЕТОВ: – Доктор суесловия Сергий Низоцкий…
ТИХОЛАЕВ: – Это тот, что Творцовского удантесил?
ОТПЕТОВ: – Он самый!
МНОГОПОДЛОВ: – Настоятель вестника «Грешный человек и Закон Божий»? Так у него же собственное дело! Чего бы он к нам пошел?
ОТЛЕТОВ: – С ним я уже договорился – денег ему кладем больше и разряд у нас куда выше. Опять же – широкий профиль и перспектива, а у него руки на многих чешутся. На старом месте ему не развернуться – тесно, да и подзавяз он маленько с Творцовским. «Грешному человеку…» это долго не забудется, да и другой грязи там за ним накопилось немало.
МНОГОПОДЛОВ: – Больше грязи – крепче связи!
ТИХОЛАЕВ: – Ну, на грязь-то он, положим, плевал, его таким сантиментом не прошибешь. И в словесах извернется, что ящерица в кулаке, только хвост в руке и останется, а хвост, известное дело, новый отрастает…
ОТПЕТОВ: – Этого у него не отнимешь: умен – беспросветно, непроходимо умен!
МИНЕРВА-ТОЛКУЧНИЦА: – Да уж, по Творцовскому он много чего напридумывал: и нам подгавкивал, и у себя, можно сказать, иерихамской трубой гудел, пока не удантесил. Если кого дожать надо или на любимый мосол наступить – лучше Низоцкого, это точно, не сыщешь. Он ежели кого прижмет – небо с дубленку покажется.
ОТПЕТОВ: – Потому-то ему и приходится теперь в камыши оттягивать – пережал он малость в творцовской истории! Правословные от его вестника массово открещиваются, а Творцовского чуть ли не святым объявили, тем более – хворает он тяжко, а народ глуп и по сему жалостлив.
МНОГОПОДЛОВ: Душат слезы – нет слов! Чего они в этом Творцовском нашли – ума не приложу…
ОТПЕТОВ: – Нашли, что стихи его народны, а я не нахожу. Мои разве хуже?
МИНЕРВА-ТОЛКУЧНИЦА: – Ни в одном глазу!
ТИХОЛАЕВ: – Правословным всегда страдалец нужен, голый среди волхвов…
МНОГОПОДЛОВ: – Бальзам на раны!
ОТПЕТОВ: – Словом, народ волнуется, успокоить надо народ, лучше бы всего, конечно, старым опричьим способом – батожком по телесам, или кабацким: выкатил бочку водки – и всем ты благодетель. Ныне же оба способа устарели – битье законом запретили, а бочка только в узком кругу срабатывает, потому как массы водку-то выжрут, а тебе тут же зад покажут! Времена не те – не то, что в миру, – в церковности-то у нас и то ни твердости, ни единомышленности нету, вот гляньте-ка, что в журнале «Божий мир» тиснули (подает Тихолаеву толстый журнал)…
ТИХОЛАЕВ (с выражением читает):
«Он беллетрист, а мордой – сотский,
В делах – палач, в словах – Гапон:
Серж Искандерович Низоцкий –
Ни человек, и ни закон!».
ОТПЕТОВ: – Ну, что скажете?
МНОГОПОДЛОВ: – Ясное дело – пора ему из «Грешного человека…» когти рвать. «Божий Мир» какой епархии?
ТИХОЛАЕВ: Литерной…
МНОГОПОДЛОВ; За ляжку не укусишь. Но если с умом – и его прищучить можно, С разных сторон поднавалимся и схарчим…
ОТПЕТОВ: Сейчас не момент. Пока что Сергия спасать надо и всю силу суесловия у нас сосредотачивать. А для этого нам у себя бы поглубже покопаться, да почистить, если какая крамола завелась. И тут нам Низоцкий – находка. Он ведь по гороскопу из лисьей породы…
МИНЕРВА-ТОЛКУЧНИЦА: – И что мы от этого будем иметь?
ОТПЕТОВ: – А вот что. Кому лиса первый враг? Не знаете? Барсуку!
ТИХОЛАЕВ: – Бурсаку?
ОТПЕТОВ: – Тьфу ты, глухарь! Да не бурсаку, а барсуку – зверю полосатому. Барсук – он чистоплюй: выроет себе просторную нору, выдраит ее всю, выстелит домотканно и живет, вегетарианством своим гордясь и похваляясь, что хищным делом не промышляет, а лиса, не будь дура, в его отсутствие – шасть к нему в нору – по углам нагадит, а потом деранет в краснотал и ждет. Барсук домой сунется – задохнется, обалдеет, выскочит, как чумовой, и бежит другую нору себе рыть – в этой ни в жисть не останется! Одно слово – чистоплюй… Лисе же вонь не помеха – зато нора и дармовая, и благоустроенная, в общем, все достается людям…
МНОГОПОДЛОВ: – Вопрос – каким! А этот, сразу видно, наш человек!
ТИХОЛАЕВ: – Нам вонь не помеха!
МИНЕРВА-ТОЛКУЧНИЦА: – Вонь, она, конечно, смердит, но жить можно…
ОТПЕТОВ: Значит, берем?
ВСЕ: Берем!
ОТПЕТОВ: – Попробовали бы не взять. Остается только провести через демократию… (Включает переговорное устройство). Ганна! Впускай народ!
МНОГОПОДЛОВ: – Только теперь, пардон, сидеть на коллегиях еще теснее будет.
ОТПЕТОВ! Перебьетесь…
Кабинет тут же наполняется до отказа. Члены БРЕДколлегии усаживаются за стол, а прочие располагаются на стульях, расставленных по всему периметру кабинета, исключая стенку, к которой прижато кресло Отпетова.
ОТПЕТОВ: Какие итоги за неделю?
БАРДЫЧЕНКО: – Все нормально, только звонок был…
ОТПЕТОВ: – Откуда звонок?
БАРДЫЧЕНКО: – Из Печатного Приказа – по поводу обложки.
МНОГОПОДЛОВ: – Хвалили?
ОТПЕТОВ: – Звонили на каком уровне?
БАРДЫЧЕНКО: – Несли – на уровне зама…
МНОГОПОДЛОВ: – Странный протокол!
ОТПЕТОВ: – Обсудим на закрытой… Еще что?
БАРДЫЧЕНКО: – На Афишкина пародия…
ОТПЕТОВ: – Где?
БАРДЫЧЕНКО: – В воскресном приложении к «Божьему Миру».
АФИШКИН: – Отречемся от «Божьего мира»!
ТИХОЛАЕВ: – И что в пародии?
БАРДЫЧЕНКО: – Напирают на психотерапию, а также на терапию психов и благодарят за то, что его печатаем.
ОТПЕТОВ: – Чтой-то не допру, почему благодарят.
БАРДЫЧЕНКО: У них там написано: «Афишкин – это Божий дар, для пародистов – гонорар».
АФИШКИН: – Инсинуации!
ОТПЕТОВ: – Надо бы им врезать… Минерва, опаскудь!
МИНЕРВА-ТОЛКУЧНИЦА: – Сделаю, кормилец! Только трудно будет: скажут – юмору у нас нету и критику не признаем…
АФИШКИН: – А, по-моему, это где-то выходит за рамки здоровой критики…
ОТПЕТОВ: – За что бы не выходило – врезать надо. Мы-то, надеялись: как скинем Творцовского, «Божий Мир» угомонится, ан, выходит, нет. Минерва, напомни мне, как их нового настоятеля зовут – что-то не удержу я в голове его имя – мудреное больно.
МИНЕРВА-ТОЛКУЧНИЦА: – Гесиод Симон из Тьмутаракани. В отличие от Творцовского эпопеи стряпает. Только они, на поверку выявляется, с одного поля ягоды – их, хотя и поменяли, только Творцовского он вовсю печатает. Шахматный прием, похоже, применен – ни дать, ни взять – рокенролка – престо Творцовского понадежней прикрыли, да еще и Гесиода этого задействовали – теперь и на него сколько времени и сил уйдет!
ОТПЕТОВ: – Ну, времени-то у нас на кого хочешь хватит, потому как мы бессмертники, а сил, конечно, жалко – их и на свои удовольствия поберечь надо?
МИНЕРВА-ТОЛКУЧНИЦА: – Вот я и говорю – трудно будет, на нового наседать всегда сложнее – перед Поднебесной у него еще замазки нет – чистенький.
МНОГОПОДЛОВ: – Что новенький – так это нам на один зуб, а что чистенький – не беда: замараем! Только повод найти поухватистей, да словеса поухабистей, а главное – теоретически обосновать.
ОТПЕТОВ: – Гланда, обоснуй!
ГЛАНДА: – Обосную, папуленька, теорийку создам – объеденьице.
Я Вам что хошь обосную – только прикажите, любую аксиомочку передокажу.
ОТПЕТОВ: – Ну, этот вопрос, считайте, решили. Ганна, запиши – к понедельнику приготовить статью: Гланде – обосновать, Минерве – опаскудить. Пошли дальше. Прошу макет очередного номера.
Многоподлов проходит с макетом под мышкой во главу стола и, поднимая над головой разворот за разворотом, показывает макет.
Действие это мы видим как бы через стекло – ни одного звука не слышно, только шевелятся губы у него самого и время от времени у кого-то из присутствующих. По всему видно, что обсуждение идет спокойно. Звук включается в тот момент, когда Многоподлов показывает разворот с крупными снимками театральной темы.
ОТПЕТОВ: – Погоди! Что за театр?
