— Эти двое сегодня достаточно доказали свою храбрость, — произнес царь громко. — Наши дорогие афинянские гости довольны зрелищем. Выпустить на арену бестиариев* и венаторов* для славной охоты!

Трибуна одобрительно встретила приказ правителя. Зрителям не хотелось, чтобы столь хорошо показавшие себя бойцы были несправедливо убиты. Поднялась дальняя решетка, за которой находился коридор, и Август вместе с Максимусом направился туда.

Примечания:

Димахер (от греческого «διμάχαιρος» — «носящий два кинжала») — эти гладиаторы использовали два меча, по одному в каждой руке. Сражались без шлема и щита. Одеты были в короткую мягкую тунику, руки и ноги перебинтованы тугими повязками, иногда носили поножи.

Лорика — в Древнем Риме название доспеха, покрывающего торс воина.

Кальцеусы — удобные сандалии-полусапожки, закрывавшие всю голень.

Маника — доспех для предплечья.

Гоплон — тяжелый круглый щит, часть экипировки гопломаха.

Хаста — утяжеленное копье.

Гладиус — римский короткий меч (до 60 сантиметров).

Галл — гладиаторы, которые были экипированы копьём, шлемом и небольшим галльским щитом.

Лаквиарий («боец с лассо») — гладиаторы, которые могли быть разновидностью ретиариев, которые старались поймать своих соперников с помощью лассо (laqueus) вместо сети.

Мурмиллон — гладиаторы, которые носили шлем со стилизованной рыбой на гребне (от латинского «murmillos» — «морская рыба»), а также манику, набедренную повязку и пояс, поножу на правой ноге, толстые обмотки, закрывающие верх ступни, и очень короткие латы с выемкой для набивки на верху ступни. Мурмиллоны были вооружены гладиусом (40-50 см в длину) и большим прямоугольным щитом римских легионеров.

Самнит — древний тип тяжеловооружённых бойцов, исчезнувший в ранний имперский период, своим названием указывал на происхождение гладиаторских боёв.

Фракиец — гладиаторы, чья экипировка была похожа на вооружение гопломахов.

Секутор — разновидность мурмиллонов с такой же экипировкой, предназначались для поединков с ретиариями.

Рудиарий — гладиаторы, заслужившие освобождение (награждённые деревянным мечом, называемым rudis), но решившие остаться гладиаторами. Не все рудиарии продолжали сражаться на арене, среди них существовала особая иерархия: они могли быть тренерами, помощниками, судьями, бойцами и т. д.

Герусия — высший правительственный орган в Спарте, совет старейшин. Герусия состояла из 30 человек (28 геронтов в возрасте старше 60 лет, избиравшихся пожизненно, и 2 царя).

Эфоры — выборные должности, в руках которых сосредоточивалась судебная власть (всего было 5 эфоров, два из которых в случае войны сопровождали царя в походе).

Бестиарий — хорошо тренированные гладиаторы, специализирующиеся на боях с различными экзотическими хищниками при помощи дротиков.

Венатор — гладиаторы, специализирующиеся на показательных охотах на животных, не сражаясь с ними в ближнем бою, как бестиарии.

========== Часть 5 ==========

Август решил сразу отправиться домой — смыть с себя пыль и песок Арены, пот и чужую кровь. Быть грязным ему претило, но вместе с тем доставляло огромное удовольствие смотреть на покрытого кровью с ног до головы Максимуса. Так и хотелось притронуться к скользкой разгоряченной коже и провести по ней языком, чтобы почувствовать пьянящий вкус победы.

Максимус молча шел позади, отставая лишь на шаг, и даже это его суровое молчание заводило Августа до красных кругов перед глазами: наверное, в жилах еще кипела жажда битвы.

Оказавшись наконец в своих покоях, Август рывком притянул мужчину и с жадностью набросился на его губы. Максимус, казалось, нисколько не удивился такому повороту событий, испытывая то же самое. Они оба, распаленные множественными схватками и опьяненные вражеской кровью, были слишком взвинчены, чтобы продолжать эту проклятую игру, затянувшуюся на несколько месяцев.

Август целовал своего раба с той самой горячей яростью, с какой недавно убивал врагов, и даже, кажется, рычал то ли от нетерпения, то ли от вожделения, съедавшего не столько плоть, сколько разум. И верный Максимус отвечал ему тем же.

По правде говоря, юноша еще никого и ни разу не подпускал к себе. Просто не встретил еще того, кто возбуждал бы его так, как этот гладиатор. За все свои девятнадцать лет он никогда не испытывал нормального физического влечения. А те несколько раз, когда это все же происходило, были в моменты его посещения Арены. И все связаны с Максимусом. Наблюдая за тем, как воин выходит на Арену, как плавно и вместе с тем четко двигается смуглое, скользкое от пота тело, как твердые мускулы перекатываются под гладкой кожей, он ощущал, как в глубине его души пробуждается звериное желание… Непросто заполучить Максимуса в постель. Нет, этого Августу Аврелию Флорентию было мало, ведь он всегда играл по-крупному. Он хотел обладать всем Максимусом — не только его телом, но и душой.

Рванув кожаные завязки, Август сорвал с мужчины нижний доспех, а затем и манику и так же нетерпеливо избавился от собственных.

— В терму, — хрипло приказал он, указывая на утопленный в пол бассейн.

Максимус молчаливо подчинился, Август вслед за ним опустился в воду, которая почти сразу же окрасилась в красный цвет, но сейчас такие мелочи совсем не беспокоили. Оседлав колени своего гладиатора, Август требовательно вцепился пальцами в его затылок, накрывая обманчиво мягкие и податливые губы своими в собственническом поцелуе.

Сначала Максимус был осторожен в своих прикосновениях, словно не знал, достоин ли он, дозволено ли ему, но затем осмелел, и теперь Август чувствовал, как его шершавые ладони раз за разом проводят по спине и опускаются все ниже, сжимая упругие поджарые ягодицы. Мозоли неприятно царапали кожу, но его это не волновало, потому что даже так было до боли хорошо и желанно.

Все его внимание сосредоточилось на твердом и горячем члене Максимуса, что упирался ему в живот, и это было в корне новым будоражащим ощущением. Опустив руку под воду, Август сжал его и почти с детским восторгом услышал, как Максимус, запрокинув голову и впившись в его бедра, со свистом втягивает сквозь зубы воздух. Заскользил ладонью по всей длине, то сжимая, то поглаживая большим пальцем головку и испытывая странное удовлетворение оттого, что по сильному телу воина из-за этих нехитрых ласк волнами растекается дрожь, а сам Максимус тяжело дышит и явно едва сдерживается.

— Господин, если вы продолжите, то я…

— То что ты? — хрипло мурлычет Август, свободной ладонью скользя по мокрой груди гладиатора и проводя кончиками пальцев по длинным неровным нитям шрамов.

— Не смогу сдержаться и овладею вами.

— А ты попробуй, — предлагает Август хитро, хватает его за плечи для опоры и слегка приподнимается, так, чтобы головка члена Максимуса скользнула между ягодиц.

Мужчина тихо рычит, грубо вцепляется своими лапищами в ягодицы и раздвигает их так, чтобы иметь возможность потереться о плотно сжатое отверстие между ними всем членом. Август не сопротивляется, только синие глаза хищно сверкают из-под густых ресниц, да глубже вонзается коготками в сильные плечи гладиатора. Но когда Максимус пытается проникнуть в него пальцами, чтобы растянуть, юноша ловко извивается в его руках и не дается, заставляя недовольно рыкнуть.

Совсем непочтительно схватив господина за талию, Максимус встает и вытаскивает его из воды, а затем, отнеся к кровати, буквально швыряет на простыни. Однако грубость Августа нисколько не смущает, только заводит еще больше. По полным губам змеится чувственная улыбка. Он разводит ноги и, когда Максимус ложится сверху, обвивает ими его торс, притягивая к себе еще ближе.

— А за это… — шепчет Август хрипло и прерывисто, чувствуя, как руки воина по-хозяйски требовательно оглаживают его бедра, рывком стягивая чуть ниже, чтобы было удобнее лечь между ними, — за это сколько бы ударов ты вытерпел, Максимус?