— Даже не пытайся, — сказал низкий певучий голос.

От ужаса я заорала и вскочила на ноги. Голос раскатисто засмеялся.

— Кто здесь? — крикнула я в темноту, чувствуя, как волосы на голове начинают шевелиться.

— Я. Оглянись, да не ори так, уши закладывает, — ответил голос.

Я послушно оглянулась и лишилась дара речи. В дальней от меня стене подземелья был, видимо, выход наружу, и оттуда на меня смотрела морда какого-то зверя, больше всего похожая на драконью — громадные янтарные глаза, широкие трепетные ноздри, из которых шел пар, небольшой толстый рог на носу, и странные, шевелящиеся перепонки в районе ушей. Все это великолепие было покрыто какой-то темной и, как мне показалось, твердой чешуей, похожей на броню. Чувствуя, что ноги предательски дрожат, я снова опустилась на колени, не издавая ни звука.

— Только не вздумай падать в обморок, я не умею делать искусственное дыхание, — насмешливо буркнуло существо, с интересом разглядывая меня янтарными глазами, а потом добавило ехидно — то есть я могу попробовать, но, боюсь, тебе это не очень-то придется по вкусу.

— К… к… кто вы? — заикаясь, пробормотала я.

— Господи, ты еще и гугнивая, — вздохнуло существо, — и за что мне такое счастье?

— Я не з… з… заикаюсь, просто испугалась.

Существо довольно вздохнуло — видимо, мысль о том, что оно может напугать до полусмерти бедную девушку, вполне его удовлетворила — и повернулось ко мне правой стороной морды. Потом, наоборот, левой. Потом уставилось напрямик, изучающее разглядывая меня немигающими очами. Я села поудобнее и повторила вопрос:

— Так кто вы?

— Твои варианты?

— Больше всего вы смахиваете на дракона, но…

— Но?

— Но драконов не существует!

— Хм… — сказала морда, задумчиво глядя на меня, — значит, меня не существует? Но я чувствую себя на редкость здоровым и покидать этот свет пока не входит в мои планы. Так как?

— Драконы не существуют в реальности, это сказочные персонажи!

— Во-первых, не сказочные, а мифические, ты что, не осознаешь разницы? — обиделась морда. Я отрицательно помотала головой. Морда вздохнула и пояснила:

— Сказки — это то, чего не может быть, совсем. А мифы — это то, что было очень-очень давно и вполне может повториться еще раз. Конечно, все эти исторические данные сдобрены изрядной щепоткой вымысла, но… вуаля, перед тобой миф не просто оживший, но даже и не умиравший. Вот он я, сижу перед лицом твоим и удивляюсь не меньше тебя.

— Чему? — глупо спросила я.

— Ты меня видишь, так? А между тем никакой опасности я не чувствую. Может, ты переодетый мужчина?

Секунд через пять морда, видя мое, изумление, снизошла до пояснений:

— Меня может победить только девственница, а замужние дамы не могут меня видеть, таково заклятие.

Я поняла, почему дракон удивлен. В те далекие времена, когда он появился на свет, мир не знал такого явления, как гражданский брак, в котором я состою вот уже три года. Но как объяснить ящеру, что такое «незарегистрированное сожительство мужчины и женщины по обоюдному согласию»? Скорей всего, он, не разобравшись, сожрет меня, как блудницу, и по законам своего времени будет, в общем-то, прав, как это ни печально. Не докажешь ведь ему, что в наше бесстыдное время такое явление суть обычная ситуация. Я поспешила сменить тему:

— Как вас зовут?

— Что в имени тебе моем? — усмехнулся дракон, и я в который уже раз опешила — ну откуда рептилия может знать и цитировать творчество классиков?

— Зря ты, между прочим, обзываешься, я по уровню образования ничем от тебя не отстаю. Вот ведь не удивляешься же ты, что разговариваю я с тобой на русском языке. А мы ведь в Англии, родине Шекспира и Байрона, а отнюдь не Пушкина с Лермонтовым. Так почему мне не цитировать классиков?

Действительно, морда вела эту отнюдь не светскую беседу на русском, а я и не заметила с перепугу.

— Но откуда вы знаете русский? И как можете быть образованны?

— У меня обширные связи в среде волшебников и чернокнижников, — похвастался дракон, — вот по знакомству и установили мне тут нечто, — он перевел взгляд огромных глаз на левую стену. Там, тускло мерцая, висело огромное, в его рост, зеркало.

— Вот на этом, с позволения сказать, экране, передо мной и проходит история.

Первый испуг прошел, нервное напряжение начало спадать, и я почувствовала, что замерзаю. Заметив, что меня бьет легкий озноб, дракон вежливо поинтересовался, автоматически и довольно издевательски переходя на «вы»:

— Вы позволите мне выйти из укрытия и обеспечить вам более комфортную обстановку?

Я кивнула. С легким шорохом дракон начал выползать из отверстия в стене, и я с ужасом и восхищением смотрела на длинное тело, мощные когтистые лапы, сложенные на спине кожистые крылья, похожие на крылья огромной летучей мыши, на великолепный гребень и длинный волочащийся хвост. Воистину это был прекрасный экземпляр этого невиданного доселе существа. Тем временем дракон выполз в подземелье, несколько раз дохнул на стены, и в нишах вспыхнули факелы. Когда колеблющийся свет разлился в помещении, я вскрикнула от восхищения — кругом мерцали драгоценные камни, переливались алмазы, тускло блестели доспехи, сверкали монеты. Но высящийся среди всего этого великолепия дракон был просто невозможен в своей ужасающей красоте. Все тело его покрывала панцирная чешуя цвета рубина, переливавшаяся всеми оттенками свежей крови, и весь он был похож на изваяние какого-то древнего языческого божества, украшенное с варварским изяществом. Дракон гордо повернулся ко мне и сказал:

— Сядь вон на тот доспех и укройся этим гобеленом, ты замерзла. Что у тебя в этой суме? — он носом указал на рюкзак.

— Так, ничего особенного, пара бутербродов и термос с какао, — ответила я, пытаясь натянуть на себя тяжелый гобелен.

— Возьми и ешь, — милостиво разрешил мне дракон и улегся у противоположной стены, не спуская с меня глаз и наблюдая, как я разворачиваю бутерброды и наливаю какао в крышку от термоса. Из вежливости я предложила ему присоединиться к моей трапезе, но он гордо мотнул головой. Молчание продолжалось довольно долго, неожиданно дракон сказал:

— Значит, вот как нынче выглядят красавицы…

От неожиданности я чуть не выронила бутерброд и поперхнулась какао. Откашлявшись, я сквозь слезы взглянула на него и спросила:

— Кто вам сказал такую чушь?

— Чушь! Да как ты смеешь обвинять Мерлина, величайшего волшебника всех времен и народов, в том, что он говорит чушь! — загремел дракон на все подземелье. Один факел потух, дракон с гневом выдохнул в него целую струю пламени, как из огнемета.

— Простите, но даже волшебники могут ошибаться, — осторожно сказала я, — я никакая не красавица и никогда ею не была. И не буду, — добавила я с тоской.

— Похоже, ты права, — протянул дракон. Будь он мужчиной, я бы, без сомнения, обиделась насмерть, но с таким существом решила не шутить. Да и прав он был — с короткой стрижкой, вставшей от переживаний дыбом, с тоненькими ручками и всунутая в брючки цвета детской непосредственности, я вполне казалась и дракону, и себе, мягко говоря, лядащей. Но думать о неприятном не хотелось, к тому же так многое хотелось узнать! И я решилась.

— Можно вопрос?

— Отчего нет? — изумился дракон. — Спрашивай.

— Сколько вы тут живете? Кто вы?

— Кто я, ты и так видишь, — вредничая, ответил он, но сбить меня с толку у него не получилось.

— Насколько мне позволяют полученные знания, я догадываюсь, что драконами не рождаются. Как вы им стали? Кем были до этого?

— Ой, вот только не надо притворяться драконоведом! — он даже махнул когтистой лапой в мою сторону, задев валяющийся рядом шлем, тот с жутким скрежетом откатился в сторону.

— Я не драконовед, я изучаю мифы средневековья и кое-что знаю о драконах. Потому и спрашиваю.

— Тебе на самом деле интересно, или ты спрашиваешь просто так, для продолжения беседы? — почти кокетливо и немного подозрительно осведомилось чудище. Я кивнула, и тогда он, вздохнув, начал рассказ: