Вариться все это должно было в пяти литрах воды. Прикинув на глаз, что «ее» пятилитровый котел - это средний, матового цвета, стоящий в дальнем углу, Лида перешла к нему, остановилась, с опаской разглядывая темную на глаз жидкость.

- Мертвая вода, барышня.

- А в большом? - повернулась Лида к вошедшему Мельнику.

- Просто родниковая. В малом же - вода живая. Догадаешься, что еще на чем варить будем?

- Чтобы из комы вывести - на живой воде, - предположила неуверенно Лида. - Соответственно, на родниковой воде надо будет варить что-то из бытовых зелий.

- Например?

- Я бы предположила, что что-то вроде… - девушка задумалась. Действительно, а что могло прийти в голову Мельнику? - Миш, а как нас определяют мертвяки? По запаху?

- Увы. Нет, в таком случае было бы их легко очень обмануть, например, сотрудникам службы оперативного реагирования. Но этого не происходит.

- Тогда почему? Они слышат?

- Да. Дыхание и ток крови в венах.

- Это у них такой слух?! - неприятно изумилась Лида.

- Очень острый. Поэтому бытовое зелье, которое мы будем варить - это зелье заглушающее. Наносится на стены дома или того места, которое надо заглушить, и с внешней стороны ничего не будет слышно.

- Значит, мы будем прятаться?

- Пока не вернется твой брат. Нам нужны патроны. Я сомневаюсь, что сотрудников… - Мельник вздохнул, - дружинников на старый, привычный мне лад, учат в обязательном порядке холодному бою. Марат хорошо владеет боевым цепом. Твой знакомый Александр, которому отдали твое дело - и правильно сделали, неплохо умеет обращаться с алебардой. Твой отец мастер в обращении с саблей. Если он взял ее в руки, лучше близко не подходить.

- А бабушка?

- Влада Сергеевна? Нет. Она по холодному оружию не знаток и не мастер.

- Как насчет ребят-оперативников?

- Нам придется разделиться. С нами им будет опаснее. Я создам особый участок на границе, куда мы закроем всех людей. Но… порождения границы для обычных людей не менее опасны, чем порождения некроманта. Так что, дружинники займутся тем, чем и должны - будут защищать людей, хоть это будет и немного не их профиль.

- А… зелье пойдет на тот дом, где спрячемся мы?

- Верно.

- И… что за дом это будет?

- Ваш, барышня. Мельница в этот раз станет ключевой точкой привязки, чтобы еще больше не пострадали мирные жители. Если ты захочешь…

- Нет, - Лида, подойдя ближе, безошибочно вытащила из рук мужчины те баночки, которые нужны были именно ей, потом повернулась и двинулась обратно к котлу. - Чтобы ты не сказал, я не останусь здесь одна. Буду вместе со всеми, кто… мне дорог. Или, ты тоже остаешься здесь?

- Нет, барышня, - Михаил даже не удивился неожиданному вопросу. - Чтобы поддерживать безопасный полог на мельнице, мне не обязательно самому быть здесь.

- Значит, будем все вместе, - подытожила Лида, вытаскивая из банки сушеные хвосты крыс, а из верхнего ящика стола, за которым устроилась, костяной нож. - Миш.

- Что, барышня?

- Для чего тебе такой огромный талмуд? Да еще и с такими разделами. Вроде любовных зелий или некромантических. Откуда?

- Некромантический раздел - это еще и раздел кащеев, барышня. Они тоже имеют некоторую власть над миром мертвых. Поскольку в полуночном мире мало вариантов для… романтических встреч, немудрено, что в фамильных деревьях встречаются… разные люди. В роде Мельниковых есть и бабы яги, и кащеи, и мельники, и простые люди.

- Простые люди откуда?

- Раз в пять поколений, чтобы кровь не застаивалась, принято вводить в род чистокровного человека. А раз в двенадцать - чистокровного полуночника.

- А такое возможно?! А… Да, - спохватилась Лида. - Саня же говорил, что он - чистокровный человек, станет таким же чистокровным полуночником.

- Верно. Обратное тоже возможно, когда мы, - Мельник помялся, потом все же сказал прямо, - покупали для своих детей жен и мужей из рода полуночников. Кровь за кровь, жизнь за жизнь. Мы получали полуночника в род, чтобы кровь не застаивалась и могущество не исчезало. А в народе полуночников появлялся чистокровный человек, ставший могущественным полуночником. Там все довольно сложно, но работает по сей день.

- А твои родители также делали?

- Да, - кивнул Мельник. - Мою мать так вытащили из привычной ей среды обитания. Но, барышня, сейчас не время для таких разговоров.

- Извини… - Лида опустила голову.

- Барышня, я не сказал, что не хочу отвечать на вопросы. Я просто сказал, что сейчас не самое подходящее время для них, - проходя к шкафам в дальней стороне лабораторного зала, Михаил мимолетно скользнул ладонью по макушке девушки.

Взять себя в руки и не сказать лишнего - удалось в самый последний момент, но Лида с этим справилась. Опустила пониже голову, уткнулась взглядом в ингредиенты и начала мелко резать хвосты. Отвращение к делу, которым она занималась, где-то запаздывало.

Говорить ни о чем не хотелось. Рядом с этим мужчиной было даже уютно молчать.

Он не стремился подсказывать, лезть под руку, руководствуясь принципом «Не маленький ребенок, нужна будет помощь - попросит».

Присматривал только за самой Лидой, чтобы она ненароком не поранила себя, чего-то не зная, и занимался собственными зельями.

К исходу отпущенного времени, к шести часам с небольшим, его работа была почти завершена, да и у Лиды зелье почти закипело. Осталось всего ничего - добавить охлажденное молоко из-под черной коровы, три ягоды вороньего глаза и ее собственную кровь.

- Миш… - Лида вскинула голову. - Слушай, а дар бабы яги и яд лича могут существовать вместе?

- Никто не знает. После лича не выживали обычно, барышня. То, что я оказался рядом - просто… случайность.

- Я бы сказала, чудо.

- Упрямая барышня.

- Ты это всегда знал!

- А я и не спорю. Я всегда знал, что ты, барышня, возмутительно упрямая.

- Возмутительно?!

- Именно, - Миша подошел ближе, сжимая в пальцах тонкий скальпель. - Ягоды добавила?

- Да. И три раза по часовой стрелке помешала. И молоко влила и… его тоже размешала.

- Что ж, тогда последнее, руку давай, барышня.

- Может, я сама? - предложила Лида задумчиво, потом помотала головой, протягивая правую ладонь. - Нет, сама не смогу.

В котле кипело зелье, черный дым, поднимающийся от него, скользнул по кольцу, пачкая его, покрывая металл слоем копоти.

Лида, завороженная выглядывалась в темно-синий сапфир в кольце на безымянном пальце, и именно поэтому она увидела тот момент, как по камню прошла змеистая трещина.

- Миша!

- Вижу, - отозвался мужчина задумчиво. - Барышня, ты кольцо снимала хоть раз?

- Н… нет… Каждый раз, когда мне приходило это в голову, что-то происходило.

- Плохое?

- Нет. Не всегда… Ну, в большей своей части просто какая-то мелочь.

- Хорошо. Разрешишь, я его сниму?

- Нет! - отчаянный вскрик сорвался быстрее, чем Лида успела обдумать то, о чем ее спросили.

Взгляд Мельника немного изменился, в агатовой глубине глаз поселилось что-то темное, недоброе, от чего засосало под ложечкой.

Стало страшно, потому что сейчас на Лиду глянул очень могущественный полуночник, которого к числу людей причислить уже было невозможно.

А потом взгляд смягчился, Михаил коснулся протянутой ладони. Скальпель скользнул по коже, не причинив никакой боли. Капли алой крови упали в котел, и от них - Лида не могла оторваться! - в разные стороны покатились алые-алые волны. Зелье, которое еще мгновение назад, имело отчетливую зернистую структуру, начало меняться. Все катышки, комочки, маленькие кусочки, которые еще целиком не растворились в зелье - стали исчезать. На глазах за несколько мгновений, зелье стало прозрачным, как самая чистая вода, разве что с едва уловимым оттенком малахита, а потом пропал и он.

- Пять литров зелья?! - спохватилась Лида, поворачиваясь к Михаилу. - Да еще два твоих огромных. Мы это все не дотащим!

- Дотянем, - не согласился с ней мужчина. - Взгляни на зелье живой воды.