Когда она вернулась, Лешка уже смог взять себя в руки.

Он уезжал от симпатичной молоденькой девчонки. Да, Лида в школьные годы была очень симпатичной. И эти две косы, и задорная улыбка, и совершенно шальные серые глаза. Мальчишеская фигура и манера пинать мяч в дворовый футбол с мальчишками.

Когда он вернулся, ему показалось, что она ничуть не изменилась. На смену неизменным джинсам пришли штаны-хаки, рубашки и водолазки, пиджаки и разгрузочные жилеты.

Он был уверен, что все так же, она все та же.

Но к тому, что Гусар увидел, готов он не был. К этому нельзя было подготовиться!

Да, безусловно, Лида присылала фотографии. И в той половине писем, что он открывал, они встречались. Но ни одна фотография на свете не может передать красоты юной женщины, застывшей на пороге своего полного расцвета. Никакая фотобумага не может передать тонкого румянца смущения и ясности улыбки.

Она появилась на пороге не в классическом брючном костюме, хотя от Лиды этого можно было ожидать. Не выбрала она и юбку, что-то до колен, к которой она привыкла в своей форме. Девушка была в платье.

Длинном, бархатно-сером. Исчезла полицейская, несущая свой долг.

Исчезла матушка для полуночников, была только красавица, в одеянии из тумана. Волосы были убраны в сложную ракушку, несколько прядей щекотали шею и качались вдоль щеки, и их безумно хотелось сдвинуть в сторону.

Туфли лодочки, белоснежная накидка на плечах, что-то вроде вязаной шали - Гусар в этом не разбирался. В конце концов, когда раздеваешь женщину, не думаешь о том, как называется то, что на ней надето.

Сейчас он об этом немного жалел.

Открыв перед своей прекрасной спутницей дверь машины и предложив ей руку, чтобы Лиде удобнее было сесть, Лешка с какой-то усталой злостью подумал о том, что не стоило ее оставлять одну.

Мысль пришла и ушла, он сел за руль, закрыл дверь, повернул ключ зажигания и бросил взгляд на спутницу.

- Включить печку?

- Нет. Не настолько холодно, чтобы ее включать, - девушка, пристегнувшись, мечтательно взглянула в сторону близкого леса. Золотой колер радовал взгляд своим теплом. Бархатные сумерки еще только-только запутались в ветвях, и багровый шар солнца еще катился к горизонту, взбивая себе перину из облаков. - Ночью будет дождь.

- Как ты к нему относишься? - спросил Лешка.

Лида улыбнулась:

- Не люблю. До сих пор не люблю. А ты полюбил?

- Научился находить в нем свою прелесть. Он тихий. Успокаивающий. А еще его запах…

- Запах?

- Дождь пахнет свежестью. После дождя, помнишь из школьного курса естествознания, пахнет озоном? Один из способов определить рядом большое скопление полуночников - это дождь. Если он прошел, а озоном не запахло - значит, они рядом.

- Страшно? - спросила Лида тихо.

Лешка пожал плечами:

- Первое время, когда я только узнал, что по распределению попадаю в отряд полуночного спецназа - было жутко. Не страшно, а именно вот эта жуть. Она заглядывала ко мне в кровать, желала мне доброго утра. Смотрела на меня со дна обязательной кружки кофе. В такие моменты я думал, что ты бы не оценила мою трусость, и брал себя в руки.

- Неужели нельзя было отказаться от этой работы?

- Солнышко, - Лешка протянул руку и все-таки сделал то, что хотелось, качнул завитой локон у щеки. - Такая взрослая, а еще такая наивная. Эту работу тоже должен кто-то делать. И лучше, если это будут делать лучшие из лучших. Или, как в моем случае, те, кто до этих лучших под хорошим началом может дорасти.

- Ты смог?

- Кто знает. И… Скворцова, - вернулся безмятежно-легкий тон в разговор, - давай мы поменяем тему? О днях моего боевого прошлого и настоящего, мы поговорим в другой раз.

- Хорошо, давай тогда… о…

- И не о полуночниках.

- Даже не думала! - открестилась Лида.

Гусар хмыкнул.

- А глаза бегают. Врешь, Скворцова.

- Не вру! Стратегически утаиваю информацию, не ты ли говорил, что это разные вещи?

- Это говорила ты. Перед уроками математики, списывая у Димки контрольную работу.

- Да? - Лида засмеялась. - Ну, это вина математика, что я утаивала от него свои незнания в некоторых темах.

- А не твоя разве?

- Нет! Я была пацанкой, мне в принципе математика не могла быть интересна!

- Как история, литература, музыка, русский язык…

- Это все были временные помехи на пути к величию! - ухмыльнулась девушка. - Ну, знаешь, когда эти предметы отвлекали меня от того, что мне действительно было интересно.

- А потом весь преподавательский состав хватался за голову. Скворцова Лида заняла первое место по стрельбе из пневматической винтовки! Скворцова Лида заняла второе место по лыжам. Команда нашей школы заняла первое место в школьных сборах, благодаря Скворцовой Лиде, отлично разбирающейся в спортивном ориентировании.

- Ага, а к этому прилагалось, «разбила окно», «перевернула парту», «поставила Диме из Б-класса фингал под глазом», и как венчающий аккорд - «курила за углом клуба!»

- Последнее было неожиданностью для всех, - согласился Лешка.

- Первый и единственный раз попробовала, - фыркнула девушка, - и по закону подлости, на нем поймали, отругали, лекции читали, папе настучали.

- Чем, кстати, закончилась та история?

- Папа разрешил сесть верхом, чтобы у меня еще меньше свободного времени оставалось! Он, наивный, считал, что это поможет!

- Не помогло?

- Чтобы лишить меня своеволия? Нисколько!

- Чтобы ты не упрямилась… - Гусар задумался. - Нет, даже не могу себе представить, что надо тебе посулить, или что нужно сделать, чтобы этого добиться.

- Вот и не представляй! - заменила Лида просящиеся на язык слова «быть Мельником».

- Ладно-ладно, упрямая моя, этот ответ я тебе еще припомню!

- Вот! И тогда также ты говорил. А потом, «Скворцова к директору», «Скворцова к заучу» и начинается: «Лида, ты же девочка! Ты же…» и дальше полчаса воспитательной тирады, заканчивающейся обязательным: «Бери пример с Леши Гусарова, вот молодой человек - образец отличного школьника». Веришь, если бы я в тебя уже тогда влюблена не была, я бы тебя возненавидела.

- Бррр, - передернулся Лешка, хорошо помнящий какую веселую жизнь его невеста устраивала однокласснице, с которой вела холодную войну с периодическим обострением, выливающимся в боевые действия. - Насмотрелся, я на твое «ненавижу», еще когда ты с Юлькой воевала.

- Мы не понимали друг друга, - развела Лида руками. - Я не понимала, как можно быть такой гламурной кисо, а она - как можно носить джинсы, лазить по деревьям, гонять с пацанами мяч и бить окна.

- Полные противоположности.

- Почти.

- Было что-то, в чем вы сходились? - изумился мужчина.

- Лешка, не глупи. Мы обе были влюблены в тебя. Это была единственная точка соприкосновения, а заодно это только подкидывало дровишек в костер нашей ненависти.

- Вот как… Не знал, не знал. О, говоря о точках соприкосновения. Помнится, мне Димка был в тебя влюблен безумно. Где он сейчас?

- В Штатах. Сказал, что в России заниматься наукой невозможно, а она его любимая женщина. И смылся первым же самолетом после того, как ему предложили вакантное местечко.

- Да ты что! - Лешка, взглянув на часы, перестроился в соседний ряд, как только они выехали на трассу, и увеличил скорость. - Он же был таким правильным парнем.

- Был, - согласилась Лида.

Школьная тематика оказалась благодатной почвой. От некоего напряжения, которое еще витало в машине в самом начале, не осталось и следа.

Они разговаривали обо всем: школьных друзьях и приятелях, учителях и соревнованиях, играх, учебе и устраиваемых проказах. Настроение того времени, легкая ностальгия смешанная с задорной и едва уловимой грустью, сопровождала Алексея и Лиду до самого конца вечера.

Только, не стоило надеяться на то, что начавшийся так хорошо вечер может закончиться без эксцессов.

Некромант не дремал, и как только Лида оказалась за пределами домашней территории, как только она вышла из поля зрения страшного Мельника, он нанес свой удар. Видимо, легендарный Гусар из отряда оперативного реагирования его не пугал. А может быть, любое качество, на взгляд некроманта, могло быть разбито количеством.