По возвращении в Россию Василий Алексеевич продолжил службу. В девяносто третьем поставил амуницию и боеприпасы танковой части, направлявшейся на обстрел Белого Дома, за что получил давно заслуженные генеральские погоны. В первую кавказскую войну возглавил интендантскую службу экспедиционного корпуса, что немало способствовало процветанию доверенного швейцарского банка. Во вторую после победы успешно руководил реконструкцией нефтепромыслов и справедливым переделом собственности. Оппозицию не миловал, с населением был строг, но справедлив, с экономической элитой дружил, а главное, умел в рапорте подать начальству события в нужном свете и при этом свято соблюдал лояльность. Неплохо жил сам и давал жить другим. За столь недюжинные таланты генерала Бурдюкова ценили и продвигали в Генштабе. На нынешнюю должность он пришел с поста начальника Верхнекавказского военного округа всего полгода назад, после неожиданных трагических событий в стране.

Татьяна Ивановна всегда умела как никто понять мужа, поддержать его в годину испытаний. Вот и сейчас, глядя на усталое полное лицо генерала армии с глубоко залегшими у рта складками под пухлой опарой щек, она мягко, но требовательно спросила:

– Что случилось, Васик? Неприятности на работе?

– Да, Тусик, есть маленько, – кивнул печально министр, бросая на кресло китель, щедро украшенный орденскими планками. – Астероид замучил, будь он неладен!

– Этот ваш Веритас? О котором сейчас весь интернет трубит? Надо же, назвали, как старую швейную машинку! Только сегодня его по каналу «Культура» показывали. Но, Васик, вы же сумеете его сбить, правда? У нас же есть ракеты?

– Ракеты у нас есть, но мы никогда не пробовали. А если он развалится на несколько частей, может быть только хуже. Вот и ломаем головы всем Генштабом.

– Как же так? А что американцы? У них же есть какие-то специальные штучки, да? Ну, что-то такое лазерное? И у нас, кажется, тоже?

– Есть, но они тоже не пробовали и ничего наверняка сказать не могут. Никто ничего толком не может сказать, понимаешь?!

– А он действительно так опасен? Может разрушить большой город вроде Москвы?

– Может разрушить всю Европу и Азию в придачу. Да и Америке не поздоровится, и Африке, и Австралии…

– Это просто ужас какой-то! Но у нас ведь есть убежища, да? В крайнем случае мы с тобой и с девочками отправимся в бункер. Подождем там, пока все кончится. Конечно, будет непросто. Наверное, будет много жертв, как на чеченской войне. Но мы будем с тобой, наша семья справится со всеми испытаниями. А потом мы вернемся и станем здесь все восстанавливать. Как Скарлет вернулась в свою Тару… Придется, наверное, делать капитальный ремонт, менять стекла в оранжерее. Ну ничего, ведь за счет министерства. Они пришлют солдатиков.

– Тусик, ты не совсем понимаешь, – покачал головой генерал. – Тут ничего не останется.

– Как это ничего? А наш домик? А мебель? А картины? А мой Ламборгини? А твои Порш и Бентли?

– Ничего, Тусик. Все сгорит синим пламенем.

– Ты такой пессимист, Васик! Но мы справимся. Не стоит так переживать. Сгорит – так сгорит. Плакать не будем, да? Я ведь жена солдата! Главное сохранять присутствие духа, что бы ни случилось. Съездишь в Швейцарию, возьмешь сколько надо – и начнем с тобой новую жизнь!

– Вряд ли, Тусик. Скорее всего, и Швейцарии не будет. И банка нашего не будет. Может быть, и денег тоже вообще не будет. Ничего…

– Хватит меня пугать, Васик! Ты же все-таки у нас министр обороны. Ну, придумай что-нибудь. Бункер-то у тебя есть?

– У меня есть командный пункт. Это вроде такого блиндажа метров триста под землей. Там, наверное, можно несколько месяцев пересидеть, но очень тесно. И без удобств. Вообще-то туда гражданским нельзя…

– Мы твоя семья, а не какие-то там гражданские! И куда же нам, по-твоему деваться, если туда гражданским нельзя?!

– Тусик, пожалуйста, не волнуйся. Есть еще правительственный бункер. Туда, наверное, немножко гражданских можно, хотя он всего на пятьсот человек. А строили его в шестидесятые и с тех пор не очень-то проверяли. Там такие кубрики. Одно место общего пользования человек на сто. Наука и техника, конечно, ушли вперед, но мы как-то не думали…

– Ты что, Васик, издеваешься?! – впервые за много лет повысила голос Татьяна Ивановна. – Ты хочешь меня и девочек запихнуть бессрочно в общагу с мужиками?! В какую-то подземную хрущобу?! Почему ты раньше не построил для нас нормальный современный бункер по последнему слову вашей проклятой военной техники?! Прямо здесь, у нас на даче. Министр ты или не министр?! Разве нельзя было найти на это средства в бюджете?!

– Но Тусик, – беспомощно развел руками Бурдюков. – Я же их нашел. В бюджете. Только вместо бомбоубежища – вот… Все, что имею, всё твоё. Ты же знаешь, все на тебя записано. А на бункер не хватило. Кто же мог подумать?..

– Надо было думать! Министр обороны называется! В Москве у него палаты, в Барвихе у него дача, на Кипре вилла, в Майями квартира, в Агридженто дом, в Пукете бунгало, в Бостоне для девочек особнячок – только убежища своего нет. И в чужое не пускают. Просто король Лир, да и только! Да ты на свои мог пять таких бункеров построить! И что же теперь с нами будет?

– Только не волнуйся так, Тусик. Все будет хорошо, – оправдывался Василий Алексеевич. Мы сейчас пытаемся добыть у японцев их технологии строительства подземных убежищ. Они ведь там все свои острова заглубили на километр в землю. Громадные такие модерные эко-комплексы, каждый на пятнадцать-двадцать тысяч человек. Постараемся один такой здесь построить.

– Вот как? Настоящий японский эко-комплекс? Со всеми удобствами? – при воспоминании о японских отелях и спа в голосе Татьяны Ивановны проскользнули ностальгические нотки. – И у нас там будет свой номер? Апартаменты сюит-люкс, надеюсь? А где будет жить прислуга?

– Не знаю, Тусик, не знаю. Сначала нам еще надо получить у них технологии и построить все это, а времени остается очень мало, меньше полугода. При нашем-то долгострое…

Министр печально махнул рукой и потянулся к бутылке «Курвуазье VSOP».

Звонок не застал Махмуда Курбанова врасплох. Он почему-то был уверен, что вся президентская рать и на сей раз без него не обойдется. Астероид-андроид-полароид, а без Махмуда никуда вам, господа-товарищи, не деться. Ну что ж, правильный выбор: в такое время не на каждого можно положиться, и там хорошо это знают. А на него можно. Столько раз уже полагались, что давно со счета сбились, наверное. В списках Форбса он, конечно, только на восемьдесят пятом месте… был до недавнего времени. После скоропостижной кончины прежнего властителя России некоторые аналитики почему-то сразу переместили его на третье. Поторопились, конечно, джигиты. Если хороший казначей, это совсем не обязательно владелец, да? Это скорее эконом, опекун. Всяк сверчок… Если он, Махмуд, признает за собой третье место или даже тринадцатое, Контора по головке не погладит, да? Эти свое, кровное, не отдадут, и лучше их на вшивость не проверять. Тем более, что и казначеем, простым банкиром быть совсем не так плохо. Аллах учит скромности и честности. Ибо сказано в священном Коране в суре «Покаяние»:

Когда же Он одарил их из Своих щедрот, они стали скупиться и отвернулись с отвращением. Он наказал их, вселив в их сердца лицемерие до того дня, когда они встретятся с Ним, за то, что они нарушили данное Аллаху обещание, и за то, что они лгали.

Знакомый голос в трубке многозначительно произнес:

– Махмуд, есть важный разговор. Ты сейчас свободен?

– Для тебя, брат, я всегда свободен. Зачем спрашиваешь? Приезжай, барашка зарэжем, шашлык кушать будем!

– Извини, нам тут сейчас не до шуток. Ладно, сейчас приеду. Жди.

Через двадцать минут в зеленом трехэтажном особняке на Ордынке раздался звонок, и камера внешнего наблюдения показала черный шестисотый Мерседес у ворот.

Махмуд сам нажал кнопку. Стальные створки плавно открылись, пропуская машину во двор, и также плавно закрылись за ней. Еще через три минуты в кабинет Курбанова входил высокий плотный шатен лет пятидесяти с массивным черепом, цепким взглядом глубоко посаженных маленьких глаз и легкой приклеенной улыбкой на губах.