Какой бетон! Свинец раз в двадцать легче… Опять лопата валится из рук. – Куда дорогу тянете, далече? – Нет, недалече, к людям тянем, друг! Стоит мужик, смеётся, руки в брюки, Он без дороги может обойтись, И что ему дорожные науки, Которые придумывает жизнь. Ну, грязь так грязь… Эк невидаль в России! Её привыкли сызмальства месить. Постой, мужик, мы эту грязь осилим, Пора кончать в грязи по уши жить! Он в кирзачах шагает по щебёнке, И он ещё не прочь поговорить, И мы спешим по новенькой бетонке Таким, как он, дорогу подарить. 2004 Такой листвы не видел я ни разу — Тяжёлая, обильная листва. И кажется, что я с природой связан Какой-то древней степенью родства. Опавший лист из тех глубинных соков, Что бродят в венах матушки-земли, Её печальных дедовских истоков, Которые столетья замели. До октября листвы уже не будет — Пройдёт к Покрову жёлтая пурга, И в день рожденья на заре разбудят И ослепят сиянием снега. Подольше б отдохнуть от непогоды, Вглядеться повнимательней в себя. Спасибо, жизнь, тебе за эти годы, Что я провёл, ревнуя и любя. Такой листвы не видел я ни разу — Тяжёлая, обильная листва. И первый встречный с нею крепко связан Какой-то древней степенью родства. 1997 В Ряжске яблок – корзин не хватает, Наливные, одно к одному, И последний журавль улетает, Поклонившись жилью моему. Он вернётся по звёздам весною, Принесёт очищающий свет, Поздоровавшись утром со мною, Улыбнувшись, как добрый сосед. И, сощурив хитрющие глазки, Он воскликнет: «А как ты хотел! Обещанья для птицы – не сказки, Я ведь правда к тебе прилетел…» А пока он кричит над болотом На исходе осеннего дня, И опять окликает кого-то, И мне кажется, это меня. В Ряжске яблок – корзин не хватает, Наливные, одно к одному. Почему же так поздно светает И откуда печаль, не пойму? 2004 Ранней осени танец, Дождь смеётся до слёз, И здоровый румянец Тронул щёки берёз. Разбежались опята По замшелому пню, Мухомор конопатый Протянул пятерню. Всюду ёлки да палки, Но гурьбой в стороне Ковыряются галки На пожухлой стерне. Муравьиная куча, Робкий заячий след, И угрюмая туча Закрывает весь свет. Чернота небосвода, Предвечерняя мгла. Вот такая погода, Вот такие дела. 2004 Скрипит, но спокойно везёт Нехитрую, в общем, поклажу. С неё, хоть двухтысячный год, В дороге районной не слажу. Сойду и тотчас в колею, В её чернозёмную жижу. На ней даже долю свою Вперёд на столетие вижу. На ней то трава, то дрова, Тяжёлые длинные слеги. Покуда Россия жива, Куда ей одной, без телеги… 2005 «Что-то рано стрекочут синицы…» Что-то рано стрекочут синицы, Выбирая на зиму жильё, А весёлые певчие птицы Летом людям пропели своё. Журавли замирают в болоте, Провожая пролётных гусей, И, наверное, к этой субботе Откочуют губернией всей. До свиданья, беспечное лето, Белый хлеб, ключевая вода, И спасибо вам всем за советы И за то, что прощали всегда. Вдоль дороги берёзы и сосны Забрели по колено в траву… Еду жизнью своей двухполосной Летом в Ряжск, а под осень в Москву. 2005 Гоню соседскую собаку, Коров топочущих на луг, Иду неспешно на рыбалку И что-то напеваю вслух. Уже в пруду резвятся утки И гуси чинно входят в пруд… Какими будут эти сутки, Что людям добрым принесут? 2005 «Ответил бы, если б спросили…»
Ответил бы, если б спросили: – Кто ближе тебе и родней? — Не те, кто кричат: «За Россию!», А гнущие спину пред ней. 2005 Я кричу, а он не слышит, Что-то сам себе поёт. – Дядя Гриша, дядя Гриша, Дядя Гриша, глянь, клюёт! Поплавка в реке не видно, Значит, крупная взяла… Нет, не лещ, но как обидно, Что плотва и та сошла. У костра сидим и дремлем, Есть и лещ, и есть плотва, И привычно греют землю Прошлогодние дрова. 2006 |
