Говоря о либеральном направлении, органичном для ученых, нужно оговорить их отношение к демократии. Коль скоро демократия означает народовластие, она не противоречит либерализму. Но коль скоро речь идет об ученых как социальном слое, претендующем на свою роль в обустройстве общества, нужно оговорить часто упускаемое различие между демократией и охлократией – властью толпы, обычно приводящей к диктатурам и произволу.

С самого начала демократии – с древней Греции – демос включал в себя не все слои общества. Это охлос включал в себя всех свободных, кто умел кричать. В демос не входили ни проживающие в стране иноземцы, ни рабы. «Самая демократическая в мире» избирательная система СССР лишала избирательных прав целые классы – буржуазию, дворян, священников, кулаков («лишенцы»). Когда же сталинско-бухаринская конституция предоставила избирательные права всем, права эти не содержали уже ничего – выбирали одного из одного. Абсолютная демократия есть охлократия. Логично не предоставлять избирательное право (то есть право управления страной через своих представителей) ни детям, ни сумасшедшим, ни пьяницам, ни заведомым преступникам, ни нарушившим избирательное право других. В предложениях Юлии Латыниной ввести образовательный ценз и ценз налогоплатежный есть здравое зерно. Законодателю надо бы озаботиться тем, чтобы отсечь от управления страной людей с рабской психологией и навыками принципиального паразитизма.

Наверное, пора создавать особую партию ученых, в которую вступят не только ученые, не только работники науки, но и те, кто хотел бы, чтобы власть принадлежала людям образованным, свободомыслящим, честным, разумным и компетентным. Когда такая партия будет создана, она сможет выбрать из существующих общенародных партий, к какой из них присоединиться, если ученых устроит общая программа. Ведь смысл не в том, чтобы отнять голоса у родственных партий, а в том, чтобы добавить. Добиваться нужно не дробности, а единства.

В понедельник 22 августа я неотрывно слушал захватывающую передачу на «Эхе Москвы» – «Полный Альбац». В гостях у редактора New Times Е.М. Альбац были интересные гости – политик и бывший чемпион мира Гарри Каспаров, проректор Высшей экономической школы профессор К. Сонин и ветеран группы «Альфа», двадцать лет назад (тогда в «спецназе нелегальной разведки» – как определила Альбац), капитан Первого главного управления КГБ СССР Анатолий Ермолин, ныне обозреватель демократического журнала New Times. Речь шла о двадцатой годовщине путча и его разгрома, сравнимого с революцией. Альбац процитировала только что вышедший стих «Гражданина поэта» Д. Быкова: «Мы были дураками, когда стояли там» – стих, отражающий общее разочарование. Лидеры, вроде бы демократические, осуществили колоссальное и бессовестное обогащение кучки своих приближенных и привели к власти новую номенклатуру из КГБ. Альбац попросила своих гостей ответить на простой вопрос: «Почему демократы проиграли?»

В этот вопрос упирается другой, непосредственно близкий ученым: почему российская наука захирела? Почему спутники и самолеты стали падать, плотины рушиться, склады взрываться. Почему власти стали полагаться не на науку, а на молитвы? Почему самая активная и способная молодежь бежит из страны? Ведь если бы демократы не проиграли, мы были бы, вероятно, нормальной европейской страной.

В студии собрались очень умные и благородные люди. Все их ответы были вразнобой, и они меня совершенно не удовлетворили. И я думаю, что демократы проиграли и продолжают проигрывать именно потому, что на этот простой вопрос даже цвет интеллигенции не может дать внятного и убедительного ответа. Вероятно, этот ответ не прост. Возможно, сказались разные факторы, и мне кажется, главные остались неназванными. Какие это факторы и какова мера участия каждого, предстоит устанавливать социологам, политологам, историкам и экономистам. А думать над этим – нам всем.

Каспаров выдвинул причину, что в России не хватало демократических традиций. Поэтому Ельцин не решился провести люстрацию – запрет компартии и чистку ее кадров из верхнего эшелона. Но в Германии таких традиций также не было, а денацификация прошла (конечно, в результате победы над нацизмом).

Сонин высказался в близком духе: за семьдесят лет все активное и самостоятельно мыслившее было уничтожено, не уцелели, не выжили те, кто мог бы стать главной опорой настоящей демократической власти. А еще он добавил, что в России было много крупных предприятий, способных стать базой для «олигархов». Вот они, мол, и воспользовались. А ведь в Германии террор действовал более сжатые сроки, но столь же испепеляюще. Тем не менее люди и силы нашлись. А крупных капиталистов выносит наверх при любом развитии капитализма, но почему у нас они стали именно «олигархами» – то есть соединяющими колоссальное богатство с политической властью? Такими настоящими «олигархами» у нас являются не Вексельберг с Потаниным, не Ходорковский с Лебедевым, а члены кооператива «Озеро».

Ермолин причиной назвал нефть и газ. Нефтяная игла портит многие страны легкими долларами, направляет их экономику на сырьевой путь, создает паразитирующую элиту. Но не все ей поддаются. Норвегия не поддалась.

Сама Альбац, говоря о причинах гражданской пассивности населения и всесильной коррупции, сделала упор на фактор воспитания: не стало нравственности, этики. Так ведь опять же почему? Каспаров тоже об этом говорил, но в персональном аспекте: у чехов был Гавел, у поляков Валенса. Вот если бы жил подольше Сахаров…

Но мы же помним, как выступление Сахарова прерывал слабый и невежественный генсек, поумневший только через четверть века, и как шумело агрессивно-послушное большинство. Так ведь и сейчас в Думе сидят те, кто при виде Сахарова только топал бы и шумел («Дума – не место для дискуссий»).

Все эти факторы, конечно, как-то сказывались, повлияли, но не оставляет ощущение, что что-то важное не досказано. Во всех революциях через короткое время у власти оказываются проныры и корыстолюбцы. Вспомним французскую Директорию – коррупция была не слабее нашей. Посол, предлагавший министру иностранных дел Талейрану взятку, обещал два миллиона и полную тайну. «Дайте три, – отвечал Талейран, – и кричите об этом на каждом углу». Вопрос в том, почему такие деятели сменяют первоначальных вождей, благородных и бескорыстных.

Почему «шоковая терапия», обусловившая «германское чудо», не произвела в России аналогичных чудес? Думаю, что реформаторы не учли исторические и культурные особенности нашего общества, сформированные его историей и природой нашей страны. Здесь близкая к северу природа (большей частью скудные почвы и суровый климат с коротким летом) не создавала таких благодатных условий, как в остальной Европе. Нужно было выкладываться в короткие страдные периоды и маяться ожиданием в остальные. Формировался характер, приспособленный не к длительному систематическому труду, а скорее к авралам. Освобождения от пут социалистической экономики оказалось недостаточно. Требовалась длительная перестройка сознания. Что она возможна, показывает опыт Скандинавии, где климат не мягче.

Далее, нужно было учесть исторический опыт России, ее культурную наследственность. Века крепостничества, отложившиеся в психологии народа тяжким грузом, были зафиксированы семидесятилетним военно-феодальным опытом «реального социализма». За эти семьдесят лет был сформирован homo soveticus, привыкший не думать самостоятельно, все делать напоказ, работать спустя рукава и получать за это мизерную, но гарантированную пайку. Он не способен воспользоваться свободой вполне и самому взять на себя построение своей судьбы, он инфантилен и ждет благодеяний сверху. Выдавливать из себя советского раба нужно по каплям, и это займет не меньше поколения.

Думаю также, что Юлия Латынина права: одна из ошибок демократов – всеобщее избирательное право. Мы хорошо знаем по опыту, что массы часто падки на предвыборные подачки и популистские лозунги, они частенько избирают тиранов и диктаторов, а эти окружают себя тайной полицией и чиновниками, при которых расцветает коррупция. Власть разумна там, где на выборах действует образовательный и имущественный ценз, не говоря уже о цензе психического здоровья. Точно так, как действуют некоторые ограничения при выборе присяжных. Бродягу и пьяницу в присяжные не выбирают.