- А как же Омар-Али! - Все бросились к отсеку, где он лежал. Что-то заело в двери отсека, и мы никак не могли в него проникнуть. Доктор Орфус, находившийся внутри, не откликался, может быть потому, что тяжелая массивная дверь не пропускала звуков и он нас не слышал.

Едва Иранита кинулась за инструментами, чтобы взломать дверь, она поддалась усилиям, и нам удалось войти внутрь помещения. Доктор Орфус стоял на коленях, склонившись над Омаром-Али и вводил под кожу какое-то лекарство. Затем он поднялся и, ни на кого не глядя, сказал:

- Помогите...

Вместе с ним мы подняли Омара-Али и уложили снова. Тело его стало грузным, в нем уже не было жизни.

Мы стояли молча и ждали, что скажет Орфус. Когда он медленно натянул на лицо молодого сомалийца белое покрывало, поняли: Омар-Али мертв.

Наступил вечер. В микрофонотеке я отыскал пленку с записью моцартовского "Реквиема", поставил ее в Воспроизводящий Аппарат, и звуки траурной музыки еще раз напомнили нам о том, что только от нас зависит, сумеет ли ОКЕАН избавиться от гибельной для него угрозы поголовного истребления.

В эту ночь вряд ли кто из экипажа мог быстро уснуть. Корабль вел автомат-штурман. Все было спокойно, но минувшие волнения и усталость от пережитого за последние сутки давали о себе знать.

День за днем, час за часом... Остров, к которому движется "Брами", уже близок.

Каждая деталь высадки обсуждалась самым подробным образом. Все отчетливо представляли себе опасности, встреча с которыми была вполне вероятной. Но ведь наверняка были такие опасности, о которых мы и понятия не имели! Всего не предусмотришь.

Предполагалось, что, углубившись на семь-восемь километров, спиралеход пройдет оставшееся пространство глубоко под островом таким образом, чтобы даже промышленные скважины, которые могли бы встретиться, оставались вне маршрута.

Последний отрезок пути оказался для нас едва ли не самым трудным и сложным. Не стану во всех деталях описывать его, скажу лишь, что, по мере погружения, температура окружающей среды заметно повысилась, и когда мы достигли отметки 8109 метров ниже уровня земной поверхности, температура подземных пластов, как показывали приборы, была близка к 280 градусам. Только благодаря непрерывному действию наружных и внутренних охладителей в помещениях "Брами" эта перемена мало ощущалась.

А затем начался подъем, своего рода подземное восхождение. Оно протекало без каких-либо происшествий. Зато наше волнение и внутреннее напряжение непрерывно возрастали.

Для того чтобы приблизиться к поверхности "Эль-Параисо", мы выбрали ночные часы. Было около трех часов пополуночи, когда Йоноо остановил движение спиралехода.

Итак - мы у цели. То есть - почти у цели... А дальше... Да, вот что будет дальше, мы пока и понятия не имели. Мы знали, мы понимали: не только каждый день - каждый час дорог, ибо там, в ОКЕАНе, погибают люди.

Тем не менее командир Грэнси приказала всем отдыхать. По крайней мере, четыре-пять часов на "Брами" будет царить полная тишина.

Все разошлись по своим каютам. Ни водная стихия, ни вулканические силы, ни морские чудовища не могли уже нам угрожать. Опасны только обитатели "Эль-Параисо". Но для них мы пока недосягаемы.

Здесь, совсем близко от поверхности, надлежало нам затаиться, подобно зверю в берлоге.

И мы затаились.

Все механизмы были остановлены. Не работали генераторы тока. Мы перешли на аккумуляторное питание. На борту "Брами" такой тишины давно уже не было. Но никто не мог уснуть. Пришлось использовать аппаратуру электросна. Во всех каютах имелась такая аппаратура. Стоит наложить на лоб и запястье тонкие браслеты-контакты, включить ток - и спустя несколько минут вы уже крепко спите. Сон продолжается заданное вами же время.

Четыре с половиной часа электросна подкрепили нас. Раньше других поднялась Иранита, которой предстояло приготовить завтрак.

Наступило утро. Поели кое-как, торопливо; мешало волнение, охватившее всех до единого. Больше других был неспокоен мой Иль. Он суетился, то забегал в рубку Управления, то вертелся около меня.

После короткого совета решили, что в первую разведку отправимся я и Павел Береза. И это было разумно: в случае неудачи на корабле оставался Йоноо и, стало быть, "Брами" было кому вести, ну а я... мое присутствие было вовсе не обязательным.

Между спиралеходом и земной поверхностью лежала еще толща грунтов, которую надо преодолеть, но Йоноо уверенно заявил:

- Впереди, на оси движения "Брами", должны быть какие-нибудь щели, проходы. Думаю, что выход найти можно. А на всякий случай - надо взять с собой переносный "Штурм-резак" с кабельным питанием.

Мы облачились в легкие комбинезоны с обогреваемой подкладкой. В одном из нагрудных карманов - радиофон, в другом - аптечка. И, кроме того, в боковых карманах - некоторый запас продовольствия в виде таблеток.

Так называемого личного оружия в ОКЕАНе давным-давно не знают. Его попросту не существует.

Однако же идти в разведку в "Эль-Параисо" совершенно беззащитными было бы неразумно. Правда, в исключительных обстоятельствах можно на поверхности использовать "Штурм-резак", но это была бы полная демаскировка. По настоянию Грэнси, мы взяли сонометы.

Тому, кто видел стариннейшие пистолеты, нетрудно представить себе и сономет. Они очень похожи. Только сономет компактней.

В его обойме хранится три заряда конической формы, на самом конце которых прилажена крохотная игла. Заряд этот - не что иное как мягкая пластическая масса, в которой содержится сильнодействующее вещество, почти мгновенно вызывающее сон.

Движение заряду сообщает вращающийся диск, с которого срывается игла. Попав в человека, она не вызывает травмы, а лишь слегка, на полтора-два миллиметра, прокалывает кожу. Проникшее в кровь вещество действует безотказно.

Экипированные таким образом и снабженные, кроме того, портативными фонарями, мы приготовились к операции, которой Иль (кстати сказать, тщетно умолявший меня взять его с собой) дал название "Летучая мышь".

- Вы должны быть, паа, бесшумными и быстрыми, как летучая мышь.

Еще минут десять обсуждали возможные варианты предстоящей операции.

- Самое сложное во всем этом,- сказал доктор Орфус,- узнать "код поведения"... - Он задумался. - М-мм... да. Оттого, что ОКЕАН много десятилетий не имеет никакой связи с проклятым "Эль-Параисо", наши представления об этом "прелестном" местечке чертовски устарели! Итак, если даже будет достаточно наблюдений, которые позволят любому из нас принять внешний облик эль-параисянца, все равно надо знать язык.

- Значит, нужно иметь модель, - заметил Павел Береза. Он смотрел на Орфуса, на Кванту с ироническим недоумением, словно удивляясь тому, что мы не понимаем столь простой истины. И даже укоризненно покачивал головой.

- Дорогой сотворец Береза, - с досадой произнес доктор Орфус, - не упрощайте! Наука о человеческом общении - сумма множества наук... Этим предметом занимаются философия и социология, этика и эстетика, педагогика и медицина, психологическая и социологическая лингвистика, общая и социальная психология, история, а также...

Но тут командир Грэнси взмолилась:

- Ради самых красивых звезд, доктор Орфус! Сейчас нам не до этого! Как бы то ни было, Павел прав. Мы должны иметь модель. Нам нужен...

- Живой натуральный эль-параисяиец, - отозвалась Кванта, моментально ухватившая суть сказанного. - А еще лучше - два!

- Вы хотите сказать - пленные?- не скрывая негодования, воскликнул доктор Орфус. - Неужели нельзя обойтись без насилия?

- Можно, - с неменьшим негодованием ответила Грэнси. - Для этого нужно только выйти всем на поверхность острова, явиться на ближайший полицейский пост и получить все необходимые данные. Так, доктор! - Все более распаляясь, она спросила: - Неправда ли, эль-параисянцы, поразив ОКЕАН страшной эпидемией, никакого насилия не совершили?