— Да нет, все просто здорово, — ответил Леггер. — Великолепно!

«Еще бы, — подумал он про себя, — считай, что чудо».

Банка была теплой наощупь. Это от того, что она лежала в «бардачке».

«Господи, я и впрямь тронут до слез!»

На какой-то миг в его памяти всплыло туманное воспоминание из детства. Нечто связанное с его подружкой, маленькой девочкой одного с ним возраста. Они сидели за большими столами — дети постарше находились на противоположном конце комнаты. И она подала ему эти золотистые ломтики прямо со своей тарелки. Консервированные персики, влажные и скользящие в собственном соку.

И вот они появляются вновь. Леггер поболтал содержимое банки, наблюдая за тем, как кусочки персиков лезут друг на друга. — «Символист во мне еще жив, — сухо заметил про себя он. — Интересно, а почему эти персики не упаковывали в меховые упаковки? Но тогда кто бы посмел их есть? О, господи, — он вздохнул. — Мое сердце тает при этой мысли. Мысли, таящейся за скользящим движением. Подарок маленькой девчушки».

— С тобою все в порядке? — Голос Энн пронзил мечтания Леггера. Он оторвал взгляд от открытой консервной банки.

— Да, — совершенно членораздельно ответил он. — Спасибо.

Он сунул руку в банку и выудил оттуда одну из долек, ухватив ее двумя пальцами. «Со мною все будет в порядке, — подумал он про себя. — По крайней мере в течение какого-то времени». Он протянул золотистый ломтик Рэйчел. Она посмотрела на него, затем наклонилась и съела ломтик в два приема, прямо с руки Леггера. При этом ее белые зубки скользнули по краешкам его чувствительных пальцев.

— Сладкие, — промолвила она спустя мгновение, похоже, как следует поразмыслив, прежде» чем что-либо говорить. Она высунула язык и слизнула капельку янтарного сиропа с пальцев Леггера. И это почему-то заставило его вспомнить о кошке. Ощущение влажной и мягкой наждачки язычка грациозной мурлыки. Рэйчел улыбнулась ему: слабое движение бледной плоти, небольшой временный триумф; акция по сдерживанию того самого рака, что съедал ее сейчас изнутри.

Еще до того, как банка была опустошена, Рэйчел положила голову к нему на плечо и закрыла глаза. Потихоньку, чтобы ее не разбудить, Леггер достал из банки последние дольки персика и тут же их проглотил. Эн поставил банку под ноги и откинулся на потертой обивке с Рэйчел на плече, столь невесомой, что казалось, будто и нет е вовсе.

В ноздри ударил еле ощутимый запах рыбы Леггер бросил взгляд на переднее сидение и увидел, как Дорц перемазанной в масле рукой накладывает бланшированную сельдь на тонкие ломтики черного хлеба, который ему протягивает Энн и с удовольствием их поглощает, не отрывая глаз от дороги. Масло блестело на пальцах уплетавшей рыбу Энн.

«Что за комфортабельный автомобиль, — подумал Леггер в дремотном удовлетворении. — Теперь-то я понял, что люди раньше в этих машинах видели. О, если б можно было катить вот так целую вечность… А почему бы и нет? И о чем я забываю?»

Он беспокойно заерзал в одолевавшем его сне. Дорога тянулась вперед, прямо как… Ну да! Теперь он знал это точно, вот именно, прямо как пуля… Когда он очнулся от забыть? солнце уже садилось и апельсиновые холмики дороги уже погружались во тьму. «Что происходит»? — подумал Леггер, сонный туман окончательно улетучился. Автомобиль сейчас еле тащился. На переднем сидении Энн прильнула к лобовому стеклу и напряженно вглядывалась в безликий пустынный ландшафт, не отпуская из своих побелевших пальцев руку Дорца.

— Эй, — начал было Леггер, но яростное шипение и шиканье Дорца тут же заставило его замолчать. Он вновь откинулся затылком на обивку. Свернувшаяся на сидении калачиком и положившая голову ему на колени Рэйчел вздрогнула, но так и не проснулась. Он провел ладонью по ее лбу, теплому и влажному от отупляющей лихорадки.

— Вот оно, — при звуке голоса Энн Леггер по-мотрел вперед и увидел, как ее ногти впились в запястье Дорца. Она показала на ряд невысоких зданий, черными контурами прорисовывавшихся на горизонте. Автомобиль, прибавив скорость, покатил к ним.

Когда они подъехали поближе, то можно было уже прочитать надпись на огромном облезшем рекламном плакате, установленном на краю дороги. «Мотель «Островок в пустыне» складывалось из разбитых неоновых трубок.

— «Всегда есть свободные места», — прочитал вслух Леггер. Поверх надписи имелся выгоревший на солнце рисунок, изображавший женщину в купальном костюме, нырявшую с каким-то экстатическим выражением на лице как раз туда, где сухой песок встречался с окаменевшим асфальтом.

Когда автомобиль достиг этой вывески, Дорц свернул прямо под нее, покатив по узенькому ответвлению, что вело прямо к зданиям.

Леггер бросил взгляд на искаженное теперь углом, с которого он смотрел, лицо ныряльщицы. Нанесенные масляной краской черты шелушились, облетая с металлического листа, будто съеденные проказой. «Что поделаешь. Время — это неизлечимая болезнь», — философски заметил про себя Леггер.

Дорц подогнал машину к первому и самому большому из домов. Между огромной стеклянной панелью окна и дверью, на одном шурупе болталась деревянная табличка, с надписью «Офис». Дорц заглушил мотор и машина наконец остановилась.

— Ну, что, бандиты, — промолвил он, потягиваясь. — Сдается, мы приехали.

— Это и есть Борон? — удивился Леггер. — Всего лишь один-единственный мотель?

— Нет, — город чуть дальше по дороге. — Дорц повернулся к Энн. — Ты в этом уверена?

Она кивнула.

— Они тут точно были, — еле слышно добавила Энн. — Но пока я не могу определенно сказать, оставили ли они здесь хоть что-то.

— Так вы говорите о моем отце… и матери? — переспросил Леггер.

— Верно, детка, — поглаживая рулевое колесо, Дорц некоторое время разглядывал мотель.

— Ну ладно, — наконец-то изрек он. — Пойдем посмотрим…

Он достал из «бардачка» фонарик, открыл дверцу и вылез из машины. Энн пошла вслед за ним по засыпанной песком автостоянке. Когда Леггер, осторожно приподняв с коленей голову Рэйчел, положил ее на сиденье, она внезапно открыла глаза, окончательно очнувшись ото сна.

— Где мы?! — в ее тоне чувствовалась явная паника.

— Все нормально, — успокоил ее Леггер и погладил по волосам. — Мы близ Борона, понятно? Быть может то, что ищет Дорц, находится именно здесь.

Она вновь закрыла глаза.

— А что, если он и впрямь найдет здесь это? — Ее голос был лишен каких бы то ни было эмоций…

Леггер ^потянулся к ручке дверцы.

— Не волнуйся, я сейчас вернусь.

Ответа не последовало. Он вылез из машины и отправился вслед за Дорцем и Энн. «Да, — подумал он про себя, — а что, если и впрямь найдет? Чем же тогда все это кончится?»

Дорц ковырялся с рукояткой входной двери как! раз в тот момент, когда подошел Леггер.

— Вот тварь! Закрыто! — в отчаянии воскликнул Дорц.

— Может, они тебя не ждали, — заметил Леггер.

Прорычав нечто невразумительное, Дорц отошел прочь, но вскоре вернулся с огромным булыжником из ограды того, что прежде было примыкавшим к строению кактусовым садиком. Раскачав, Дорц швырнул булыжник в стеклянную панель окна. Она весьма зрелищно разлетелась вдребезги, большие острые осколки со звоном полетели внутрь помещения. Дорц вытащил из кармана фонарик, сбил им еще торчавшие из рамы стекла, после чего перемахнул через подоконник. Через несколько секунд он уже открыл изнутри входную дверь.

— Добро пожаловать.

В свете заходящего солнца Леггер вполне мог различить обстановку офиса — высокая конторка делила пространство надвое. Парочка кривоногих стульев — металлический и пластмассовый, — стояла у приземистого стола со стеклянными пепельницами. Лучик Дорцева фонарика скользил по углам, высвечивая скопления песка и пыли. Осколки заскрипели под подошвами ботинок. Леггер подошел к стене у конторки и стал разглядывать висевшую на ней фотографию в рамке. То был черно-белый глянцевый снимок, заметно пожелтевший от времени, на котором оказался запечатлен бравый старик в белой ковбойской шляпе и галстуке на резинке. В тусклом свете Леггер с трудом разобрал сделанную на фотографии дарственную надпись: «Чудесным людям мотеля «Островок в пустыне».