- Я не поблагодарила тебя, - сказала она смущенно. - Спасибо, что возишься со мной.
- Если ты сейчас же не замочишь, я тебя задушу, - пообещал Эфриэл и с размаху опустил ей на лицо подушку.
Глава XII (начало)
В последующие три дня пути лорд Освальд совершенно переменился. Он позабыл об охоте и все время ехал рядом с каретой супруги. По совету Эфриэла, Бранвен разговаривала с мужем неохотно и исключительно через окошечко, открытое наполовину. В карете было душно и темно, но герцогиня терпеливо переносила сии неудобства, возлежа на подушках, подперев голову рукой, и слушая, как супруг разглагольствует о чрезмерной жестокости некоторых красавиц.
Теперь не было необходимости разбивать на ночь шатры - на пути повсеместно попадались деревушки и небольшие города. В первую же ночь после праздника в Имерилье, заночевав в гостином доме, Бранвен не могла уснуть до полуночи - лорд Освальд приходил несколько раз, то умоляя, то требуя, чтобы его впустили. Начинались переговоры через дверь, но Бранвен стояла на своем - есть Адончия, вот к ней и надо отправляться милорду герцогу.
Но любовница, разрешение на которую было получено, сразу потеряла половину прелести. Однажды утром Бранвен оказалась свидетельницей, как Адончия получила от лорда Освальда выволочку из-за того, что осмелилась подойти слишком близко и надоедать разговорами. А в другой раз он велел служанке ехать в хвосте каравана, сочтя ее наряд неприличным и безвкусным.
Зато когда Бранвен объявила, что не желает надевать прежних платьев, в первой же лавке был куплен ворох юбок, ярких чулок и кофт с короткими рукавами. Примерила Бранвен и кружевное покрывало, которое помогли ей надеть Чикита и Тония, весьма зауважавшие герцогиню, и теперь всячески старавшиеся ей услужить. Оказалось, что нацепить кружева - вовсе не простое дело, как могло показаться. Девицы объяснили Бранвен, в чем тут хитрость. Чтобы кружева лежали на плечах красивыми складками, их требовалось приколоть к рукавам. Сначала нужно было склонить голову к левому плечу и приколоть кружева справа, а потом наклонить голову к правому плечу и закрепить покрывало слева.
- Так ваша светлость убережет личико от загара, - услужливо объяснила Чикита, - и будет совсем не жарко.
Но больше всего Бранвен нравилось, что кружевная накидка не скрывала волосы. В Аллемаде замужние женщины не носили генины, и внешним видом почти ничем не отличались от девушек, только прическу украшали массивными гребенками с резьбой и драгоценными камнями, а девушкам полагались гладкие гребни без особых украшений.
Все складывалось, как нельзя лучше, но особой радости Бранвен не ощущала. Да и Эфриэл сделался чересчур задумчив. Так они и ехали молча, думая каждый о своем, и даже шатрандж не занимал умы. И от беспокойных дум, а может и от жары, Бранвен почти каждую ночь мучилась тяжелыми снами, и даже ведро со льдом, поставленное на ночь возле постели, чтобюы охладить воздух, не избавил герцогиню от кошмаров. Раз за разом она просыпалась в холодном поту, с колотящимся сердцем. Эфриэл, которого она будила вскриками, поначалу ворчал, а потом принимал каждое пробуждение с покорной обреченностью.
- Ты переела перечного супа за ужином, - сказал он, когда в очередной раз Бранвен вскочила в постели, блуждая взглядом. - Переходи на фрукты. От них желчь не попадает в кровь.
- Прости, прости, - бормотала Бранвен, снова укладываясь. Иногда она пыталась пересказать ему свои кошмары - какие-то путанные и непонятные сновидения, где ей слышались плач и стоны женщин, заключенных в подземельях, и все время были быки, мчавшиеся яростно и грозно, и пытавшиеся поддеть на рога.
- Бред, - вздыхал Эфриэл. - Спи давай, я зеваю до ушей.
И она засыпала, отыскав прежде в темноте его руку, и вздрагивая в полудреме.
День накануне прибытия в столицу ознаменовалось появлением нового лица. Эфриэл удалился в коридор, предоставив Бранвен время на утренний туалет, а вернувшись сказал:
- У порога стоит какая-то старуха.
- Наверное, лорд Освальд прислал новую служанку.
- Не знаю, не знаю, - сид окунулся головой в таз для умывания и вынырнул, отфыркиваясь и отряхиваясь, как собака. - На служанку она не похожа, скорее, на опытную ведьму.
- Сейчас посмотрю, - ответила Бранвен, заинтригованная.
- Посмотри, - проворчал Эфриэл, отметив про себя, что с памятного дня, когда почтительный супруг припечатал нежной супруге по личику, она перестала говорить о нем с придыханием «мой муж». Теперь он был всего лишь лорд Освальд - ни больше, ни меньше.
Бранвен накинула на ночную рубашку длинную шаль с кистями - еще одна излюбленная деталь наряда женщин в Аллемаде, и выглянула в коридор.
За порогом стояла женщина в строгом черном платье - ничего похожего на легкомысленные южные наряды. Когда дверь скрипнула, женщина живо оглянулась и заулыбалась.
- Доброго утра вам, госпожа герцогиня!
Белый отложной воротничок освежал ее лицо с морщинками-лучиками в уголках глаз. На носу ловко сидели круглые очки, черная кружевная наколка красиво выделялась на седых волосах. Несколько оплывшие с возрастом черты придавали женщине вид доброй бонны-нянюшки. Бранвен сразу вспомнила милую Тильду, прониклась к женщине приязнью и подосадовала на Эфриэла, как всегда поспешившего наговорить гадостей. В руках «нянюшка» держала шкатулку, запертую на миниатюрный замок.
- Позвольте представиться, госпожа герцогиня, - женщина поклонилась, разглядывая Бранвен с благожелательным интересом. - Меня зовут Леоакадия, я экономесса в Каса Люстросо, замке вашего супруга. Обычно меня зовут пейнета Кайя, но я вовсе не благородного происхождения, поэтому называйте меня по имени.
- О! Что вы! Если позволите, я буду называть вас пейнета Кайя, - сказала Бранвен, приглашая женщину войти.
- Если позволю! - засмеялась она. - Ах вы, моя дорогая! Кто же я такая, чтобы позволять вам что-то или запрещать? Позвать ваших горничных? Сегодня можно не торопиться с выездом - до Ла-Коруньи осталось несколько часов пути. Герцог распорядился, чтобы вас не беспокоили и дали отдохнуть. В Ла-Корунье будет большой праздник по случаю вашего приезда, вам надо выглядеть соответственно.
- Горничные, да... - Бранвен смущенно заулыбалась, услышав о празднике. Похоже, в этой стране любили праздновать каждый день, когда всходило солнце.
Тония и Чикита по приказу пейнеты Кайи явились с быстротой, достойной ветра. Под строгим взглядом экономессы девицы совсем присмирели.
Внимательно следя за действиями служанок, пейнета Кайя рассказала Бранвен, что едва только прибыл гонец от герцога, она собралась в дорогу и выехала навстречу каравану. Шкатулку она держала на коленях, рассеянно поглаживая крышку.
- Я привезла вам фамильные драгоценности рода Аллемада, - экономесса достала из поясной сумочки пергаментный свиток, поправила очки и зачитала, водя пальцем по строчкам: - Гребень, серьги, ожерелье, два кольца с рубинами, золотая печатка, три цепочки, шесть браслетов...
- Зачем вы подвергали себя опасности, путешествуя с таким богатством! - воскликнула Бранвен.
- Никакой опасности, - заверила ее пейнета Кайя. - По распоряжению герцога, драгоценности сопровождал целый отряд. Нам никто не был страшен. Зато вы въедете в столицу во всем великолепии.
- Как хорошо, что вы об этом подумали...
- Служить вам - моя обязанность. Я в Каса Люстросо с пяти лет, надеюсь, что и дальше буду вам полезной.
- Это несомненно! - пылко заверила ее Бранвен.
- Поменьше чувств, гусочка, - напомнил Эйриэл. - Ты ничего об этой старухе не знаешь. И лично мне она не нравится.
- Тебе никто не нравится, - прошептала Бранвен.
Когда герцогиня была готова к выходу и горничные ушли, экономесса одобрительно кивнула.
- Вы очень правильно поступили, что надели махо, - похвалила она и пояснила: - Так называется этот костюм, он бывает и мужским и женским, и всех, кто носит их, тоже называют махо. Не знаю, известно ли вам, но милорд Освальд очень любит все, что связано с традициями народа Аллемады. Как он танцует чакону! Как самый заправский погонщик быков! А дома носит только махо и даже засовывает за пояс кинжал, как делают простолюдины. В Аллемаде носить длинные клинки разрешается только благородным гринголо, но простолюдины изобрели складные ножи. Вы еще увидите их, милочка. Это ужас, что такое! Нажимаешь кнопочку, и острие выскакивает, как по волшебству!
