Бранвен слушала ее со смешанным чувством любопытства и уныния.
- Я даже не подозревала, что лорд Освальд так любит народные обычаи и привычки, - сказала она.
Пейнета Кайя уловила в ее голосе грусть и тут же спросила, в чем причина. И Бранвен не смогла промолчать и выложила этой доброй женщине все свои переживания и обиды. Услышав, что лорд Освальд пренебрегал молодой женой из-за Адончии, экономесса сдвинула брови с самым непреклонным видом.
- Какой позор!.. - прошептала она и решительно поднялась, со стуком поставив шкатулку на стол.
- Куда вы? - спросила Бранвен.
Но пейнета Кайя не ответила, прошествовала до двери, распахнула ее и громко приказала прислать Адончию. Когда служанка появилась - и очень расторопно, надо сказать, - экономесса с ходу отвесила ей две пощечины.
- Ого! А ведьма развоевалась, - насмешливо сказал Эфриэл.
Бранвен только передернула плечами. Она терпеть не могла подобных разборок, и по ее мнению, даже Адончия не заслужила оплеух. И если кто-то находит в сих зрелищах интерес и удовольствие - он варвар из варваров, но все же такое заступничество приободрило ее.
- Это чтобы ты знала свое место, - объявила экономесса расплакавшейся служанке. - Пока не приедем в Ла-Корунью - не показывайся мне на глаза, а когда приедем - возьмешь жалованье и уберешься, откуда пришла. В деревне тебе самое место. Она захлопнула дверь с оглушительным стуком и вернулась к Бранвен.
- Извините, ваше сиятельство, но меня так возмутило поведение этой негодницы...
- Мне кажется, вы слишком жестоко наказали девушку, - сказала Бранвен. - Избивать ее, да еще и выгнать - за что? Она всего лишь служанка, и когда герцог обратил на нее внимание, не смогла отказать. Оставьте ее в замке, пожалуйста.
- Ты это серьезно? - насмешливо спросил Эфриэл. - Какая святость и глупость!
- Вы очень добры, госпожа герцогиня, - сказала пейнета Кайя, - и пристыдили меня. Но Адончия заслуживает урока. Сделаем так. Пусть она отправится в деревню, скажем, на месяц - чтобы подумала о спасении души и женской добродетели, а потом мы ее вернем. Я отправлю ее на кухню или в портомойню, чтобы поубавила лоска. И там она точно не попадется больше на глаза милорду Освальду.
- Вы просто чудо! - Бранвен в порыве благодарности схватила экономессу за руки, и та в ответ ласково пожала пальчики герцогини.
- Какое вы еще дитя, - умилилась она. - Но я полюбила вас с первого взгляда! Если что-то понадобится - только скажите мне, я все сделаю и все решу.
- Зовите меня по имени, - попросила Бранвен, - вы так похожи на мою любимую нянюшку, которая осталась в Эстландиии... У вас и голос такой же. Я буду закрывать глаза и представлять, что это Тильда говорит со мной.
- Скучаете по дому?
- О! Это пройдет, - вздохнула Бранвен.
- Конечно, пройдет, - пейнета Кайя потрепала Бранвен по щеке. - Как только вы увидите маскарад, бои быков и Каса Люстросо - ваша тоска по дому значительно уменьшится, а может и вовсе исчезнет. Герцогский замок - самое красивое строение во всей Аллемаде. Да что там Аллемада! И в Эстландии не найдете такого великолепия.
- Можно спросить вас... - сказала Бранвен, ужасно стесняясь.
- Говорите, ваше сиятельство, - с готовностью подалась вперед пейнета Кайя.
- Это касается первой жены милорда Освальда... - проговорила Бранвен, запинаясь.
Проницательная женщина сразу же догадалась о причине ее смущения:
- Он не сказал вам.
Бранвен покачала головой и поторопилась оправдать мужа:
- Должно быть, для милорда это очень болезненная утрата...
- Нет-нет, не переживайте, - экономесса ободряюще погладила девушку по руке. - Никакой привязанности там и быть не могло. Они были едва знакомы, прожили вместе чуть больше месяца, и вдруг пейнета Пилар - пусть яркий огонь озарит ее путь - скоропостижно скончалась. Об этой смерти многие говорили. Но люди всегда болтают лишнее, когда умирает молодой и здоровый человек. Не думайте о ней, не омрачайте начало семейной жизни. Он просто не хотел вас волновать, - она поправила кружева на рукавах кофты Бранвен. - Кому захочется огорчать призраками прошлого такую милую девушку?
Бранвен покраснела, чувствуя, что начинает любить эту женщину, как кровную родственницу.
- Большая удача, что я встретила вас, - сказала она.
- Удача - это то, что наш герцог нашел такую прекрасную жену, - ласково ответила пейнета Кайя. - Я оставляю вам драгоценности, завтракайте, наряжайтесь - и отправимся. Люди в Ла-Корунье ждут вас с нетерпением. Не обманите их ожидания.
- Лживая, лицемерная старуха, - сказал Эфриэл, когда экономесса удалилась.
- Почему ты всегда хочешь видеть в людях лишь зло? Пейнета Кайя добра и заботлива, ты просто не понимаешь, что люди могут быть добры по своей природе.
- Где уже мне, дураку, устриц есть, - холодно ответил Эфриэл.
Не желая ссориться, Бранвен сделала вид, что ее очень интересует содержимое шкатулки. Ключик прилагался - висел на тонкой цепочке, прикрепленный к петельке в крышке. Девушке пришлось повозиться, открывая замок, и ее труды были щедро вознаграждены. Даже у леди Дерборгиль из Роренброка не было таких драгоценностей. Бранвен принялась доставать украшения, ахая от восторга. - Какие огромные и прозрачные камни! Какая тонкая работа! Ты только посмотри!
Но Эфриэл даже не взглянул, пробормотав что-то о дамских побрякушках и пустоголовых леди. Больше всего его занимал завтрак. Все время, пока он с аппетитом поглощал морские гребешки в сливочном соусе, Бранвен расхваливала экономку из Каса Люстросо. И даже когда они вышли во внутренний двор, где запрягали коней, она продолжала петь дифирамбы пейнете Кайе.
- Тебя так вдохновила плюха, которую она отвесила твоей сопернице или барахло, которое она тебе привезла? - спросил Эфриэл, но Бранвен не пожелала заметить насмешки.
- Она замечательная! Теперь я почти не боюсь, а раньше трусила ужасно. Все-таки, яркое пламя милосердно. Вот, оно направило мне навстречу добрую и милую помощницу.
- С каким это пугалом разговаривает твоя милая и добрая ведьма? - поинтересовался Эфриэл, указывая на пейнету Кайю, беседовавшую с неприглядного вида верзилой. Верзила был рябой и кривой на один глаз, но одет богато - почти как гринголо, в черный бархат и алый атлас. Короткие штаны украшал золотой позумент, а на башмаках сверкали серебряные пряжки.
Пейнета Кайя и ее кривой собеседник не заметили Бранвен - она стояла в тени портика, а Эфриэла и подавно никто не видел. До слуха девушки долетели обрывки фраз:
-...пять самых отборных курочек, - говорил кривой, - в самом соку, нежные...
- Очень хорошо, - деловито сказала экономесса. - Привезешь в Ла-Корунью, я их посмотрю лично. Герцог любит, чтобы все были...
- Все беленькие, Кайя! Разве я тебя когда-нибудь подводил?
- Наверное, он ее родственник, - сказала Бранвен, усаживаясь в карету. - Я уверена, что пейнета Кайя содержит все в порядке и довольстве. Ты не представляешь, как хорошо, что есть кому заниматься хозяйством. Даже в Роренброке я ничего не решала - где уж мне справиться с огромным замком в столице. Но пейнета Кайя научит меня всему, я стану хорошей женой, - она помолчала и добавила, будто убеждая саму себя: - Да, хорошей женой.
В Ла-Корунью въехали уже в сумерках, и Бранвен сразу поняла, какой глупышкой она была, восхищаясь городком Имерильей. Там все было игрушечным, розово-кремовым, как яблочная пастила. Здесь же белоснежные башни напоминали драконьи зубы - они возносились к небу хищно и твердо, а стена вокруг города походила на неприступные белые скалы Дувра. И если в Имерилье девушку переполняли восхищение и радость, то Ла-Корунья посеяла в ее сердце безотчетный страх.
Ради въезда в столицу, Бранвен пришлось пересесть в седло. Она была не ахти какая наездница, поэтому страшно трусила, хотя и пыталась это скрыть. Эфриэл шел рядом, держась за стремя, чтобы не отставать. Когда его локоть прикасался к лошадиному боку, бедное животное всхрапывало и дергало ушами, а Бранвен судорожно сжимала поводья, боясь, что кобыла понесет.
