Глеб резко оттолкнулся для прыжка, но третьего этажа так и не достиг. Ему удалось зацепиться за перила второго этажа. Хрупкие перила обломились, но не до конца, он с трудом удержался и повис в воздухе. Одновременно с этим кран сбил перегородку и с грохотом повалился набок, разламываясь на части. Глеб пополз по перилам вверх, слыша скрежет ломающегося железа. Перила держались на соплях. Один из рабочих быстро сообразил, что делать. Он разбил стекло ящика с пожарным краном, выдернул шланг, подбежал к краю мостка и бросил конец с трубчатым водостоком вниз. Глеб сумел его поймать, сработал экстренный механизм, и шланг наполнился водой, а потом выбил поток воды наружу, поливая струей Глеба, да еще сумасшедшим напором. Рабочий начал раскручивать вздутый шланг, чтобы его не прорвало.

Весь мокрый Глеб опустился на землю и только после такого душа почувствовал боль во всем теле.

Двор вопил, полицейские начали стрелять. Но аэроплан кружил на большой высоте и не хотел улетать, а Сумской был слишком слаб, чтобы управлять летающей птицей, он едва удерживался, скрипя зубами, но не переставал верить в свое спасение.

Старый криминалист подсказал Воронихину:

– Он нужен нам живым. Прикажи не стрелять.

– Прекратить огонь! – крикнул майор.

– Уйдет ведь, змея с крылышками!

Старик продолжал нашептывать майору:

– У тебя есть ракетница. Бей по крыльям, они тряпочные.

Воронихин достал ракетницу, долго целился и шарахнул. Всем на удивление, он попал в крыло. Аэроплан вспыхнул.

– Не удалось пташке улететь! – буркнул Палыч.

Но все оказалось не так просто. Дельтаплан без крыльев камнем полетел вниз. Он упал на заводскую свалку. Когда подбежали люди, то обомлели. Сумской был мертв. Он упал на бетонную плиту, из которой на метр торчали арматурные крепежи. Они в нескольких местах проткнули насквозь убийцу, и их окровавленные концы торчали наружу. Кошмарное зрелище, кошмарная смерть.

– Чего заслужил, то и получил, – пробормотал Палыч.

– А ведь его похоронят как героя.

– Стрелка взяли, товарищ майор. Но стрелял он холостыми. Сообщник, значит.

– Он самый, – кивнул майор.

К вечеру на место происшествия съехались генералы.

Даже мертвый Сумской никому не давал покоя.

Он долго не понимал, что его так мучает. Наконец до Горбоносова дошло. Он должен поехать в Гагры и перезахоронить тело Игоря Левса по-человечески, сделать могилу и поставить крест. Пусть даже в том же лесу, но по-человечески.

Он так и сделал. Купил билет до Адлера и уехал. В Гаграх приобрел лопату и очень долго искал могилу. Нашел ее благодаря собственным окуркам. Начал копать. Земля еще не затвердела, и штык лопаты входил свободно. Он даже большой букет свежих цветов купил и водку с закуской, чтобы помянуть бывшего приятеля.

– Бог в помощь! – раздался знакомый голос за спиной.

Глеб вздрогнул и медленно обернулся. В пяти шагах от него стоял майор Воронихин в штатском и без оружия. Отвечать он не стал. Не зря же люди говорят, что зло должно быть наказано. Вот и до него добрались. Он не испугался и не задрожал. Значит, так должно и быть.

– Зря копаешь, покойника там нет. Его и брата Дмитрия отдали жене Дмитрия, и их похоронили вместе. Где-то в Туле. Мы помогли женщине с перевозкой тел и даже денег дали, которые нашли в тайнике Сумского. Это он убил Сошальского, взял у него деньги и пистолет.

– Откуда вам известно про труп?

– Жена из Тулы приехала. Искала мужа. Мы предъявили ей труп Дмитрия, и она его узнала.

– И что вы об этом думаете?

– Я подумал о тебе, Глеб. Учти, это не допрос. Я приехал один и ничего не записываю. Мне долгое время было непонятно, за что Михась мстит тебе? Ты же косвенный свидетель. Твои показания мало что значат. Ни одного убийства не произошло у тебя на глазах. И у тебя есть алиби. Значит, ты был свидетелем чего-то другого. Потом я понял, ты видел, как Михась убил Игоря. Но задержать ты его не смог. Он был вооружен.

– Так и я тоже.

– Но ты не смог бы выстрелить в человека, а для него это плевое дело. Он решил тебя подставить, вот зачем он украл у тебя стрелу и ею убил Дмитрия. Потом высыпал кучу окурков возле могилы. Но на них нашли его отпечатки. По ним мы и вышли на могилу. Твоих улик здесь полно. Даже зажигалка с надписью от твоей жены.

Он достал зажигалку и бросил ее Глебу.

– «Наган» мы тоже нашли. Это Сумской продал его Евгению Дроздову. Он был хранителем улик. «Наган» украден из улик, принадлежавших погибшим инкассаторам. Об этом нападении на банковскую машину все забыли. Он даже номер оружия не спилил. А у Дроздова «наган» сперла Кира. За себя боялась. Из него же она стреляла в Сумского. Так что мы ошибались, считая Веру стрелком. Значит, Дроздов и Сумской были знакомы и что-то не поделили. Я думаю, дело в акциях.

Вера пошла на сговор. Она обещала ему половину акций. Ее условия просты: Сумской должен убить Дроздова и Киру. Акции из сейфа крадет Вера, а он от нее узнает о тайнике и деньгах. Она мечтала избавиться от своего мужа. Спектакль удался. Поначалу они были сообщниками. Пока Вера не поняла, что ее ждет та же участь. А тут ты в поезде подвернулся, да еще со складом оружия. Она пожила у тебя несколько дней, разыгрывая роман. Искала ключи от входной двери, нашла и сделала дубликат. Вера хотела опередить Сумского. Ничего не вышло. Оружие мы нашли, оно хранится у нас. А еще в квартире Сумского мы нашли телеграмму брату и заявление в полицию на имя Сумского. Брат пошел бы дальше, но Михась его остановил. Потом он вызвал Шато Кивилиди и здесь его убил. Тот тоже знал майора, и, скорее всего, он указал майору, куда вы ходили на охоту. Он вас нашел. Игоря застрелил, а на тебе патроны кончились.

История долгая и путанная. Одно понятно. Это убийство он хотел свалить на тебя. Но только после смерти Сумского ты решил сюда приехать и перезахоронить тело. Вот даже крест сделал, цветы привез.

– Ты зачем сюда приехал, Сергей?

– Чтобы тебя одиночество не съело. А потом, все равно меня в отпуск выгнали. Ты представляешь, на могиле Сумского написали: «Погиб при исполнении служебного задания». Жаль не добавили: «Как герой!» А в общем-то Москва мне опостылела.

Ты сюда надолго?

– Нет. За женой надо ехать. Может, выпьем? Помянем убитого.

– А почему бы и нет. С удовольствием.

Глеб раскупорил бутылку, а про себя подумал: плохо ты под дурака работаешь, майор. Наверняка все знаешь, да вот решил меня на свободе оставить.

– Хороший ты малый, Глеб, – словно ответил ему Воронихин.

В этот день они хорошо напились, но о следствии ни слова не проронили.

Дело закрыто, и чего о нем болтать.