– Нет, Сережа, мы не правы. С третьего этажа он стрелять не будет. Расстояние слишком большое. А стрелок не прирожденный левша, а вынужденный.

– Я думаю, он и дня не проводит без тренировок. В магазине на Петровке по охотничьему билету Сумского куплено сто патронов с картечью. Десять коробок. И все ради одного выстрела? Если Сумской берется за дело, он доводит его до конца. Меня другое беспокоит. Как бы он нас не заметил раньше, чем мы его.

– В таком случае он отменит акцию.

– Уже не отменит. Если он знает, а он знает, что мы его охраняем, то значит, Горбоносов опасен как свидетель. Его надо убирать, и как можно быстрее. Сумской настырный и дела в долгий ящик не откладывает.

Поиски продолжались еще час. Наконец им повезло. В раздевалке третьего этажа в шкафчике под номером семьдесят они нашли импортное ружье с оптическим прицелом и коробку патронов двенадцатого калибра, одну их тех, что была куплена в охотничьем магазине.

– Так, что мы делаем, – уверенно начал Воронихин. – Сначала осторожно высыпаем картечь, порох и потом кладем назад, только без пороха. Складываем все как было. Проверь, есть ли патроны в стволе. Разрыв капсюля мы услышим, только картечь высыпется наружу, а самого выстрела не произойдет.

– Послушай, Сережа, он придет завтра. У них суббота рабочий день. Может, мы его здесь и возьмем?

– Не будь, капитан, умнее подполковника, да еще убийцы со стажем. Сам он за винтовкой не пойдет. Бомжа подошлет. Видишь тубус для чертежей. Туда он и спрячет ружье, сняв ствол с приклада. С таким и через проходную пройти нетрудно. За проходной следить в оба. Нам надо взять его с поличным. Так, чтобы ни одна защита за его дело не взялась. Выстрел должен прозвучать.

– Я понял. Но если он такой умный, то свои патроны может взять с собой.

– От этого гуся чего угодно ожидать можно. Спецназу отдадим приказ. Забор окружить только после начала рабочего дня. Пусть окопаются. Там, где валяются отходы от производства. Эта помойка в стороне от дороги.

– Окопаются. Там же сложенные железяки и ржавая арматура.

– Они сообразят.

– Пистолет, а то и два, всегда при нем. А ружье рассчитано для дальнего расстояния. Наши люди должны занять второй и третий этажи. Мы с тобой будем в форме во дворе, остальные в рабочих робах.

– А как послать сигнал спецназу?

– У меня есть ракетница. Салют под небом рассыплется.

– Кажется, у нас все продумано.

И только к вечеру они поехали в Управление.

Поразительная новость. Мало того что Кира исчезла и ее уже считали мертвой, так теперь она по-настоящему умерла. Поезд в метро разрезал ее пополам. Девушку отвезли морг, а ее вещи отнесли в кабинет к Воронихину. Сумочка была забита женскими побрякушками. Но эксперт на этом не успокоился. Он выдрал подкладку, а под ней лежало письмо. Чистый, заклеенный конверт. Вскрыли. Два исписанных листка почерком Киры. В отделе имелось письменное заявление Киры, и почерки могли сравнить. Сравнили. Все совпадало. Письмо написано Кирой. На двух страницах девушка описывала, как майор Михаил Сумской отпустил ее в Питере пять лет назад, взяв с нее письменное обязательство, и путем шантажа принудил к сожительству. К счастью, ей удалось быстро выйти замуж и переехать в Москву. Она была уверена, что ей удалось избежать новых встреч с Сумским, но через пять лет он вновь нашел ее и снова начал шантажировать тем, что передаст ее чистосердечное признание отсидевшим свой срок проституткам, и вновь склонил к сожительству. Она ему подчинилась, но узнала много чего лишнего. По ее убеждению, он лично убил Геннадия Воронцова. Больше некому. Муж в этот момент ехал в поезде с Верой и явился через полтора часа после убийства. Далее шли признания в убийстве мужа. А потом он запугал Киру и отправил ее в Гагры. Она догадалась, что он решил с ней покончить, когда увидела Фаину, их бывшую «мамочку». Ей удалось сбежать, и она вернулась в Москву, где пряталась на съемной квартире. И если это письмо попало в уголовный розыск, то значит, она уже мертва и вина в этом полностью лежит на Сумском. Он очень опасен.

В письме ни слова не говорилось об акциях, убийстве мужа Веры, Сошальском, и убийстве бывших проституток. О мертвых говорить бесполезно. Они уже не свидетели. И о первых выстрелах из «нагана» она тоже умолчала.

– А может, это не Кира стреляла в Сумского, а Вера? После того как она поняла, что промахнулась, сделала вторую попытку и тоже неудачную. Тогда Михась убил ее, – рассуждал эксперт.

– Могу объяснить, Палыч. Похоже, Кира вообще не знала об акциях, муж держал их в сейфе на работе. А потом их выкрала Вера, имеющая доступ к сейфу. Сумской знал об этом. Но у Веры был свидетель. Тот самый беглый зэк. В письме он пишет Вере, что готов идти в суд. Я думаю, речь идет о Сумском. Но он его вычислил и загнал под самосвал. Вера осталась ни с чем. Вот тогда они поменялись ролями. Сумской знал про акции и предложил ей разделить их и сделать ее директором. Иначе он расскажет об акциях Кире. А по наследству они должны перейти к жене. Вот зачем ему понадобилась жизнь Киры. Плюс ко всему она о нем много чего знала.

– Искать убийцу будем? – спросил эксперт.

– Несчастный случай или самоубийство. Свидетелей нет, тех, кто бы мог описать убийцу. Поймаем Сумского, у него на этот день будет алиби. У него есть надежный помощник, которому он наверняка обещал дать деньги на операцию. И он его не сдаст. Двух он похоронил. Значит, они ему больше не нужны. Или слишком много просили. И, наконец, они тоже свидетели. Оставшемуся в живых он может пудрить мозги, пока тот в конце концов сам не умрет. Сейчас он занимает место правой руки. Один он на Горбоносова не пойдет. Да еще раненый. Ему нужен дублер. С Глебом все не так просто. Кира сама себя подставила. Вот ее квитанция из салона красоты. Сама влезла на эшафот. Ею занимается полиция метрополитена. Не будем им мешать. По розыску она проходит как Дроздова, а по паспорту как Колпакчи. Оставь ее в покое. Нас ждет главный сюрприз. Мы запрем его в клетку.

– Если поймаем эту пташку.

Ловля началась с утра. Воронихин не спал всю ночь и обдумывал все возможные и невозможные варианты. Рабочий день начался с опозданием. На территорию завода никого не пропускали до первого гудка. Посторонним вход был запрещен.

Но они не до конца понимали, с кем имеют дело.

Михась никогда не отказывался от своих планов. Решения он не откладывал. Цель есть цель. Последний мазок. Смерть Глеба означала, что он может вернуться на службу и никто его ни в чем не обвинит. Свидетелей больше нет.

Горбоносова подготовили. На него надели импортный бронежилет и под пиджаком он был не виден. Под строительную каску подложили стальную подкладку. Ноги защитили щитками из металла. За комнатой с винтовкой следили в бинокль. С виду рабочий день начался, все как обычно.

Упустили некоторые моменты. Вдоль километрового цеха от начала до конца проходил подъемный кран на рельсах, и он свободно ездил от одного конца до другого. Кран высокий. Тяжелая конструкция напоминала мост через весь цех от галереи правой стороны до галереи левой стороны. В кабине этого крана и прятался Михась. На завод он проник с напарником еще ночью через колодец канализации. Оба имели хорошие снайперские винтовки. Напарник Сумского заменил патроны на холостые. Он понимал, что его возьмут, но ничего предъявить не смогут. Оружия нет. Есть пугач. Каждый рассчитывал на свои силы. Бомж Вася засел в будке управления на втором этаже. Это место не контролировалось. Из него не был виден весь цех, а главный вход находился под ним, этажом ниже. Просто в нужный момент в кармане зазвонит телефон. Он должен открыть окно и после следующего звонка выстрелить, отвлекая шум на себя.

Роковая минута настала. Вот и первый звонок. Василий распахнул окно и взвел курки. В цех вошли люди. Все в рабочих робах и касках. Напряжение достигло апогея.

Окно башенного крана приоткрылось, но на него даже не смотрели. У Сумского была винтовка с оптическим прицелом и глушителем. Шесть человек готовились к захвату, спрятавшись в мужской раздевалке. И тут грохнул выстрел, следом второй. Все их слышали. Они прогремели за спиной Горбоносова. Пуля попала ему в грудь, вторая в сердце. Но его почему-то отбросило назад, а не вперед, хотя выстрелы гремели за его спиной. Все ринулись на второй этаж. Только Василий и не думал убегать. Он включил электрощиток и нажал на тумблер. Кран скрипнул и покатился в другой конец цеха, где дежурили лишь два полицейских с пистолетами в руках. Они стояли у перил галереи, но никого не видели. Кабина крана по ходу движения подобно лифту поднялась на уровень третьего этажа. Человек из кабины выстрелил из пистолета дважды. Оба парня были убиты. Начался хаос. Только сбитый с ног Глеб, получивший сильные удары в грудь, сумел вскочить на ноги и побежал за краном. Жизнь ему спасли жилеты, но ребра были сломаны. Он догнал кран и вскочил на подножку. Прибывая в шоке, он еще не чувствовал боли. Находясь под кабиной, он становился недоступным для стрелка. Михась его не видел, он смотрел вперед и ждал нужного момента. Вся полиция оказалась позади. Их волновали только выстрелы. Михась тем временем взобрался на крышу кабины. И вот оно спасение. С крыши свисал трос, а внизу ручка, похожая на поручень старого трамвая. Когда кран проезжал мимо, Михась сумел ухватить держатель левой рукой. Василий, пока его искали, нажал еще одну кнопку. Лебедка потащила убийцу вверх к крыше, состоящей из стальных перекладин и стекла. Два стекла отсутствовали. Через них и проходил трос. Когда Глеб добрался до кабины по крутой железной лестнице, то в ней никого не было. Он глянул по сторонам и увидел убийцу под самым потолком. Трос он уже не видел. Кран проехал мимо, если его не остановить, он собьет деревянные упоры и завалится вниз. Тогда ему точно не выжить. Расстояние сокращалось. За всей кошмарной картиной наблюдал впавший в ступор Воронихин. Он попросту не знал, что делать. Побег преступника на крышу – неимоверная глупость. Весь двор заполнили полицейские. Немного постояв, он бросился на улицу. В голове мелькнуло только одно слово «пташка». Михась тем временем разложил свернутый зонтом дельтаплан с черными крыльями. Очень рискованно разбежался с ним по краю крыши, покрытой жестью, лег на перекладину и, оттолкнувшись, прыгнул. Дельтаплан сначала снизился до уровня второго этажа, потом взмыл к облакам. Так его по воздуху может пронести километра три. Там он будет недосягаем.