– Господи! Зачем вы это делаете? Надо слесаря вызвать.

– Вызову, – сказал он мужским голосом.

Женщина даже вздрогнула.

– Горло простудил-ла, – добавил Михась.

И это в тридцатиградусную жару!

Старуха убрала молоток в карман, взяла ведро и вышла.

Уйти он успеет, а вот когда найдут труп, его не беспокоило. Ушел он тем же путем, не обратив на себя внимания.

Он остановил такси и назвал адрес, где жил с Кирой. Квартира пустовала, он снял ее надолго. Хозяева были дипломатами и уехали в Сомали на три года. Так что это место было самым подходящим. После такого тяжелого дня он выбился из сил. Кровать стала его единственной мечтой.

Пришлось забыть о приходе генерала и о приказе об отпуске. Известие пришло неожиданно. На работе в туалете была убита Вера Сошальская. Воронихин приказал охране оцепить место происшествия и велел ждать его. Он вмиг собрал свою бригаду и выехал на место, никому ничего не докладывая.

Картина выглядела банально. Вера сидела на унитазе с запрокинутой назад головой, а из горла торчала длинная вязальная спица.

– Что скажешь, Палыч? – обратился Воронихин к криминалисту.

Старик внимательно осмотрел рану.

– Туалет женский, спица вязальная, но удар наносил мужчина. Причем левой рукой. У женщины не нашлось бы столько сил, чтобы пробить череп насквозь и выпустить кончик из затылка.

– Левша? Везет нам на леворуких. Дроздов тоже был левшой.

– Меня другое поражает, – продолжал криминалист. – Со спицы мы отпечатков не снимем. Очень тонкая. Но главное, что она гладкая и в руках скользит. Воткнуть он мог, но не насквозь. Ее могли держать плоскогубцами, но потерялась бы точность удара. А здесь точный расчет.

– Надо так понимать: убийца ждал ее снаружи. А дверцы кабинок здесь не запираются, – задумавшись, произнес Воронихин.

– Выйди, Сережа, в коридор. Там толпа. Свидетели найдутся.

– Это точно.

– Смотри на это. Табличка «Не работает» и торчит гвоздь. Забит хреново. Рывком открыть можно.

– Забивал-то левой рукой. А правая не работает после ранения.

– Ты думаешь, Сумской ее убрал?

– Не Кира же. Рано Вера вышла на работу.

– Послушай, Сережа, а если Вера стреляла вчера в Михаила?

– Отсюда поедем туда, где раздавались выстрелы.

Воронихин вышел в коридор, заполненный людьми. Стоял гул.

– Так, тишина! Идет следствие. Вы мешаете. Прошу разойтись, кроме тех, кто что-то видел.

Охранники разогнали толпу. Остались только две солидные дамы. Одна тут же заговорила:

– Поначалу я мертвую Веру не видела. Когда я вошла в дамскую комнату, старушка-уборщица забивала в дверь гвоздь. Очень неловко. Я ей сказала, что лучше бы вызвать слесаря, у нас их много. Она буркнула «Вызову», но каким-то мужским голосом. Потом убрала молоток в карман и вышла. Пожилая, седая, с платком на голове, в синем халате и брюках. Это в такую-то жару! Но я подумала о другом. Молоток тяжелый, а ведро пустое. Почему в него не положить молоток?

– А что она делала правой рукой? – спросил майор.

– Не знаю. Она ее держала в кармане. Постоянно.

– Дальше.

– Когда я вышла в коридор, мне встретился слесарь. Меня удивило, что без инструментов. Я спросила: «Вы в наш туалет идете?» Он хмыкнул: «У нас обед». Я возмутилась: «Но нас может затопить».

Он с недовольным видом прошел со мной. Увидев гвоздь в двери, ругаясь, дернул дверь, и она тут же открылась. А там такое, что страшно вспомнить. Ну, мы и вызвали вас.

– Эту уборщицу вы видели раньше? – спросил Воронихин.

– Нет. Очень крупная женщина, полная и высокая. Таких у нас нет. По крайней мере, на нашем этаже.

– А вы что скажете? – спросил он вторую женщину.

– Мы с Верой вместе пошли на обед. Она заскочила в туалет, а я пошла занимать очередь в столовую. Сегодня она была веселой и в приподнятом настроении.

– А кто ее усадил в директорское кресло? – задал вопрос от балды Воронихин.

– Просто она лучше других знает производство. А когда придет человек с контрольным пакетом акций, то он назначит постоянного директора. В документах, оставшихся после смерти Евгения Алексеевича, об акциях не сказано ни слова. Придет человек с улицы, но с акциями, и мы будем подчиняться ему.

– Спасибо. Обстановка мне понятна.

Воронихин вернулся в туалет. Эксперт приготовил ему сюрприз.

– И в чем он? – поинтересовался майор.

– В урне нашел кусок букового паркета. Хорошо лежит на ладони. А тут дырочка. Убийца вбил спицу в паркетину и использовал ее на всю длину. Он не держал в руках спицу. Паркетина служила ему ручкой. А из бука она легко выходит. Он вынул деревяшку и выбросил. Но отпечатков на ней нет. Уборщицы всегда используют резиновые перчатки.

– Охранники сказали, что посторонних в офисе не видели. Так что мы опять остались с носом. И Вера нам уже ничего не расскажет. Ладно, поедем, глянем на ту квартиру, где стреляли.

Их встретил молодой человек. Это он слышал выстрел в квартире.

– Я мимо проходил. Слышу грохнуло. Окно на втором этаже открыто. Я кое-что смыслю в этом деле. Это не хлопушка, а, скорее всего, винтовка. Я звонил в полицию, но никто так и не приехал. А сегодня утром выгуливал своего пса и вижу: в том скверике стрела торчит в дереве. Я залез, осмотрел ее, но руками не трогал. Оглянулся. Ее выпустили аккурат из того окна, где я слышал выстрел. Думаю, там дуэль затеяли, но стрелок из лука промахнулся, а выстрел угодил в точку.

– Так вот какую пулю вытаскивал врач из Сумского.

– Да, похоже, парень проиграл, – кивнул Палыч.

– С левой руки стрелять тяжело.

Лейтенанта, который по совместительству был шофером, отправили за участковым и слесарем, а сами пытались вытащить стрелу из дерева. Даже по виду понятно, что эта стрела из арбалета Горбоносова. Такую они уже видели в затылке Дмитрия Левса, который прибыл из Тулы.

Закончив со стрелой, они стояли у подъезда. Воронихин, глядя на окна, сказал:

– Подоконник подушками обложен. Думаю, Вера его поджидала у окна. У меня есть только одна мысль. Она его вызвала на разговор в определенное время, но номер квартиры не сообщила. Сказала, что будет ждать у подъезда, а сама подготовилась к стрельбе. Так должно было все выглядеть. Но получилось иначе. Сумской ее раскусил и прибыл в квартиру раньше хозяйки.

– Фантастика! – пожал плечами Палыч.

– Ничего подобного. Если она ему звонила из этой квартиры, то он, не положив трубку и через нашу контору, мог определить, откуда звонили. Такая возможность у него есть.

– Ты ее совсем за дуру принимаешь?

– А ты в чудеса веришь?

– Нет. Она просто знала его адресок. Где его нора. И поджидала его. Он пришел поздно, свет в окне не горел.

– В этом случае баба убила бы его у подъезда. Нет. Мальчишка прав, говоря у дуэли. Ей повезло, ему нет. Она решила, что убила его, и попросту сбежала.

Криминалист кивнул.

– В одном ты прав. Трупа в квартире мы не найдем. Сумской добрался до врача, а потом убил Веру на работе. Предполагаю, что закончил начатое дело. И я уже не знаю, кто стрелял в него в первый раз. Кира или Вера. Может, Кира и впрямь мертва. Ее нет. Тут все перепуталось. И откуда у них оружие Глеба?

– А Вера говорила нам, что познакомилась с каким-то Глебом в поезде из Симферополя. Может, она у него сперла ключи?

– Это надо выяснить сегодня.

Участковый и слесарь явились только через час. Дверь вскрыли.

– Замок мы заберем с собой, а квартиру придется опечатать, – твердо заявил криминалист. – Поломку двери мы оплатим. А кто ее снимал?

Участковый пожал плечами.

– У хозяина надо спросить. Только где его искать? Он у какой-то женщины живет. Адреса я не знаю. И то, что он квартиру сдавал, мне тоже неизвестно. Тип скользкий. Даже сидел пару раз, но в последние годы работает где-то.

– Отлично служишь, капитан, – разозлился Воронихин. – Ни на один вопрос ответа нет.