Билли Джонс следил за происходившим с возрастающим интересом, к которому примешивалась и доля зависти. Отчего он не собака? Сердобольный прохожий уходил со своей ношей, которая с радостным визгом старалась лизнуть его в ухо.

— Ну, ей-то хорошо, — проговорил мальчик тоскливо. — И полицейские теперь не тронут, и еды будет вволю. Хотелось-бы мне быть собакой!

Он подвязал свои сползавшие панталоны обрывком веревки, которая валялась на тротуаре и, освободив таким образом руки, засунул их в две прорехи, изображавшие карманы, и засвистал. Мальчик он был не гордый и охотно готов был воспользоваться уроком, данным ему бессловесной тварью. Ведь, в самом деле, не хуже-же он собаки?

Мысль эта промелькнула у него как раз в ту минуту, когда мимо него проходил коренастый, добродушного вида матрос с двумя товарищами. Лицо у него было доброе и веселое. Минута колебания, и Джонс с храбростью, порожденной отчаянием, побежал за ним и дернул его за рукав.

— Вот-те на! — проговорил мистер Самуэль Броун, оглядываясь. — Что тебе надо?

— Вас, папаша, — сказал Джонс.

Лицо веселого моряка осветилось улыбкой, так же как и лица его товарищей.

— Но я тебе не отец, приятель, — сказал он добродушно.

— Нет, отец, — с решимостью отчаянья произнес Билли. — Вы знаете, что отец.

— Ты ошибся, мальчик, — сказал мистер Броун, все еще улыбаясь. — На, вот тебе и проваливай.

Он пошарил у себя в кармане и вытащил пенни. Это был подарок, а не подкуп, но он далеко не произвел того впечатления, на которое рассчитывал дающий. Билли Джонс, теперь вполне убежденный в том, что не ошибся в выборе себе отца, только отстал немного, продолжая, однако, следовать за ним в нескольких шагах.

— Слушай ты, мальчик, — вскричал мистер Броун, подзадоренный улыбкой, которой украдкой обменялись между собой мистер Чарльз Ледж и мистер Гарри Грин: — ступай-ка ты лучше домой!

— А где вы теперь живете? — тревожно осведомился Билли.

Мистер Грин, отбросив всякое притворство, хлопнул мистера Леджа по спине и громко расхохотался, ласково поглядывая на Джонса.

— Ты не должен за мной следовать, — строго сказал Самуэль: — слышишь ты?

— Хорошо, папаша, — покорно отвечал мальчик.

— И не смей называть меня папашей! — загремел мистер Броун.

— Отчего-же? — наивно спросил ребенок.

Мистер Ледж вдруг остановился и, схватив мистера Грина за плечо, объявил, что не в силах идти далее. Мистер Грин, похлопывая его по спине, отвечал, что вполне понимает их чувства, потому что и сам испытывает тоже самое и, обратившись к Самуэлю, заявил, что он уморит их обоих.

— Если ты сейчас-же не уберешься, — резко крикнул Броун, обращаясь к мальчику: — я тебе задам хорошую взбучку!

— Куда-же мне убираться? — проговорил Джонс, всхлипывая и старательно увертываясь от Броуна.

— Отправляйся домой, — сказал Сам.

— Да я туда и иду, — возразил Джонс, продолжая идти.

— Слушай-ка, Сам, — проговорил мистер Ледж таинственным шепотом: — лучше удрать от него потихоньку, хотя это будет довольно-таки бессердечной штукой.

— Бессердечной? Что ты хочешь этим сказать? — воскликнул его несчастный приятель. — Почему бессердечной?

— Ну, если ты принимаешь это таким образом, то не стоит тебе и советовать, Сам, — коротко отрезал мистер Ледж. — Любишь кататься, люби и саночки возить!

— Давно-ли ты его видел, приятель? — спросил мистер Грин.

— Не знаю. Нет, не очень давно, — осторожно отвечал мальчик.

— А изменился он с тех пор? — продолжал самозванный защитник, делая знак мистеру Броуну потерпеть.

— Нет, — твердо отвечал Билли: — ничуть не изменился.

— А как тебя зовут?

— Билли, — был ответ.

— Билли, а дальше?

— Билли Джонс.

Лицо мистера Грина прояснилось, и он обратился к товарищам с веселой улыбкой. Лицо Сама отразило то-же впечатление, но Чарли Ледж все еще хмурился.

— Нельзя-же предполагать, чтобы Сам женился дважды под одним и тем же именем, — сказал он внушительно. — Подумай, Гарри, разве ты-бы так сделал?

— Слушайте вы! — завопил взбешенный мистер Броун. — Не вмешивайтесь-ка лучше в мои дела! Ты — крокодил, Чарльз, вот ты кто! А ты, маленький чертенок, убирайся-ка лучше проворнее отсюда, пока цел!

И он быстро двинулся вперед, в сопровождении обоих приятелей, делая вид, что смотрит только прямо перед собой, пример, который, однако, не подействовал на его товарищей.

— А, ведь, он все идет за тобой, Сам, — сказал мистер Ледж.

— Пристал, как пиявка, — подтвердил мистер Грин: — и, ведь, мальчуган-то ничего, хорошенький!

— Похож на мать, — пояснил мстительный мистер Ледж.

Несчастный Сам не сказал ни слова, но продолжал шагать, словно преследуемый привидением, вдоль Найтингель-Лена и по Верхней улице Ваппинга, и дальше до самой шхуны "Нанси-Бель", стоявшей на якоре у пристани Шримпет. Он молча взошел на палубу и только когда повернулся, чтобы сойти по лестнице на бак, перед глазами у него опять мелькнул образ маленького оборванца, одиноко стоявшего на пристани.

— Эй ты, мальчик, что тебе здесь надо? — закричал шкипер, заметив его.

— Я пришел к отцу, сэр, к Саму, — отвечал многообещающий юноша, не проронивший ни слова из того, что говорилось между приятелями.

Шкипер встал со своего места и начал с любопытством его разглядывать. Чарли и Гарри, подойдя к нему, объяснили в чем дело. Нужно сказать, что шкипер был человек вообще светский, а Самуэль Броун, во время своего пребывания на берегу, играл на каком-то духовом инструменте в оркестре "армии спасения". Шкипер ласково взглянул на мальчика и участливо заговорил с ним.

— Ты не убегай, — сказал он заботливо.

— О, нет, ни в каком случае, сэр, — отвечал Джонс, очарованный таким обращением и следя, затаив дыхание, за тем, как шкипер подошел к лестнице и, заглядывая вниз, на бак, громко позвал Сама.

— Иду, сэр, — отвечал недовольный голос.

— Тебя твой сын спрашивает, — сказал шкипер, улыбаясь во весь рот.

— Это не мой сын, сэр, — пробормотал Броун сквозь стиснутые зубы.

— Ну, все-же тебе лучше подняться сюда и взглянуть на него, — продолжал шкипер. — А уверен-ли ты, что он тебе не сын, Сам?

Мистер Броун не отвечал, но, взобравшись на палубу, встретил заискивающую улыбку Джонса самым холодным и отталкивающим взглядом. Он судорожно вздрогнул, когда шкипер сделал мальчику знак перейти на борт шхуны.

— Какой-же у него заброшенный вид, Сам, — сказал шкипер, покачивая головой.

— Какое-же мне-то до этого дело? — с ожесточением проговорил Сам. — Говорю вам, что я его и в глаза никогда не видал до нынешнего дня.

— Ты слышишь, что говорит твой отец? — сказал шкипер. — (Попридержи язык, Сам). А где твоя мать, мальчик?

— Умерла, сэр, — прохныкал Билли. — У меня никого нет, кроме него!

Шкипер был добрый человек и с состраданием глядел на стоявшую перед ним маленькую несчастную фигурку. Кроме того, Сам славился на корабле своим образцовым поведением, а в Димпорте, откуда все они были родом, изображал даже из себя, в некотором роде, светоч добродетели.

— А хотел-бы ты идти в море с отцом? — спросил вдруг шкипер.

Выражение неописанного восторга, с каким Джонс выслушал это предложение, было достаточным ответом.

— Я не для всякого согласился-бы это сделать, — продолжал шкипер, строго оглядываясь на своего помощника, который прыснул со смеху: — но тебя, Сам, я готов наградить. Пусть он едет.

— Наградить? — повторил мистер Броун, едва выговаривая слова сквозь стиснутые зубы. — Меня наградить? Не хочу я вашей награды!

— Ну, ну, — прервал шкипер: — можешь не благодарить, не нужно. Бери его к себе и дай ему чего-нибудь поесть. Он полумертв от голода, несчастный мальчишка!

Шкипер повернулся спиной к Саму и ушел в каюту, между тем, как повар, которого мистер Броун не далее, как накануне, публично обличил в различных прегрешениях, отвел мальчика в кухню и накормил его вволю. Вслед затем Чарли вымыл его, а Гарри отправился на берег и выпросил там у знакомого торговца подержанную куртку и панталоны, которые пришлись мальчику почти впору. Кроме того, тот-же торговец просил передать Броуну, что он удивляется его поведению.