- Я, например, в военной форме потому, что я погиб в полёте, в июле 44 года, - не отставал лётчик.

- Какая прелесть, - неожиданно удивился Гленн Миллер, выпучив глаза на собеседника через стёкла своих очков. - Я тоже погиб в полёте, но в декабре 44-го. Над Ла-Маншем.

- Не надо было распускать наш оркестр в 42-ом, - вмешался в разговор музыкант похожий на профессора.

129.

- А мой самолёт разбился о воды Средиземного моря, - задумчиво произнёс лётчик, продолжая пританцовывать, не отпуская руки партнёрши и уточнил, - меня сбил Мессершмитт.

- А мы погибли нелепо, - расстроено произнёс маэстро, - был низкий туман, мы летели почти над самой водой на маленьком одномоторном самолёте "Норсман С-64", в освобождённый Париж для организации концерта в зале "Олимпия" и вдруг, под нами начались взрывы бомб. Они и накрыли наш самолёт.

- Что же тут нелепого, - усмехнулся лётчик.

- В том, что бомбы сбрасывали возвращавшиеся на базу самолёты британских ВВС. О-кей?

- Всё ясно. Так бывает. Они не отбомбились по цели, - со знанием дела резюмировал собеседник.

- А по ходившим у нас версиям, маэстро, - снова вмешался в разговор музыкант похожий на профессора, - вы скончались от сердечного приступа в парижском борделе в объятьях проститутки, и что военное командование решило скрыть постыдную смерть армейского кумира, чтобы не подрывать воинского духа союзных армий.

- Симпатичная версия. Мне нравится, - пробросил маэстро. - А вы Антуан де Сент- Экзюпери, - почти утвердительным вопросом обратился он к лётчику.

Тот удивлённо улыбнулся, и нарочито кивнул головой.

- Мы успели прочесть вашего "Маленького принца", и слышали о вас как о пропавшем без вести, - серьёзно констатировал Гленн Миллер.

А в наступившей музыкальной паузе, вдруг, сначала робко, а потом всё увереннее запели,

собравшиеся здесь, прихлопывая в ладоши, и лукаво поглядывая в сторону Луи

Армстронга. Тот как бы капризничая, отказывался, поднимая руки в верх, но потом всё

же, в ритме хорового вступления, вышел на середину и запел своё соло.

Это была знаменитая "Go Down Moses", как пояснил Карлик Бэс. И что сюжет этой песни

взят из Ветхого Завета.

И в это время, вылетела из под корабля Мэрилин Монро. На удивление Голицына, она была теперь в серебряном платье с глубоким декольте, смелым вырезом сзади и очень плотно облегающим прекрасную фигуру. Она подлетела ко всей этой компании, стала растерянно осматриваться вокруг, видимо, ища знакомых, и находила их, и радовалась по-детски, и обнимала некоторых.

Теперь Голицын мог рассмотреть и Эллу Фицжеральд, и Фрэнка Синатра, и Дюка Эллингтона. Среди них уже был и Джон Леннон и, стоящая чуть поодаль, Грета Гарбо, и, прилетевшая сюда с Жаном Габеном Марлен Дитрих, которая неприминула, поднять свои тяжёлые веки, для выразительного взгляда на партнёршу Экзюпери - русскую княгиню, ставшую в эмиграции манекенщицей, Наталью Палей.

- У вас так весело! А что здесь происходит? - спрашивала Мэрилин, забавно крутясь по сторонам.

- Детка Мэри, я не зря, в своё время, отказался от "Оскара" в знак протеста против дискриминации индейцев и негров Америки, - это говорил Марлон Брандо, вальяжно раскачиваясь в гамаке из солнечных лучей, и куря сигару.

- Ба-а-ад, это ты?! Каким ты стал важным, точно английский лорд.

Она коснулась щекой к его щеке, и ещё раз осмотрела его, чуть отстраняясь.

- Ты получил "Оскара"? А за какую роль? Что за фильм?

- Это было уже без тебя, детка, - лениво покривился он, - главное, что я от него отказался.

- Ну, а при чём сейчас твой протест? Это ты зачем сказал? - растерялась Мэрилин.

- Ты спросила - в честь чего мы веселимся. В честь того, что в моей стране избрали чернокожего американца 44-ым Президентом Соединённых Штатов Америки.

130.

- Не может быть! - вырвалось из её уст. И она аж покачнулась на своих высоких каблучках, и тут же стала смотреть по сторонам, словно ища доказательства сказанному. - А почему он плачет, - указала она на поющего Армстронга.

- Он плачет от того, что отказался в 60-е годы от гастролей в СССР, - встрял импозантный Соломон, - мотивируя тем - что мол он скажет там людям о своей стране: что я успешный музыкант, но остаюсь всё равно негром. Ну, а теперь уже не вернёшь - вот он и плачет.

- Серьёзно? - изумился Ростропович. - Если бы он знал скольких невинных людей там назначали, условно говоря, "неграми"!.. Что ваш "куклусклан"!.. - махнул рукой великий виолончелист. - Он просто ничего про это не знал и не знает. Ну, да ладно, он блестящий музыкант и Бог с ним, - снова махнул он рукой.

Сейчас было видно, что Луи Армстронг действительно плачет и при этом, указывает рукой с указательным пальцем в сторону Соломона, не глядя на него, а лишь качая головой - мол, хорошо подтрунивает.

- Сорок четвёртый, - бормотала Мэрилин Монро, как бы вспоминая что-то, - а как же...

- Я был у них в СССР в 35-ом, в качестве корреспондента газеты "Пари-Суар", - заговорил Экзюпери, - вот княгиня знает, я ей рассказывал, - любезно указал он на Натали Палей. - По следам этой поездки я написал несколько очерков под названием "Преступление и наказание перед лицом советского правосудия". Конечно же они этого не перевели, и не напечатали у себя. Но я им там сказал, во время оф. Приёма: "С вашими экспериментами ваш народ потеряет свою идентичность. Как теряет свои свойства вещество при определённом химическом воздействии на него. Тоесть, оно становится чем-то другим ".

А Мэрилин Монро всё бродила вокруг себя, бормоча: "Сорок четвёртый.., сорок четвёртый Президент. Сорок четвёртый. А как же тридцать пятый? Тридцать пятый"?! - И она окинула, как бы просветлённым взором, всех присутствующих и упёрлась взглядом на рядом возлежащего в гамаке Марлона Брандо: "А как же Джек? 35-ый Президент"? -Но Брандо только молча развёл руками. "Как?! Вы забыли ДФК?! Вы все забыли ДФК?? Вы забыли Джона Фицджеральда Кеннеди"??? - Уже обращалась она ко всем. "Я уверенна, что это именно он привёл страну к таким переменам. Я всегда верила в него. Я верила, что он сделает революцию, преобразит Соединённые Штаты Америки! И вот вам, пожалуйста. И всё это за каких-то... Сколько он был в Белом доме? Он был два срока?"

Но в это время Фрэнк Синатра что-то сказал Гленну Миллеру, тот перебросился несколькими фразами с музыкантами и "подпевкой", взмахнул рукой и зазвучали красивейшие аккорды музыки, и запел Синатра. Это была его знаменитая песня "С тобой". Мелодия обалденно романтичная. И бархатный голос певца, и вокализы подпевки - всё завораживало, уносило в мечты, в любовь и нежность. И уже убелённый сединами Фрэнк вёл в этом медленном танце, всё такую же молодую, как прежде, Мэрилин Монро.

Больше никто не танцевал. Все вели себя так, как будто пели колыбельную для маленькой Мэрилин.

Нарушил эту идиллию солнечный фонтан, который вынес на своём гребне, под эту дивную мелодию, Эдварда Кеннеди. Его нельзя было не узнать. Той красоты молодого лица уже не было конечно, но зато было строгое обаяние теперь совсем седого умудрённого жизнью мужчины.

- Коллеги, - восторженно обратился он к собравшимся с высоты фонтанной струи.

Все засмеялись.

- Вы не в Сенате, мистер Кеннеди, - мило съязвила Марлен Дитрих своим низким голосом. Кстати, здесь она была в белом шикарном бальном платье, естественно отливающем золотом; в белых перчатках до локтя и, почему-то, с букетиком алых тюльпанов, нежно зажатых в правой руке.

131.

- Well, - приподнял руку Кеннеди, - так вот, господа, я услышал эту мелодию, нахлынули воспоминания молодости, студенчество в Гарвардском университете.., Вирджиния!.. И ударил этот золотой фонтан, и поднял меня, и понёс.., и, Господи- и...

- Во-о-от, - вальяжно протянул Марлон Брандо, лёжа в своём солнечном гамаке, и указывая рукой с сигарой на Эдварда Кеннеди. - Вот тот верный человек, который принёс нам эту радостную весть.