Белокаменная, с большой терассой, окруженная фруктовым садом, усадьба стояла на берегу озера. Красивый вид в любое время года, надо сказать. Подъезжая ближе Давыдов издали разглядел оживление в новой беседке, чай, не иначе. Тоже одна из причуд Линочки, чай самовар... Однако причуда очень понравилась, и пользовалась успехом, правда вместо дорогого заморского чая, заваривали сборы бабы Агафьи, местной знахарки.
-Линочка пару раз угостила её заморским чаем, и сказала, что хотела-бы также, но вкуснее, и из "наших травок", и вот Агафья делает такие сборы! ... -вальяжно развалившись за столом с непременным самоваром Денис Иванович, как обычно все сводил к тому, какая умница и красавица его дочь. Его собеседник в европейском модном платье, но без парика, парик валялся тут-же на лавке, плотненький итальянец с живыми цепкими глазками. Теразини, старый знакомец, и друг Дениса, зодчий из Петербурга; доктор ван дер Флас, тоже знаком, в Европе встречались, Это он, Давыдов и дал ему рекомендательные письма к Петьке. Только что то или гость слишком долго добирался, или неприлично долго задержался у гостеприимного Головина, ладно, будет видно... А это кто? Третий гость незнаком. Профиль с выдающимся носом, тщательно уложенные темные волосы, европейское платье. Француз. Ну вот, стоит отлучиться на несколько месяцев, как тут начинается нашествие иностранцев. Кого еще черти принесут? Петр Семенович незаметно сплюнул трижды через плечо, уж он то знает свой дурной глаз.
- Божественно! Денис Иванович, это просто бесподобно! - итальянец причмокивал, двигал черными кустистыми бровями и выражал всяческий восторг.
- Бесподобно, то дорогой Дементий Андреевич, что вы творите на берегах Невы, Петропавловский собор, спустя столетия будет потрясать воображение потомков - Линочка томно опустив глазки мешала ложечкой варенье.
- Что вы, Эвелина Денисовна, собор - это мелочи, вот если бы вы видели мой последний проект!!!
- Надеюсь, я просто мечтаю об этом! Когда-нибудь мы совершим путешествие в Петербург увижу все ваши гениальные творения! - чистый взгляд широко распахнутых голубых глаз, тронул даже давно привычного к лести модного архитектора.
Да, да, заливайте, как вы сами любите говорить, Эвелина Денисовна, заливайте. Давыдов про себя ухмыльнулся, за то время, что Линочка пришла в свой нормальный разум, он успел неплохо её изучить. Нет, некоторые моменты оставались белыми пятнами, некоторые высказывания и поступки вводили в ступор, но в целом Эвелина Денисовна была открытая книга для старого друга семьи. И, конечно, о том, чтобы "совершить путешествие", Эвелина Денисовна не только не надеется и не мечтает, а напротив, всячески противится этому, Петр Семенович понимал так же ясно, как и то что бедного итальянца сейчас просто окучивают. Тоже кстати выраженьице Эвелины Денисовны.
- вот вы такой умный Дементий Андреевич, Ваши творения, да творения искусства зодчества просто не вероятны...
- Ааа! Старый ты хрыч - Головин наконец то оторвал взгляд от своего сокровища и заметил еще одного гостя. Радостно - Какой гость! Дружище Петр Семенович! Как я рад!!! - Денис Иванович неловко выкарабкался из за стола, резво подскочил к другу и не преставая его тискать и похлопывать продолжал: - Проходи, знакомься - Это шевалье д"Артаньян - француз привстал и поприветствовал Давыдова учтивым полупоклоном - ну а с гер ван дер Фласом ты знаком, Доминико Андреа Теразини, тоже знаешь. Линочка зовет его Андреем Якимовичем. Он не возражает...
- Я возражаю!- скорчил умильную рожицу итальянец, - но Эвелина Денисовна меня не слушает! Доброго здравия Петр Семенович! Как там старушка Европа?
- Что? Я вас очень внимательно слушаю Андрей Якимович! - Линочка железной рукой вернула разговор в нужное русло - Что вы вчера рассказывали про систему вентиляции? Как по вашему мнению, было-бы сподручнее её сделать, чтобы тянуло здесь и здесь. И еще, вот ваши творения, они такие... огромные! Такое пространство! Мне всегда было интересно, как потолок держится на таком большом пространстве? Ведь нет таких длинный деревьев в природе...- Линочка ткнула пером в рисунок, и Теразини опять перешёл в реальность чертежей и расчетов. Известный столичный архитектор увлеченно что-то чертил на бумаге, записывая краткие пояснения на полях, а Линочка внимательно слушала с глупым видом хлопая глазами. Француз потягивал чай, тихо продолжая беседу с доктором по французки.
- Пойдем мой друг, прогуляемся по саду, это затянется, они делают уже третий набросок, сеньор Теразини за то время что у нас гостит, уже спроектировал и начертил небольшую церковь, мы хотим построить её вот там, возле озера, где липы. Там Варенька сидеть любила - Денис Иванович смахнул непрошенную слезинку. Но тут же переключился на любимую тему: - Ах Линочка, дитя! Всё ей интересно! Все ей баловство! ...
- Хорошее баловство, между делом получить проект и чертеж церкви у известного архитектора, причем даром! Интересно, а сейчас что они обсуждают?
- ой, Петруша, смешно. Сижу давеча в кабинете, прикидываю так и этак как сделать помещения для наших с тобой цехов стекольных. Давал заявки нескольким зодчим, но все не то, нужно большое пространство, высокий потолок и своеобразные каналы для подачи воды и воздуха. Сижу значит, рассматриваю, заходит Линочка, начинает ластится, заглядывает, а что это, папенька? Ерунда говорю, а она за свое, объясни и все тут, не мне тебе говорить, какая она настырная, ну объяснил, как мог. Вот теперь кажется этим же Доминико терзает, и ведь главное нужно ей это как собаке пятая нога через десять минут забудет!
- Линочка забудет, а ты получишь готовый чертеж цеха! Со всеми вентиляциями и подачами. Вот шельмецы, вот семейка! Теперь я понимаааю, почему ты так быстро богатеешь, тебе почти всё достаётся даром! - Петр Семенович дружески ткнул друга кулаком в бок.
- Да ну тебя, просто интересно ей все, ребенок же...
- Ну да, когда в позапрошлом годе, ребенок захотел "настоящую овечку, с мягкой-мягкой шёрсткой" это положило начало развитию суконного производства в твоем имении...
Октябрь 1720года
Вращалось все, постель, потолок в комнате, желудок и все внутренности. И даже прохиндейская бритая рожа в пенсне, которая склонившись над несчастным телом толи приглядываясь, толи принюхиваясь. Диего поморщился, вот, теперь еще вернулась боль. Однако басни про медведей, которые ходят по улицам, оказались не совсем баснями, или совсем баснями, это с какой стороны посмотреть. До той роковой для всех участников, включая медведя, встречи, Диего видел бурых хищников только в сопровождении скоморохов, и они небыли такими огромными. Как тот. Хозяин леса, покалечивший Диего, был метра под два, стоя на задних лапах, ну на две головы выше Диего точно, огромная морда с проседью и сломанным клыком. Столкнулись они у ручья, где скромный путешественник решил слегка ополоснуться в ручье, даром что вода холодная, но несколько дней без водных процедур - что бы не говорили господа пасторы, это не очень приятно. Да и недавние раны промыть стоило, пусть не большие, но кровоточили. Медведь просто пришел на водопой, или был голоден, либо уже принадлежал к категории людоедов - но не очень свежую кровь, растворенную водой, почуял сразу, и решил что полуголый, щупленький человечишко будет не плохим обедом. К чести для себя, Диего не расставался с кинжалом ни где, но этой лесной громадине пять ножевых ранений в область печени были нипочем. Или печень у медведей в другом месте. Так и вели они этот жуткий медленный танец, когда на призывные крики Диего прибежал-таки возница. Прибежал - окинул взглядом полянку, и так же трусцой убежал обратно... На этом воспоминания незадачливого иностранца в России закончились, и голова снова наполнилась звоном.
На самом деле, Анисим конечно подумывал о том, чтобы дать драпу, разумеется прихватив при этом казну иностранного пассажира, но..., во-первых, как-то симпатизировал начал щуплому иностранцу, да и как успел заметить Анисим, деньги у Диего были все золотом, и иностранной чеканки, оружие тоже дорогое, редкое. Не очень-то удобное для сбыта, попасться легко можно. Потом ну медведь, да было дело с батюшкой и не на таких ходили, а этот зверь, как успел заметить Анисим, не смотря на внушительные размеры был уже изрядно стар и истощен. Быстро вернувшись к карете, Анисим прихватил хороший пролуторааршинный кол, рогатины то нет, ну ничего и колом справиться. Вернулся как раз вовремя, зверь уже подминал барина, и готовился одним ударом снять с него скальп. Кол очень ловко вошел под левую лопатку медведя, и он стал медленно оседать на жухлую прошлогоднюю листву...
