– Да срать я хотел, че ты там себе думаешь, – огрызается Джорджи, но его тон едва заметно смягчается, а самоуничижения – видит Джерси – становится меньше.

– Мы можем прекратить это прямо сейчас, – говорит Джерси, слегка откидывая голову. Он изучает Джорджи внимательно, уже зная, что тот скажет.

– Чтобы я еще и сосал тебе бесплатно, блядь? – Джорджи хмурится.

– Есть другие методы, – Джерси пожимает плечами. – Как в тот раз. Немного суходрочки – как по мне, отличный способ скрасить недоеб и не слишком заголубиться. Впрочем, если ты опять обкончаешь мне живот, я тоже не буду возражать. Ну что, это пойдет?

– За сколько? – жадно приценивается Джорджи, как обычно, быстро забывая обо всех обидах.

– За удовольствие, – Джерси смачно хрустит шеей. – Шучу. За те же деньги. Так-то ты половину уже отработал, Джорджи. За вторую половину можешь и сам покайфовать.

Джорджи нерешительно поглядывает на Джерси, еще пьет и докуривает сигарету до половины.

– Ладно, – он решительно тушит сигарету в пепельнице и поднимается навстречу Джерси. И уверенно перекидывает ногу через его бедра, садясь дьяволу на колени. Джорджи еще напряжен, но упирается обеими ладонями в спинку дивана и глубоко вздыхает, когда Джерси размашисто гладит его бедро.

– Х-ха… – второй шумный выдох приходится уже куда-то в шею Джерси, Джорджи склоняется, горбя спину, когда тот находит черными пальцами его член, поглаживая через штанину. Тесно прижавшая головку ткань уже слегка повлажнела от выступившей смазки, и Джерси фыркает, наглаживая ее пальцами, позволяя Джорджи кусать его под ухом, царапая зубами чувствительную родинку. Джерси ведет ладонью выше, стискивая и так зажатый член, и Джорджи кусает выше, хватает зубами мочку и горячо дышит прямо в ухо. Джерси хотел бы, чтобы он запустил туда язык и вылизал. Джерси знает, что Джорджи этого не сделает. И берет его свободной рукой за татуированный загривок.

На губах Джорджи спиртовой привкус вермута и солоноватый – пота, Джерси держит его за шею, когда они смыкают губы, и не без труда для огромной руки расстегивает молнию. Пальцы наполовину уходят под ткань, большим Джерси проводит по всей длине твердого члена, вытаскивая, и Джорджи, через силу сдерживаясь, стонет сквозь сжатые зубы. Джерси прихватывает его нижнюю губу, оттягивая, и Джорджи с утробным, вибрирующим рыком прижимается к нему ртом. И хотя эти поцелуи одними губами сочные, жесткие, жадные от похоти, Джерси, как в контраст, неспешно сгребает татуированный член мохнатой лапищей, хозяйски оттягивая узорчатую шкурку, большим пальцем неторопливо поглаживая липкую и блестящую головку. Джорджи яростно рычит Джерси в рот и сходу несдержанно качает бедрами, трахая звериную ладонь в густой, жирный мех. Но Джерси только отечески посмеивается и сводит его член со своим, все еще довольно твердым.

Джорджи вздрагивает. Вот это уже слишком тесно, слишком интимно и – ему определенно казалось, что член Джерси был меньше. Джорджи пытается хоть чуть освободиться, но Джерси только еще смеется, жестко прижимаясь к его губам, и крепче перехватывает шею. И Джорджи испытывает слишком много чувств сразу. Его пугает ощущать чужой член кожей, даже после того, что он только что делал. И ему на самом деле довольно противно целоваться с мужиком, чувствуя, как густые усы щекочут над верхней губой, но в остальном Джерси целуется хорошо, решительно и уверенно. И даже усы не так уж противны, как когда-то давно выговорила Джорджи Вивиан, велев побриться, но определенно противен сам факт. Хотя еще больше Джорджи стыдно от удовольствия, потому что хватка Джерси на обоих членах сильная, теплая и – ебаться в рот – такая тесная, и так хорошо двигаться в ней, по жирной шерсти и собственной смазке. Джорджи нравится секс и все, что с ним связано. Джорджи не нравятся мужики. В общем, у Джорджи неоднозначное мнение насчет Джерси и того, что они делают. Но он продолжает.

Джорджи ритмично качает бедрами, обтираясь сочащимся членом о член Джерси, и дьявольская лапа опять спускается ему под зад. Длинные пальцы обжимают ягодицы, и Джорджи ерзает, тычась членом в перебирающие по нему пальцы, подставляясь языку Джерси, ласкающему его сомкнутые зубы. И похоть дурит мозг, яйца сладко поджимаются, член тяжелеет в чужой руке, прижимаясь к чужому горячему члену, а в подмышках выступает липкий пот. Джорджи хорошо так ведет от духоты, возбуждения, выпитого на голодный желудок вермута и резких запахов пота, мокрой шерсти и срезанной травы. Джорджи приходит в голову сумасшедшая идея.

– Хей, Джерси, – негромко говорит Джорджи между губ Джерси, приоткрывая глаза и опираясь на его плечо, втягивая носом животный запах от влажных пятен в подмышках футболки, – а хочешь сыграть по-крупному?

– Ты это о чем, Джорджи-бой? – кажется, у Джерси начинают меняться зубы – Джорджи не удерживается и с ухмылкой проводит по ним языком, – а голубые глаза становятся темнее, уходя в серо-синий, и желто-зеленые вкрапления в них исчезают.

– Я бы поимел тебя вот хоть на этом диване, Джерсийский Дьявол, – Джорджи продолжает ухмыляться, он чувствует себя привлекательным и очень молодым, ритмично вталкиваясь в сжатую ладонь. – Сколько это стоит?

Джерси сперва смотрит на него с удивлением, а потом резко смеется, крепче стискивая пальцы, и Джорджи задыхается от тесноты, но только вгоняет член в звериный кулак до яиц, распаляясь еще больше.

– Джорджи, ты что, блядь, думаешь, я мало того, что позволю тебе отодрать меня в зад, так еще и заплачу за это? – Джерси так же резко меняет тон на серьезный и злой, продолжая грубо надрачивать им обоим.

– А че, Джерси? – ничуть не смущается Джорджи, еще ускоряя движения бедер. – Ты же покупаешь меня, бля, так целиком бери, пока предлагаю, – он кладет ладонь Джерси на горло, пережимая, и кусает его в щеку. Джерси мигом отпускает его зад и больно хватает запястье. И смотрит внимательно.

– Хорошо, – наконец говорит он, и Джорджи, собравшийся уже спорить, осекается. – Хочешь объездить дьявола, Джорджи-бой? Будет тебе дьявол. Вставай, – Джерси приподнимается, и Джорджи приходится живо слезть. Его твердый член покачивается, и он машинально накрывает его ладонью, слабо поглаживая и притискивая к плоскому татуированному животу. Джерси встает с дивана, тоже не застегиваясь, и выдыхает носом, закрывая глаза. Спадающие чары окрашивают комнату цветом зеленым, как кислотный неон.

– Ну что, этого хотел, Джорджи? – Джерси смотрит на него пустыми глазницами, покачиваясь на месте, и Джорджи оглядывает его не то с возбуждением, не то с ужасом. Не то чтобы он на самом деле думал опробовать зверя, но это уж точно лучше, чем чувствовать мягкое, немолодое тело под собой и терпеть щекочущие усы. Если, конечно, не считать здорового члена, прижатого к мохнатому животу. И хотя не такого уж огромного в сравнении с телом, но Джорджи здраво оценивает, что такой хер не только бы порвал ему зад в мясо, но и без проблем бы насквозь кишок достал до желудка, выворачивая дьявольскими фрикциями. И Джорджи сперва даже присвистывает, но ухмылка снова наползает на его лицо.