Всякому блаженству наступает конец. И Лада вышла из ванной комнаты, переполненная радостью и благодарностью к маленькой Фее за чудо в ванной. Мама уже спала. Она усталая, поздно приходила с работы. И выполнив необходимые домашние дела, пораньше ложилась спать. А Лада ложась спать подумала: «Ах, если бы это чувство радости испытали бы и другие хорошие девочки в нашем подъезде. Ведь волей судьбы, маленькая Фея пришла в гости в нашем доме, в нашем подъезде только ко мне». И вдруг из вне в голову ей пробилась другая шальная мысль «И чтобы плохие мальчишки в нашем подъезде испытали бы в ванной совсем другие чувства, достойные их злобы и зависти к другим».

Но Лада тот час отогнала эту мысль из головы, как совсем плохую. И подумала: «Я не хочу делать зла никому, даже плохим мальчишкам, которые этого, между прочим, и заслужили своим поведением и делами».

А следующим вечером, Катя, девочка с 12-го этажа, очень хорошая, добрая и ласковая, взволнованно рассказывала маме, что из крана ванной вместо воды потекла тонкая струйка парного молока, а потом по ее просьбам всякие фруктово-ягодные соки. И в ванной получился такой фруктово-ягодный коктейль, что у Кати чуть живот не лопнул от количества выпитого коктейля. И после этого долгое время Катя заходя в ванну с трепетом ждала повторения этого фруктово-ягодного чуда. Но чудо не повторялось. И Катя на всю жизнь запомнила этот вечер. Эту ванну, заполненную фруктово-ягодным коктейлем. И когда выросла, рассказывала эту правдивую историю своей маленькой дочке. Но маленькая дочка считала, что мама рассказывает ей очень хорошую, вкусную сказку. И часто, часто просила рассказать эту вкусную сказку перед сном опять и опять.

А следующим вечером Митек – младший с 10-го этажа, моясь в ванне перед сном, завопил с перепугу нехорошим голосом. Ибо из крана ванной вместо обычной воды полилась темная, дурно пахнущая жижа. И эта дурно пахнущая жижа, как смола, как клей обволокла все тело Митька младшего. Обволокла накрепко. И Митек младший, никаким силами не мог ее смыть, не мог ее отодрать от кожи. И потом, отец Митька младшего, Митек старший водил сына в баню к самым лучшим банщикам. Но и они тоже не смогли его отмыть. Мама водила сына к лучшим врачам – кожникам. Но те только удивлялись и разводили руками – «Это уникальный случай, – говорили они. Медицина здесь бессильна».

Митек младший перестал ходить в школу и выходить во двор играть. Липкая, дурно пахнущая грязь не отмывалась, не отдиралась.

Когда Лада узнала от подружек о беде, которая случилась с Митьком младшим, ей стало его жалко и она посоветовалась с маленькой Феей. И та сказала: «Лечения от этой болезни только одно: «Пусть Митек младший хотя бы день попробует думать о людях, которые его окружают, только хорошее и попробует желать им только добро. И болезнь пройдет».

Лада по пути из школы встретила участкового врача и рассказала ей историю болезни Митька младшего и та обещала зайти к Митьку младшему.

Участковый врач, Нина Александровна, по ряду причин, не очень-то любила заходить в эту богатую семью. Правда, это семейство, ее вызывало редко. Только когда нужна была какая-нибудь официальная справка. Но сейчас она решила, по просьбе Лады, сама зайти в это семейство. Дверь ей открыла высокая полная женщина, вся в украшениях, в расшитом халате, мама Митька младшего. Она сразу же узнала участкового врача. Но она презрительно относилась к врачам районной поликлиники. И лечилась только в дорогих, платных частных поликлиниках. Там было много врачей, и мало больных. В районных поликлиниках совсем наоборот. Там очень много больных и мало врачей-специалистов.

– Я слушаю вас, – надменно произнесла мать Митька. – Между прочим, я вас не вызывала.

– Я знаю, – очень просто и спокойно сказала Нина Александровна. – Я слыхала, что ваш сын болен, и вы не можете его вылечить. А я хочу его прямо сейчас вылечить.

– Ну, да! – надменно отвечала мать Митька. – Я его водила к одному очень известному врачу дерматологу, специалисту по кожным заболеваниям. Он профессор и даже медицинский академик. Он выписал кучу лекарств. Взял большие деньги за прием. А пользы никакой. Я ему звонила вчера, он сказал, что надо снова придти к нему. Вторично на прием. Я завтра веду к нему сына. Это очень известный доктор, очень дорогой доктор и он не может вылечить. А как вы, участковый врач, можете его вылечить?

И мать Митька презрительно с пренебрежением свысока посмотрела на участкового врача.

Теперь мне ясно, дорогой читатель, у кого Митек младший научился так презрительно, свысока смотреть на простых людей.

– Я его вылечу сразу же, – твердо сказала участковый врач. И подумала – Если бы не просьба Лады, она никогда бы сама без вызова не пришла бы в этой семейство.

Услышав последние слова участкового врача, мать Митька пропустила врача в комнату. Квартира у этого семейства состояла из трех квартир в одном правом отсеке. С прорубленными дверями между квартирами. Одна квартира была персонально их. А две соседние квартиры Митек старший прикупил позже.

Митек младший сидел в своей отдельной комнате и играл на компьютере в какую-то игру с пиратами. В глубине души, сначала он даже был рад своей болезни кожи. Он уже целую неделю не ходил в школу. Но с другой стороны – еще недельку он с удовольствием не ходил бы в школу. Но дальше? Конец четверти и ни одной положительной отметки. Что же ему на второй год оставаться? А скоро лето! Что же ему сидеть в квартире целое лето и пить заграничные какие-то таблетки и мазать кожу какими-то заграничными мазями? Митьку уже очень надоело все это. И ему опять захотелось учится и ходить как все ребята в школу. А потому он встретил участкового врача вполне дружелюбно, без хамства, что у него случалось очень и очень редко.

Митек младший попытался рассказать участковому врачу свою историю. Но Нина Александровна сказала: «Я все знаю. Ты мне лучше расскажи, что ты думаешь о ребятах из своего класса».

Митек младший сморщился и выпалил – «Это все быдло! Дураки! Они меня не любят. Я их не люблю. Они со мной дружить не хотят. Завидуют мне».

– А учителя? – спросила Нина Александровна.

– У! – потряс кулаком Митек – младший. – Будь моя воля, я их пристукнул бы. Вызывают, спрашивают уроки, заставляют писать контрольные и ставят все время двойки.

– А ты учишь уроки? – спросила Нина Александровна.

– А зачем их учить! – удивился Митек – младший. – Мой дядя перевел своего сына в платную школу для спецэлитных родителей. И мой двоюродный брат в обычной школе учился на двойки, а здесь ему ставят четверки и даже пятерки. И мой отец обещал перевести меня из этой поганой школы в школу для спецэлитных родителей. Там мне обещали вместо двоек ставить даже одни четверки. А восьмой, девятый и десятый классы – обещали сделать за один год и принести на блюдечке аттестат зрелости. Вот такая школы для спецэлитных родителей это по мне. Потому что я ленивый и не люблю учиться.

– Мальчик, вероятно, перепутал. Есть школы – спецшколы, но не школы для спецэлитных родителей, – подумала участковый врач. – А как же без школьных знаний поступить в институт, – спросила участковый врач.

– Очень просто, – ответил Митек младший. – Сейчас для поступления в институт знания совсем не нужны. Нужна «корочка», ее можно купить в школе для спецэлитных родителей. И нужны деньги, много денег и для спецрепетиторов из этих институтов и для попечительского совета, и для приемной комиссии, и для поступления на платное отделение. А знания тут не причем. Они совсем не нужны, убедительно ответил Митек младший.

– А почему ты так уверен в этом? – спросила участковый врач.

– А мне отец об этом рассказал. Сын его приятеля – дуб дубом, а поступил в один из самых престижных институтов. Там голытьба бедная не нужна. Там должны учиться только дети спецэлитных родителей, с глубоким убеждением сказал Митек младший.

А участковый врач с сожалением подумала о своей внучке, заканчивающей одиннадцатый класс в этом году. Действительно, большинство государственных ВУЗ’ов становятся на 80 % платными. Попробуй попади туда детям не спецродителей. А на оставшиеся 20 % бюджетных мест, конкурс по 6-8 человек на место. Где тут справедливость? – последние слова участковый врач произнесла на нервной почве вслух.