– Грязный изменщик повержен! – маленький итальянец смеется, пока Тиерсен устраивает миску на голове на манер каски и щелкает его по носу:

– Смотри, от чего я ради тебя отказываюсь: от свидания с симпатичной девушкой и ее не менее симпатичным другом.

– Они вовсе не симпатичные! – шумно возражает Цицеро, сгребая часть рассыпавшихся орешков и отправляя половину в рот, а половину – Тиерсену в лицо. – У нее ковбойские ноги и лошадиные зубы! Полный набор для вестерна! – он говорит с набитым ртом. – А у ее дружка кости по бокам торчат, как ручки у кастрюли!

– Боже, Цицеро, где ты берешь такие ужасные сравнения? И вообще, как будто ты образец красоты, нашелся критик.

– Тело у Цицеро крепкое и здоровое, – парирует маленький итальянец. – Оно может быстро бегать, больно драться, бесшумно ходить и хорошо убивать. И в него помещается много вкусной еды, а больше Цицеро и не нужно, – он смеется, смотря, как Тиерсен наконец отряхивается и снимает миску. И возмущенно вскрикивает через секунду, когда та оказывается уже на его голове.

– А я хотел сказать, что у тебя действительно красивые ноги. И зубы. И косточки вот здесь, – почти серьезно говорит Тиерсен, проводя пальцами над бедрами Цицеро. У него эти косточки не выпирают почти, не то что у самого Тиерсена, всего худого и жилистого, но прощупываются их округлые края, и Цицеро от этого щекотно, и Тиерсен об этом знает, потирая их большими пальцами. – Но раз тебя и так все устраивает, то пошевеливайся и иди собираться, нам пора ехать, – он садится и аккуратно спихивает Цицеро с себя. – Надо будет пошить тебе потом нормальный костюм, но пока съездим в “Галери Лафайет”, там наверняка найдется что-нибудь достаточно приличное. У тебя когда-нибудь был секс в кабинке для переодевания? – спрашивает он совсем без перехода, вставая с дивана, и берет со столика свою чашку с чаем, отпивая.

– М-м… – Цицеро поднимает миску с головы, задумчиво качнувшись. – Один раз, Тиерсен.

Тиерсен от неожиданности сплевывает чай обратно в чашку.

– Ты мастерски испортил весь мой заготовленный ответ. И чего еще я о тебе не знаю? – он спрашивает с шутливым возмущением.

– У милого Цицеро есть много сюрпризов для Тиерсена, – маленький итальянец улыбается и довольно вытягивает ноги, поглаживая колени. – Но в тот раз было хорошо, так что Цицеро не против повторить!

– Хорошо? Она была красивой? – Тиерсен тоже спрашивает с улыбкой, он даже на секунду не ревнует к этому прошлому, но в нем просыпается какой-то легкий, игривый дух соперничества.

– Очень, – Цицеро задумывается на секунду, но отвечает уверенно, дергая краями губ. – Бархатная занавеска, высокое зеркало и такой удобный пуфик! Это была самая красивая кабинка для переодевания, которую Цицеро видел! – он радостно смеется. – Недаром в том магазине были ужасные цены. Та женщина бросила Цицеро прямо там, со спущенными штанами и пятном от пощечины, еще и туфлей запустила по самому хрупкому, – он жалостливо потирает себя между ног, явно напрашиваясь на сочувствие Тиерсена.

– Нет, меня, конечно, тоже оригинально бросали, но здесь я даже боюсь предположить, что ты такое сделал, чтобы она так поступила, – Тиерсен с искренним любопытством смотрит на него, снова отпивая чай.

– Ну, может быть, Цицеро не стоило говорить о том, что он не собирается покупать для нее новое платье, сразу после того, как он спустил ей на старое? – маленький итальянец хихикает и покусывает губу, с удовольствием вспоминая об этом.

– Ах ты, маленький сукин сын, – Тиерсен смеется и тянется, растрепывая волосы Цицеро.

– Но это того стоило! – тот хохочет и поднимается, собирая и запихивая в рот оставшиеся орешки.

– Хорошо, что я сам могу купить себе платье. Ну, то есть, не платье, а… Ладно, одевайся и поедем, – Тиерсен потягивает чай и задумчиво добавляет, когда Цицеро уже выходит из комнаты: – Надеюсь, мы сегодня тоже найдем удобный пуфик.

Тиерсен останавливает машину около старого двухэтажного здания частного клуба и с предвкушающей улыбкой смотрит на Цицеро, потянувшись поправить ему шейный платок.

– Ну все, мы закончим с этим сегодня. Есть последние пожелания?

– Сделай это хорошо, Тиер-рсен, – Цицеро на секунду накрывает его пальцы своими. Ему немного грустно, что он не увидит, как умрет Лефруа, но они все равно собираются хорошо поиграть сегодня.

– Я купил хорошего вина, откроем, когда вернемся домой. А утром заберем у Селестина деньги и поедем в Орийак. Кстати, ты уже придумал, на что потратишь свою часть? – Цицеро так серьезно задумывается, что Тиерсен тихо смеется. – Я думаю на Рождество съездить куда-нибудь покататься на горных лыжах, что скажешь?

– Тогда все решено: Цицеро придется потратить кучу денег на теплые вещи, – маленький итальянец смешливо щурится и с удовольствием принимает короткий поцелуй, и бородка, которую Тиерсен отрастил за последнюю неделю, мягко щекочет его кожу.

Они хорошо подготовились к сегодняшнему вечеру. Тиерсен следил за Лефруа, точнее, за наличием любой из его машин на стоянке у этого клуба, не торопясь, зная, что может понадобиться время, пока тот переборет свой траур. Недели Лефруа как раз хватило прийти в себя – он всегда был сдержанным человеком, – а Тиерсену – привести их с Цицеро в порядок, научив его основам этикета в подобных местах и затаскав по салонам и магазинам. Тиерсен озаботился всем: и стрижкой, и одеждой, и кучей других мелочей, начиная от китчевых изумрудных и скромных платиновых запонок и булавок для платков и заканчивая идеальным маникюром. Ну и, конечно, несколько выдуманных знакомств и выученных имен, немного оружия и немного яда – все это тоже пошло в дело. И теперь, минуту поговорив с метрдотелем, Тиерсен, отказавшись от провожания, с довольным видом покачивает своим чемоданчиком и направляется к лестнице на второй этаж, где расположены кабинеты – он заказал один для них с Цицеро, – по дороге исподволь оглядываясь, соотнося интерьер с планом в своей голове. В залах и коридорах клуба теплый полумрак, настенные лампы излучают имитирующий живой огонь свет, почти незаметные официанты одеты в расшитые костюмы и узкие маски на половину лица, а мелькающие в открытых дверях тяжелые спинки мягких диванов вызывают желание откинуться на них и выпить пару порций выдержанного виски. Отличное место, чтобы провести спокойный вечер или умереть. По крайней мере, Тиерсен думает, что Лефруа должно понравиться.

Цицеро со старательно сдерживаемым любопытством осматривает обстановку и явно удерживается от того, чтобы начать теребить свой платок. Конечно, ему не приходилось бывать в таких местах, где приличный ужин обойдется в сумму, на которую они могут жить месяц, особенно себе не отказывая. Но Тиерсен умеет со вкусом тратить деньги, и теперь, когда они оба больше не нуждаются в них, может позволять себе покупать все, что приглянется, как в юности, и баловать своего Цицеро. И даже сегодня Тиерсен хочет не только выполнить работу, но и насладиться вечером; Лефруа, в любом случае, будет здесь всю ночь: он бронирует себе кабинет пару раз в неделю, занимаясь там мелкими делами, встречаясь с кем-то или просто отдыхая – он любит находиться вне дома, создавать какую-то атмосферу жизни вокруг себя. И Тиерсен знает, что все их с Цицеро дело пройдет очень быстро, но не собирается спешить. Они выпьют еще, посидят здесь час или два, а уже потом закончат все за пару минут.

Тиерсен притягивает Цицеро за талию к себе, заставив неудобно запнуться – он не боится как-то выделиться этим, зная, что для многих, особенно женатых людей, такие места – чуть не единственная возможность побыть со своими любовниками на публике, поэтому здесь никто не удивится лишней интимности в жестах. И Тиерсен обнимает своего итальянца, шепча ему на ухо что-то забавное, совсем не заметив молодую девушку, которая не проходит мимо, а останавливается, удивленно и вопросительно глядя на него.

– Простите? – Тиерсен поворачивает голову и тоже останавливается. И напрягается внутренне весь. На эту встречу он совсем не рассчитывал. – Мне показалось… Тиерсен? – Приска смотрит на него пораженно, сильно сжимая маленькую сумочку в пальцах. – Боже, Тир, это и правда ты? Я не… тебя с этой бородкой невозможно узнать, – она с какой-то почти наигранной радостью оглядывает кузена с головы до ног. – Господи, да ты последний человек, которого я думала здесь увидеть, – она широко улыбается и внимательным взглядом изучает лицо Тиерсена.